– Я убью тебя, Тхери, – шипела Янди. – Ты давно это заслужил! Я обещала твоему отцу щадить тебя, но, клянусь Змеем, такой хитрый, трусливый слизняк, как ты, недостоин жить! Подумать только, когда-то я любила тебя! Даргаш, если найдешь кузнеца – убей его на месте! Иначе он воспитает моего сына таким же ничтожеством, как он сам!

* * *

Тем же днем в Ладьве, в сенях большой избы старосты нетерпеливо теснились посетители. Столпившись перед дверью, ведущей в теплую часть дома, они вполголоса препирались с Вечкой. Младший побратим повелителя решительно перегораживал дверь. Выглядел он измотанным, словно не спал всю ночь.

– Скоро полдень, а господин все почивает, – понизив голос, выговаривал староста Вилюг. – Как так-то? Люди пришли по важным делам, ждут, носы отморозили! Повелителю уже известно, что арьяльцы сбежали? Или не известно?

– Не мешайте, – твердил Вечка, – повелитель устал!

В толпе, набившейся в сени, послышалось хихиканье и скользкие шутки. Дескать, после ночи с богиней-то да… Тут надо дня два-три отдохнуть! Изнемог, поди, заступник наш пред богами!

– А где богиня? – шепотом спросил кто-то.

– В надзвездных чертогах, где еще? Думаете, ей теперь в избе хлопотать, словно обычной молодице? Они с повелителем провели ночь, ну а на заре она вернулась… – Вечка неопределенно помахал рукой над головой, – в свои горние выси. А господин ушел в избу и отдыхает.

– Ну да, как же иначе-то? – почтительно закивали все. – Богиня же! Стало быть, повелитель отдыхает… Ладно, еще подождем…

– Вот именно. Ступайте, добрые люди, ступайте!

Выпроводив просителей, Вечка утер пот со лба. Глубоко вздохнул, оглянулся, зачерпнул в сенях ковш студеной воды и вошел в избу. В нос шибануло перегаром. Учай не спал, причем давно. Сидел в исподнем за столом, смотрел перед собой стеклянными глазами. «Он хоть раз моргнул с тех пор, как я вышел?» – невольно подумал Вечка.

Перед повелителем стояла кружка с пивом. Несколько пустых пивных корчажек валялись на полу.

– Братец… водички испить? – осторожно спросил Вечка. – Может, хоть умоешься?

Учай не ответил и не подал виду, что слышит побратима. Он выглядел как человек, чья душа сейчас где-то далеко. Вечка хотел было тронуть его за плечо, но не осмелился – острый меч работы Тхери валялся там же под столом, рядом с пивными корчажками.

Вечка поставил кувшин на стол и уселся в углу на скамью, горестно глядя на побратима.

«Что она сделала с тобой, брат?»

Проще всего убедить себя – как и жителей Ладьвы, – что Учай все еще не пришел в себя после волшебной ночи, проведенной с богиней. Что испытанное блаженство все не отпускает его… Однако Учай не выглядел счастливым.

«Он словно чем-то смертельно напуган, – размышлял Вечка. – Дух его сокрушен… И хотел бы залить хмельным, да не помогает…»

Вечка вспомнил нелюдской вопль, донесшийся под утро со стороны свадебной клети. Ужасный крик, перебудивший жителей Ладьвы. Тогда они с ближними воинами Учая еще зубоскалили о страсти, достойной богов… А что на самом деле произошло в брачном чертоге?

Учай шевельнулся, одним глотком допил то, что оставалось в кружке, рыгнул и потянулся за новой корчагой. Вечка подскочил, помог поставить на стол.

– Брат, худо тебе? Чем помочь?

Учай поднял на подростка запавшие, больные глаза. Вечка едва не шарахнулся от его взгляда.

«Где его оберег?» – подумал вдруг Вечка.

Черный лик, с которым Учай никогда прежде не расставался, который так любил накрывать ладонью и прижимать к сердцу, вспоминая о небесной возлюбленной, исчез.

– Что же она с тобой сделала? – вырвалось у него.

Тусклые глаза Учая вдруг вспыхнули. Он схватил побратима за ворот рубахи и с неистовой силой рванул к себе.

– Никогда не спрашивай, слышишь?! Никогда больше не говори о ней!

Придушенный Вечка только кивал, тараща глаза.

* * *

Что-то пошло не так…

Когда же дорожка свернула в овраг? Когда сани-то опрокинулись?

«Да с самого начала», – подумал Учай. С того мига, когда из облаков дыма, затопивших берег озера Встающей Воды, появилась черноволосая богиня, невозможно прекрасная, с чарующей улыбкой и ледяными глазами…

Учай проснулся среди ночи и несколько мгновений лежал неподвижно, крепко зажмурившись. Он не помнил, когда уснул, но знал главное: сейчас он поднимет веки и увидит лежащую рядом женщину, от красоты которой у него мутится рассудок. Он сам привел ее сюда, сам снял с нее обувку… По обычаю полагалось, вообще-то, наоборот – жене разувать мужа, – но, когда богиня смотрела на него, воля повелителя ингри превращалась в расплавленный воск. И теперь она рядом с ним, отданная в его власть ловчим венцом, и ему достаточно лишь протянуть руку…

Страха, который одолевал его весь вечер, Учай не ощущал – страх изгнало закипающее желание. Он открыл глаза, повернулся…

На ложе рядом с ним никого не было.

«Ушла?!» – Сын Шкая подскочил как ужаленный. И услышал нежный голос, зовущий из-за двери, с улицы. Не раздумывая – куда, зачем? – взвился с ложа и вышел на крыльцо, в морозную ночь.

Двор избы Вилюга был залит мерцающим голубоватым светом. Учай, весь напряженный, стоял на крыльце. Сейчас он чувствовал себя бесконечно сильным и прекрасным. Таким же холодным и смертоносным, как его стальной меч, как эта ледяная ночь.

Ну где же ты, возлюбленная небесная супруга?

Вождь ингри не заметил, как прямо перед ним начала сгущаться тень. Она понемногу становилась все плотнее, вырастала все выше, будто впитывая в себя голубоватый лунный свет. От этого вокруг становилось все темнее, словно луна зашла за тучи.

Учай вздрогнул, когда в глубине двора загорелись зеленые глаза.

– К-кто ты? – пролепетал он.

Тень приблизилась, нависая над крыльцом. Теперь он отчетливо видел перед собой призрачную женщину с головой волчицы под длинным темным покрывалом.

Тело Учая превратилось даже не в лед – в кисель. Где ощущение красоты и силы? Он снова был слабым, тощим, замерзшим и беззащитным… и очень голым.

Дверь была прямо за спиной – всего один шаг, чтобы открыть ее и укрыться внутри, – но повелитель ингри не мог шевельнуться. Взгляд Богини приковал его к месту. Пасть была приоткрыта, клыки блестели, суля гибель.

Учай услышал ее голос в своей голове.

«Ты хотел любви богини?»

– Да, хотел… – глотая воздух, с трудом ответил Учай. – Но что в этом плохого?.. Ты гневаешься?

О да, она гневалась. Учай видел это по ее горящим, жаждущим крови глазам.

Когда он понял это, то неожиданно возмутился.

– Но почему? – воскликнул он. – Что я тебе сделал?! Я служил тебе! Я прославлял тебя! Я поил тебя кровью врагов!