меньше шести футов четырех дюймов[69]. Лет пятидесяти, сложен как спортсмен, вышедший в тираж. Рядом с ним виднелся красный краешек чего-то. Быть может, человек в красной одежде, вывеска или автомобиль, не разберешь. И если не удастся добыть негатив или фотокарточку, из которой вырезан этот кадр, не поймешь, есть ли там что-либо заслуживающее увеличения.

Роби рассмотрел Рил на снимке. Высокая, даже в обуви без каблука. И, в отличие от спутника, ни унции жира. Взгляд ее был устремлен прямо в объектив. Разумеется, это ее фото далеко не первое, увиденное Роби, но с каждой фотографии на него глядели словно совершенно разные женщины.

«Мы все в некоторой степени хамелеоны».

И все же казалось, что он начинал чуточку лучше понимать Рил всякий раз, когда видел ее изображение или узнавал новую крупицу сведений о ней. Словно снимаешь следующий слой с луковицы.

Она выглядела спокойной и уверенной в себе, но без самонадеянности. Мышцы расслаблены, но Роби чуял определенный внутренний тонус, говорящий, что они могут напружиниться, как только понадобятся. Она будто балансировала на цыпочках, распределяя вес равномерно, в то время как большинство людей перенесли бы тяжесть или чересчур вперед, или на пятки. Это заставит их замешкаться на секунду-другую, прежде чем прийти в движение. В жизни большинства людей такое ничего не значит.

В жизни Рил и Роби — значит очень многое.

Губы на снимке полнее. Помада алая, почти такая же, как краешек чего-то там на фото. Роби вертел снимок так и эдак в попытке различить, что это могло быть.

Не удалось.

Положив фото, он взял книгу — историю Второй мировой войны. Полистал, отыскивая пометки на полях, которые Рил могла там оставить, но ничего не нашел.

А даже если б в книге что-то и оставалось, агентство уж изыскало бы способ как-нибудь это вымарать, решил Роби. То, что он получил книгу, ствол и фото, поведало, что в них ничего не нашли, а то не оставили бы в шкафчике для изучения Роби. Он не сомневался, что от него хотят, чтобы он нашел и убил Джессику Рил. Но в его душу уже закралась уверенность, что выяснения истинных мотивов ее поступков от него совсем не ждут.

Отложив книгу, Уилл встал и поглядел за окно. Рил где-то там — вероятно, разрабатывает подробности следующего покушения. Джули где-то там — вероятно, делает свою домашнюю работу. Но, может быть, она думает и об их вчерашней встрече.

И Николь Вэнс где-то там — пытается отыскать Рил, хоть и не знает об этом. Ситуация запутывается все больше и больше.

Два часа спустя, когда Роби еще разглядывал предметы, изъятые из шкафчика Рил, вжикнул телефон. Он поглядел на сообщение на экране. Джанет Ди Карло хочет его видеть. Но не там, где они встречались. В Мидлберге. Судя по адресу, наверное, у нее дома.

Ответив на сообщение, Роби надел пиджак, запер пистолет, книгу и фото Рил в стенном сейфе и вышел.

Остается лишь уповать, что Ди Карло готова дать хоть какие-то ответы. Если нет, даже непонятно, что предпринимать дальше. Но Роби чувствовал, что Рил опережает его еще больше.

Глава 29

Уже смеркалось, когда он тронулся в путь. Движение было затруднено, и дорога заняла больше часа. Вырвавшись из города, Роби поднажал, но потом пришлось сбросить скорость, петляя по небольшим поселкам по пути к дому Ди Карло. Он не мог взять в толк, как она может наслаждаться ежедневной поездкой отсюда до работы. И решил, что никак. Большинство работников, ездящих на работу в столицу из пригородов, целые годы жизни отдают сидению в пробках и помыслам об убийстве коллег-автомобилистов, нарушающих правила.

Приблизившись к повороту, Роби притормозил. Перед ним протянулась длинная извилистая гравийная дорога, размежевавшая две рощи высоких сосен. На стоянке перед старым кирпичным домом были припаркованы три машины.

Учитывая случившееся с Джимом Гелдером, Роби уже должны были остановить, но, может быть, разглядели его лицо с помощью системы наблюдения дальнего действия. Заглушив двигатель, он выбрался из автомобиля, не делая резких движений, потому что не хотел поймать пулю.

Из тени вынырнули два человека ростом с Роби, жесткие и мускулистые, как сучья. Проверили его документы, разрешили оставить оружие при себе и сопроводили в дом. Провели по узкому темному коридору к двери и удалились.

Роби постучал, и голос из комнаты велел ему войти.

Открыв дверь, он переступил порог. Ди Карло сидела за письменным столом с видом встревоженным и взъерошенным. Это первое, что бросилось Роби в глаза.

Вторым делом он заметил лежащий на столе пистолет и, помешкав у порога, спросил:

— Всё в порядке? — Хотя и так было ясно, что нет.

— Пожалуйста, садитесь, мистер Роби.

Закрыв за собой дверь, он прошел по небольшому восточному ковру и сел в кресло напротив нее, заметив:

— Ваш охранный периметр рыхловат.

По выражению ее лица было видно, что она в курсе.

— Тем двоим я могу доверить свою жизнь, — сказала Ди Карло.

Роби мигом прочел между строк.

— И это единственные, кому вы доверяете?

— Работа в разведке — дело непростое, вечные перемены…

— Сегодня друг, завтра враг, — перевел Роби. — Это я ухватил. А на самом деле пережил.

И сложил руки на животе. И не просто так, а чтобы правая рука оказалась на дюйм ближе к стволу в кобуре. Его взгляд пропутешествовал к ее оружию, а потом к лицу Ди Карло.

— Хотите об этом поговорить? — осведомился он. — Если второй номер беспокоится о своей безопасности и не может доверять людям за пределом ближайшего круга своей защиты, вероятно, мне следует об этом знать.

Рука Ди Карло потянулась к ее пистолету, но Роби ее опередил.

— Я собиралась его убрать, — сказала она.

— Оставьте как есть. И больше не тянитесь к нему, разве что по вам будут стрелять.

Ди Карло откинулась на спинку кресла, явно расстроенная тем, что сочла несоблюдением субординации с его стороны. Но потом черты ее прояснились.

— Пожалуй, если я параноик, так чем же вы лучше? — произнесла она.

— В этом мы можем сойтись. Но с какой стати паранойя?

— Гелдер и Джейкобс мертвы.

— Это сделала Рил. По всей видимости.

— Она ли?

— А у вас есть основания полагать, что не она? Во время нашей прошлой беседы вы выступали скорее за эту версию, нежели наоборот.

— Неужели?

Роби начал подозревать, что никакого наблюдения дальнего действия не было и в помине.

— Это вы мне скажите, — отрубил он.

— Вы, наверное, слишком молоды, — она повернулась к нему, — чтобы помнить о холодной войне. И