— Хватит есть, Свет.

— И тебе привет, Вика, — ответила я, прожевав.

— Ой, да привет, — расцеловала меня в обе щеки. — Ой, смотри с кем Карина. И не боится так в открытую…

Слушая в пол уха болтовню девушки, я смотрела на Макса. Любовалась тем, как на нем сидит черный костюм, как он небрежно держит в руке бокал с шампанским, как говорит. Красивый. Уверенный в себе. Успешный. И в то же время точно такой же, как и одиннадцать лет назад. Добрый, ранимый, смелый и влюбленный в меня.

Мой муж.

И я ношу нашего ребенка.

Вокруг нас с Викой собрались остальные «подруги, невесты и жены». Поддерживая беседы ни о чем, я держала в руках бокал шампанского и изредка касалась напитка губами. Незачем подчеркивать, что я не пью.

В какой-то момент Макс выдернул меня из «цветника».

— Прости, дорогая, что долго… Все эти десять рукопожатий…

— Ну что ты. Я все понимаю. Работа. И, честно говоря, даже завидую. Жаль, из меня так никого и не вышло.

— Из тебя, Света, вышла маленькая сильная женщина, без которой я бы не выжил. Мать моего наследника. Живая часть моей души, — хрипло прошептал Макс мне на ухо.

Сердце сладко затрепетало, а взгляд затмили слезы.

Заиграли вальс.

— Потанцем? — спросила я.

— А тебе можно?

— Совсем немножечко.

И Макс плавно повел меня в танце. Странно, в тот момент мне не мешали ни каблуки, ни животик, ни уже начавшая нагребать усталость. Потом я решу, что это было как прощание со счастливой и светлой жизнью до начала конца которой на тот момент оставались минуты.

У Макса включился телефон.

Он отвел меня в сторонку и нажал на дозвон. Секунда. Две. Синие глаза серкнули, челюсти сжались и на них заиграли желваки.

— Понял, — резко бросил он и отбил вызов.

— Макс, что случилось?

— А… Да… У Скорпиона инсульт.

* * *

Я сидела на полу на сложенном мягком пледе и смотрела в темноту. В ней водили хороводы снежинки, горели уличные фонари, сновали автомобили. Все как игрушечное с высоты.

Под ложечкой тревожно сосало, сердце учащенно стучало и я, потягивая чай с валерьянкой, уговаривала себя перестать нервничать. Да, Скорпиона жалко. Не только как любого человека, которого настиг этот страшный диагноз, но и потому, что он Максу… Наставник? Друг? «Крестный отец»? Подробностей муж никогда не рассказывал, а я не допытывалась. Однако переживаниями я не помогу ни ему, ни Максу. Станет плохо, так тому еще придется обо мне заботится и обо мне тревожиться.

Макс отправил меня с Димой домой, сказал ложиться спать и не ждать его. Но мне, конечно, не уснуть. Руки так и чесались позвонить и узнать, как дела, но я и не думала этого делать. Незачем ег отвлекать. Вернется и все расскажет.

Но на часах уже два ночи, а Макса все не было. Может быть не будет до самого утра. Что он там делает? Что у Скорпиона нет никого, кто смог бы посидеть в клинике?

Я одернула себя. Откуда этот эгоизм и полное отсутствие сострадания?

Чай закончился. Встав с пола, я размыла затекшую спину и пошлепала в кухню за добавкой. Хорошо бы выпить снотворное — вырубиться на несколько часов было бы отличным выходом, да только нельзя.

— Прости, Ник, мама у тебя дура, — пробормотала я, поглаживая живот.

Ник. Никита. Именно таким было предварительно выбранное нами с Максом имя для сыночка. И вот сейчас оно само собой сорвалось с языка. Я представила себе маленького голубоглазого мальчика. Он сейчас там, у меня в животе. Растет, набирается сил и полностью зависит от меня. Страдает от того, что глупая мать не может справиться с нервами и с банальным желанием, чтоб его отец приехал и лег с ней спать, бросив все свои дела.

Заварив себе еще чаю пошла в ванную. Второй раз приняла теплый душ, закуталась в халат. Прихватив чашку, вернулась в спальню. Там заставила себя забраться под одеяло. Нужно попытаться уснуть…

Когда допивала чай, дверь в спальню тихонько открылась и зашел Макс. Я чуть не уронила чашку от облегчения. Секундного, ведь потом увидела выражение его лица. Широкие брови сведены на переносице, скулы заострились, на челюсти играли желваки, во взгляде темная ночь.

— Ты чего не спишь? — хриплым голосом спросил он.

— Не могу спать без тебя, — я выбралась из-под одеяла и подошла к нему.

Обняла, прижалась всем телом к каменно-твердому торсу. Макс наклонил голову, нашел мои губы и приник к ним в нежном поцелуе. Его были холодными и твердыми. Как и ладони. Как и он весь, словно по пути от машины до квартиры успел замерзнуть.

— Идем в душ, — предложила я.

Макс дал себя увести.

В ванной я стянула с него пиджак, пробежалась пальцами по пуговкам белой рубашки. Развела ее полы и положила ладони на мускулистую грудь. Провела по ней вверх к шее, потом по плечам. Макс со стоном притянул меня к себе и поцеловал уже иначе. Жадно, требовательно с голодным напором. Я завозилась с его ширинкой, расстегнула ее. Потянула вниз резинку боксеров, высвобождая затвердевший член. Обхватила его ладонью, двинула вперед-назад под хриплый стон в мои губы.

Макс забрался руками под халат, стал блуждать по телу, впиваясь пальцами. Развязал пояс, развел в стороны полы и я повела плечами, давая халату упасть на пол.

— Какая же ты красивая, — отступив на шаг, он окинул всю меня полыхающим взглядом.

Обвел пальцами полушария налившейся груди, не удержавшись, сжал соски, разгоняя по всему моему телу электрические разряды. Нежно огладил круглый животик.

— Как богиня, — хрипло прошептал мужчина. — Неземная.

Снова поцеловал губы, шею, втянул в рот сосок, заставляя меня выгнуться навстречу жадным губам. Подтолкнул в душевую кабинку, включил теплую воду. Она хлынула сверху, лаская ставшую чувствительной кожу.

Я выдавила на ладони гель для душа, вспенила его и стала блуждать покрытыми белой пеной руками по широким плечам, спине, рвано вздымающейся груди. Играясь обрисовывала пальцами кубика пресса. Снова обхватила ладонью член, скользя намыленными пальцами по стволу, обнажая и пряча головку.

Сипло дыша сквозь зубы, Макс жадно сминал мое тело. Сжав бедра, провел пальцами вниз, к промежности. Накрыл набухшие губки. Скользнул между ними зигзагообразными движениями разгоняя жар по телу.

Едва я смыла с него пену, Макс развернул меня спиной. Огладил бедра, потом вошел в меня пальцами. Растянул, одновременно покусывая шею и срывая с губ стоны. А после заменил пальцы членом.

Потом, когда все закончилось, отнес