закрываемого и тяжелый скрип передвигаемой мебели. Иона снова постучал.

– Быстрей давайте.

– Ладно, уже иду!

Ключ повернулся сначала в среднем замке, затем в верхнем и в нижнем. Когда дверь распахнулась, Иона быстро шагнул в проем, блокировав дверь своим телом. Кроме юноши, в комнате никого не оказалось. Когда Дилан увидел, кто перед ним, растерянность на его лице сменилась шоком. Иона вошел внутрь и улыбнулся.

– Как жизнь, Дилан?

Квартирка представляла собой небольшую студию чуть получше меблированной комнаты, хотя и ненамного. Единственным источником дневного света служило небольшое грязное оконце в крыше. На полу лежал древний нейлоновый ковер, весь в складках и пятнах, на холодильнике стояла покрытая слоем жира маленькая микроволновка. Напротив небольшого газового камина примостился продавленный двухместный диванчик, а за ним располагались стул с прямой спинкой и односпальная кровать с мятым постельным бельем. На обшарпанном деревянном журнальном столике перед диваном лежал ком смятой фольги и пакетик с папиросной бумагой для самокруток. Из потрескавшегося блюдца торчал наспех затушенный косяк, из которого поднималась тоненькая струйка дыма.

Побледневший как полотно, подросток уставился на Иону.

– Что вам надо?

– Хочешь – верь, хочешь – нет, я пытаюсь тебе помочь, – ответил Иона, шагнув к стоявшему рядом с кроватью шкафу. Человек мог там спрятаться с большим трудом, но Иона на всякий случай проверил. Внутри висели джинсы и несколько рубашек, однако не из тех, что носят подростки.

– Что вы делаете? – спросил Дилан.

– Проверяю, не прячешь ли ты тут друзей.

– Не прячу!

– Значит, не станешь возражать, если я взгляну.

В другом конце комнаты обнаружилась единственная дверь. За ней скрывались кабинка-санузел с унитазом в грязных пятнах, раковина и душ за покрытой грибком пластиковой шторкой. В сухом стоке валялись дохлые пауки.

Дилан оправлялся от шока, угрожающе и агрессивно пытаясь обрести уверенность в себе.

– Я же сказал, никого тут нет! И вообще, это не ваше дело.

– Может, и не мое. Но я офицер полиции и бьюсь об заклад, что ты здесь незаконно, такие вот дела. – Иона опустил шторку и повернулся к Дилану. – И я совершенно уверен, что в фольге там вовсе не табак.

Лицо у Дилана вытянулось, когда он увидел, что лежит на журнальном столике. Он рванулся туда.

– Не парься, – сказал Иона. – Может, скажешь, что ты тут делаешь?

– Ничего, – ответил Дилан, не глядя Ионе в глаза.

– Чья это квартира?

– Друга. Он разрешает мне ею пользоваться.

– Как зовут друга?

Глаза Дилана забегали по комнате, словно в поисках ответа.

– С чего это мне вам выкладывать?

Иона вздохнул.

– Отцовская квартира, так?

Подросток, похоже, думал все отрицать, но потом неохотно кивнул. Когда Иона увидел дополнительные замки и укрепленную дверную раму, он несколько секунд думал, что, наверное, ошибся насчет того, что Дилан бросился покупать наркоту. Наркодилер наверняка бы еще и глазок врезал, чтобы видеть, кто на площадке. Но в двери квартиры глазка не оказалось, и это наводило на мысль, что жилец особо не ждал гостей. Пусть даже Дилан и имел ключи, одежда в шкафу принадлежала явно не ему, а кому-то постарше.

По словам Флетчера и Уилкса, Гевин переехал в квартиру в Илинге после того, как они разошлись с Мари. О другом жилье речи не шло, и Иона не сомневался, что инспектор спросил бы о нем, если бы знал.

Тогда зачем Гевин снял эту конуру и держал все в тайне?

– Ты должен мне сказать, что здесь делаешь, – заявил Иона.

– Ничего. – Дилан картинно пожал плечами. – Просто иногда сюда приезжаю, чтобы свалить из дома и немного пыхнуть.

Позерство явно выглядело дутым. Подросток перепугался, но изо всех сил старался это скрыть.

– А отец знал?

– Нет, конечно, нет, – виновато ответил Дилан. – Я начал приезжать только… ну, понимаете. После того.

– Тогда как ты узнал об этой берлоге?

Юноша дернул плечом, что болезненно напомнило Ионе о его отце.

– Как-то вечером я увидел, как папа прибыл сюда. Сам я ехал на встречу с приятелем, а он вышел из машины прямо впереди меня. Он меня не заметил, но я видел, как он исчез в подъезде, а потом на чердаке зажегся свет. Я поболтался вокруг, ждал, пока он вернется, но он не появился.

– Ты знаешь, что он тут делал?

– Откуда? – Дилан завертелся. Он занервничал, а Иона пристально смотрел на него и молчал. – Я подумал, что, может, он тут с кем-то встречался, так?

– В смысле – с женщиной?

– Нет, с Дедом Морозом, с кем же еще? – Дилан снова покраснел, поняв, что хватил через край. – Наверняка не в первый раз. И я знал, что у него есть еще квартира, так что непохоже, чтобы он тут жил.

Вот только он явно тут жил. Или, по крайней мере, задерживался достаточно надолго, чтобы держать в шкафу сменную одежду.

– Откуда у тебя ключи?

– А это важно?

– Да. Как ты их раздобыл?

– А вы как думаете? Взял, и все, так? – Казалось, Дилан вот-вот расплачется. – В последний раз, когда он приезжал домой, мы поцапались, я жутко на него разозлился и обшарил карманы его куртки.

Мари говорила, что сын повздорил с Гевином из-за денег на новые кроссовки. А Дилан ныл, что только что купленную им пару украли во время ограбления, но потом явно нашел им замену. Сейчас на нем были новенькие дорогие кроссовки.

– Зачем ты взял ключи? – спросил Иона.

– Потому что хотел ему отомстить! – крикнул Дилан, из его глаз брызнули слезы. – Он соскочил и бросил нас, и я подумал, что он кого-то еще трахает, потому и решил, что ему будет поделом, если не попадет в эту… хату для траха! Я не знал, что он не… что его…

Убьют в тот же день. Иона снова пожалел парня, но отпускать его было еще нельзя.

– А как же деньги за аренду?

Дилан сердито протер глаза.

– А что – деньги?

– Кто платил за квартиру?

– Откуда мне знать?

Гевин или заплатил вперед, или организовал автоплатеж, действующий до сих пор, но это вопрос для Флетчера. Иона кивнул на с виду новые кроссовки на ногах Дилана:

– А на эти деньги откуда?

– Чего?

– Мама сказала, что ты поцапался с отцом, потому что он не разрешил купить тебе новые кроссовки. Однако на днях у тебя украли новую пару, а те, что на тебе сейчас, тоже выглядят новыми. Откуда ты взял деньги?

– Мама дала.

Врать Дилан не умел.

– Еще разок. Что ты продал?

– А кто говорит, что я что-то продал?

– Деньги ты откуда-то взял, так что не верти мне вола.