— Постойте!.. — оглянулся на дверь находившейся поблизости чайной и добавил: — Не желаете выпить чашечку чаю, кофе… еще чего-нибудь?

— Вам делать больше нечего? — хмыкнула она. — Вы ж не на службе.

— Нет, — честно признался Прескотт и объяснил: — Я тут живу чуть дальше, над магазином готовой одежды, в любом случае дома чай заварю. Пригласил бы к себе, только там очень тесно.

— Я бы в любом случае не согласилась, — сухо ответила она.

Он вспыхнул.

— Да я и не думал… не стал бы… Слушайте, кафе неплохое. С пирожными и прочим.

— Хорошо, — неожиданно согласилась Кейт.

Усевшись в маленьком зале, она поставила сумку на пол, а локти на стол. Столик стоял в самом дальнем краю, где было довольно людно. Клиентура состояла главным образом из респектабельных дам средних лет, последних участниц чаепития «с четырех до пяти». Скоро они разойдутся, сменившись потребителями «большого чая» с легким ранним ужином. Больше кафе ничего не предлагает и закрывается в половине седьмого. Здесь не особенно много места для людей размерами с Прескотта, который неудобно вжался в каменную степу, рискуя при безрассудном движении свалить вазу с искусственными цветами. Кейт Драго наблюдала за ним с легкой усмешкой.

— Часто тут бываете?

— Да нет, — признался он. — Сам по себе не хожу. Не самое подходящее для меня заведение.

— Тогда зачем меня сюда привели?

— Не знаю. — Он попытался обосновать свой поступок. — Думал, вы совсем одна, пойти некуда, кроме «Короны»… Наверно, ваш поверенный в Лондон уехал?

— Уехал. — Она пробежалась языком по верхней губе, рассматривая собеседника. — Вы ведь не затем меня пригласили, чтобы что-нибудь выведать в нерабочее время? Заработать пару очков у суперинтендента?

Обозленный сержант преодолел смущение и растерянность.

— Слушайте, воинственно заявил он, — я весь день просидел за рулем, разъезжая от столба к столбу и проверяя, как вы сюда приехали.

Глаза девушки, смотревшие на него более или менее снисходительно после прихода в кафе, снова яростно вспыхнули.

— Проверили? Довольны?

— Более или менее. Шофера, который довез вас до Бамфорда, нет в стране.

— Что он вам расскажет, кроме того, как довез меня до поворота? Я с ним не болтала. Это не в моем стиле. Он немного рассказывал о своей дочери, давал отеческие советы насчет опасности голосования на дорогах.

— Правильно, — одобрил Прескотт, чувствуя себя занудным ханжой. — Весьма рискованно для такой девушки, как вы.

— Для какой?

— Для красивой, — пояснил он, краснея.

— А… — Кейт откинулась на спинку стула. — Почему вы пошли в полицию, сержант?

— Меня Стив зовут, — сообщил он.

Подошла официантка с открытым блокнотом.

— Простите, что заставила ждать. Чего желаете?

— Э-э-э… Два чая. — Прескотт нервно взглянул на Кейт. — Или предпочитаете кофе?

— Лучше чаю, — кивнула та.

— А еще? — допытывалась официантка. — Лепешки, поджаренные булочки, морковный пирог… по-моему, остался лимонный бисквит. Остальное, к сожалению, разобрали. У нас сегодня много народу.

Согласились на пирог с морковью. Его выбрала Кейт, а Стив последовал ее примеру, хотя в душе считал морковь не совсем подходящей начинкой для сладкого пирога. Ничего не понимая в пирогах, он представлял себе, что они состоят из сахара, яиц и сухофруктов. Морковка идет к мясу с картошкой.

— Ну? — подтолкнула его к разговору Кейт, когда официантка удалилась.

— Почему пошел в полицию? Думал, интересно, есть возможность сделать карьеру. — Прескотт сдвинул брови, придумывая причину, которая для нее имела бы смысл. — Служба позволила мне заняться спортом…

— Ну и как, интересно?

— Иногда. Слишком много нудной рутины. Но ведь гак на любой работе, правда? Встречаешься с необычными людьми…

Щеки его запылали.

Кейт снова развеселилась.

— Вроде меня?

— Вроде вас, — честно ответил он.

Она плохо отреагировала на комплимент. Бледное заостренное лицо вспыхнуло, приняло агрессивное выражение.

— Полицейские стремятся доказать, что я убила своего отца.

— Нет! — выпалил Прескотт с чистосердечным возмущением. — Они… мы хотим выяснить, что было на самом деле, и все.

Принесли морковный пирог. Детектив изумленно увидел, что он выглядит как нормальный пирог. Кейт взяла вилку, ткнула в свой кусок.

— По-вашему, я его убила?

— Нет, — ответил Прескотт, зная, что этого говорить не следует, равно как и неофициально обсуждать с ней дело. Впрочем, он ни о чем не жалел. Сегодня роскошные волосы забраны в узел, но лучше бы были распущены по плечам, как в тот раз, когда он ее впервые увидел.

Перед ними поставили звякнувшие чашки.

— Все в порядке? — спросила официантка и скрылась, не дожидаясь ответа.

— Может, вам интересно услышать, — сказала Кейт, разливая чай из металлического чайничка, — что жена моего отца и мой сводный брат верят в мою невиновность.

— Правда? Я хочу сказать, очень хорошо.

Рука сержанта, потянувшись к молочнику, остановилась. Странно, что она сначала не налила молока, но он забыл об этом, пораженный неожиданным заявлением. Весь день отсутствуя на базе, он не слышал о ее предполагаемом переезде в Тюдор-Лодж.

— Еще бы. — Кейт устремила на него насмешливый взгляд. — Вы правильно угадали, что я возвращалась в «Корону», сержант… Стив. Но только за вещами. С удовольствием сообщаю, что переезжаю из грязной дыры. Меня в Тюдор-Лодж пригласили. — Она ткнула пальцем на пластиковую сумку, стоявшую под ногами. — Кое-что прикупила по мелочам. — Их глаза встретились, и она с триумфом заключила: — Буду в своей семье жить.

От неожиданного известия вкупе с ее почти ощутимым победным чувством Прескотт на целую минуту лишился дара речи. Потом взял чашку и грубовато пробормотал:

— Будь я проклят…

Женщины средних лет вопросительно оглянулись на девичий смех, прокатившийся по залу.

Карла задержалась на кухонном пороге. В руках у нее был раздутый пластиковый мешок. Миссис Флак мыла раковину, стоя к ней спиной. Даже не оглянулась, хоть наверняка знала о присутствии хозяйки. Помощница всем своим существом источала неодобрение.

Карла неловко проговорила:

— Спасибо, Айрин, что приготовили постель для гостьи и пожертвовали субботой. Очень мне помогли.

Миссис Флак не спеша отжала полотенце, накинула на краны и, наконец, повернулась.

— Не стоит благодарности, миссис Пенхоллоу.