— Vete al infierno (Прим. авт. Иди к чёрту), — вежливо отвечаю на ходу, посмотрев на него через плечо. На моём лице и улыбка имеется, совсем не сочетающаяся с брошенным ругательством.

— О чём вы говорите? — Ханна настороженно интересуется, откладывая вилку.

Я снова занимаю пункт наблюдения возле микроволновки, делая вид, что протираю столовые приборы.

— Я попросил сделать ещё кофе, и она ответила: «Непременно, мой господин». Наверное, прошлый опыт работы оставил свой отпечаток, — усмехнувшись, Брайан встаёт и быстро целует её в губы, в очередной раз вставляя нож в моё сердце. Судя по всему, он собирается уходить.

— Эй, ты куда? Ты же попросил кофе!

А она не так глупа.

— Скажи ей, чтобы принесла в мой кабинет.

Пока я усердно полирую столешницу тряпкой, Ханна подходит ко мне.

— Эй. — Похоже, мы с ней будем общаться междометиями.

Приветливо улыбаюсь ей в ожидании дальнейшего содержательного диалога.

— Кофе, — показывает пальцем на чашку, — нести туда, — указательным и средним пальцем имитирует шаг в сторону кабинета Брайана.

— Окей, — соединяю большой и указательный пальцы в кольцо, показывая, что понимаю её.

А это забавно. Пожалуй, даже немного поиздеваюсь над ней, чтобы с пользой скоротать своё пребывание в этой роскошной тюрьме.

Одному Богу известно, чего мне стоит изображать из себя Мисс Любезность, когда изнутри меня разрывает от разочарования. Вчера я долго размышляла над событиями, которые сыплются на меня, как из рога изобилия, и пришла к неутешительному выводу: как бы я ни старалась, за эти годы чувства к Брайану ни капли не притупились. Скорее наоборот: они ещё больше обострились при виде такой идиллии в его личной жизни. Но этот факт всё равно не имеет, ровным счётом, никакого значения ни для меня, ни тем более для него. Он давно живёт другой жизнью, вертится среди уголовников, что до сих пор не поддаётся никакому осмыслению. И самую главную причину я оставила напоследок: Ханна. О том, что он не одинок, я даже не помышляла. И зря. Так, я хотя бы была готова к тому, что меня ждёт и наотрез отказалась бы ехать с Брайаном.

Интересно, она любит его? Хочется верить, что да. А он её? Хочется верить, что нет.

Я в этом доме меньше суток, поэтому толком не успела осмотреть шикарный особняк, в котором теперь обитает Брайан со своей пассией. Вчера я закрылась в предоставленной мне спальне и боялась высунуть оттуда нос, лишь бы не услышать звуков, сигнализирующих о близости между этими двумя. Могу представить масштабы их спальных баталий, если Ханна уже с порога его обслюнявила.

Как же это больно — осознавать, что на её месте хочу быть я.

Единственное, что придаёт мне сейчас сил, это тот факт, что у мамы нет никого кроме меня. Я обязана вернуть свои деньги, и сейчас же поговорю об этом с Кроу.

Ради приличия легонько стучу в дверь и, не дожидаясь ответного приглашения, вхожу внутрь. В помещении приятно пахнет кожей и деревом, а ещё парфюмом Брайана с нотками бергамота и грейпфрута. Этот аромат въелся мне под кожу ещё на лестничной площадке больницы и теперь повсюду преследует меня, навевая воспоминания о поцелуе, который сначала вознёс меня к небесам, а потом со всей дури швырнул на землю.

Кроу стоит неподвижно у окна, заложив руки в карманы брюк, и рассматривает свой ухоженный сад с разнообразными тропическими растениями и цветами. Он прекрасно слышит мои шаги за своей спиной, но не оборачивается. По напряжённым скулам вижу, что он раздражён или зол, или и то, и другое. Перехожу на испанский, раз уж согласилась играть по его правилам:

— Твой кофе. — С лязгом ставлю на стол блюдце и чашку, не зная с чего начать разговор.

— Мой кофе тоже приправлен твоей слюной? — холодно спрашивает, даже не поворачиваясь ко мне.

— Тоже боишься заразиться чем-нибудь?

В голове мигом всплывает воспоминание о том, как он вытирает рот после поцелуя со мной. Надо же, когда-то всё было совершенно иначе. Однажды во время нашей прогулки по пляжу я наступила на осколок стекла. Промыв мою ногу минеральной водой из бутылки, Брайан без намёка на брезгливость по очереди перецеловал каждый пальчик, заверяя в том, что так забрал всю мою боль себе. Тогда я не могла поверить, что этот заботливый парень, вышедший из какой-то книжной сказки, мне не снится. И что сейчас? Он даже смотреть на меня не желает.

— Есть повод опасаться? — его спокойный тон совсем не вяжется со сквозящим в нём пренебрежением.

— Ты издеваешься? — Всё-таки не выдерживаю. Хватаю со стола первую попавшуюся бумажку и, в два счёта скомкав её, швыряю в его надменно выпрямленную спину. Эффект примерно такой же, как от пушинки, брошенной в мамонта. — Или напомнить, что вчера ты не особо брезговал моими микробами? Так иди сдай анализы, а то мало ли что!

Брайан поворачивается ко мне с непроницаемым выражением лица. Между нами пара метров, но накал в воздухе ощущается настолько ярко, что меня аж потряхивать начинает. Представляю, какой я сейчас выгляжу в его глазах: раскрасневшееся от гнева лицо, сжатые кулаки, готовые пройтись по одной из его скул, шумное дыхание. Огнедышащая дракониха, не способная справиться с нахлынувшими чувствами. На моей памяти такое со мной впервые. Он молча изучает меня, будто раздумывая над дальнейшими насмешками в мой адрес. А, может быть, сравнивает с уравновешенной Ханной, максимум которой — это надуть свои губки, аккуратно подправленные хорошим косметологом.

— Сейчас придёт Лорен, — бросив взгляд на наручные часы, всё же удостаивает меня сдержанным ответом, ловко меняя тему. — Она приходит каждые два дня, чтобы пополнить холодильник едой. Поможешь ей на кухне, а потом можешь делать вид, что наводишь порядок в доме. Я всё равно вызываю клининговую службу пару раз в неделю. Тряпки, швабры и всё в таком духе — в кладовой. Можешь входить в любые комнаты, кроме этой, — инструктирует, как свою подчинённую, коей я не являюсь. Это я — жертва обстоятельств, чёрт возьми! — Если у тебя всё, можешь идти, — подытоживает свою тираду.

— Нет, не всё. Где мои вещи? Которые подменили твои люди?

Брайан хмурится, словно не понимает, почему я так пекусь о своих ничего не стоящих шмотках.

— Они сгорели вместе с подброшенным трупом. — Искусно подкинув носком ботинка мой бумажный ком, ловит его и тут же закидывает в корзину для мусора, попадая точно в цель.

Пока он непринуждённо футболил этот мячик, внутри меня разгоралось свирепое пламя