Лайл, пижон Лайл.

Петра показала Арназу фотографию Лайла, чтобы знать наверняка.

— Это он. Одет, как пират.

— Что вы имеете в виду?

— Шелковые рубашки с широкими рукавами. Как у старинного пирата.

Он оказался менее полезен, когда дело коснулось поведения соседей и их взаимоотношений. Нет, он не замечал, чтобы эта троица конфликтовала друг с другом. И не имел представления о том, чем они занимались и как проводили свободное время.

Никто из троих в разговоры с ним не пускался. Они шли своим путем, он — своим.

— Днем я как правило фотографировал. Вечера проводил в Долине: там живут мои друзья. Иногда там и ночевал.

— У ваших друзей. Арназ посмотрел в сторону.

— Да, или у родителей.

Видимо, это место так его пугало, что по ночам он возвращался к маме с папой.

— Им не нравится, что я живу здесь, хотя я и говорю, что тут замечательно.

— Они, пожалуй, правы, — сказала Петра. — Поздно от родителей не выезжайте.

— Да, — сказал Овид Арназ. — Главное, чтобы моя техника была в безопасности.

Мак Дилбек смотрел на фотографию Марселлы Дукет.

— Наша жертва.

— Возможно, наша главная жертва, — сказала Петра. — В полицию она не попадала, но жила с членом известной криминальной группировки. Похоже, другие подростки на автомобильной стоянке попали под огонь случайно.

Петра и Мак пили кофе в «Муссо энд Франкс». Они сидели на жестких стульях в одной из кабин первого зала. Здесь были и голливудские старики, и любители ретро — ровесники Петры. Эти сновали туда и сюда. Петра ела пирог с яблоками, Мак же предпочел с ревенем и ванильное мороженое. Люка Монтойю бросили на расследование поножовщины на Сельма-авеню, и в деле «Парадизо» он временно не участвовал.

Мак отломил вилкой равносторонний треугольник от пирога и аккуратно отправил в рот. Было пять часов вечера, он отработал полтора дня, но серый костюм сиял и белая рубашка, казалась только что отглаженной. Петра передала Айзеку записку, в которой отменила их встречу. Она была в приподнятом настроении, поскольку удалось идентифицировать личность погибшей девушки, хотя оставалось еще много нерешенных вопросов.

Одиннадцать дней до 28 июня, но более важно то, что должно произойти сейчас.

— Вы проделали огромную работу, — сказал Мак. — Установили личность.

Он промокнул рот льняной салфеткой.

— Абракадабра, — произнесла заклинание Петра и взмахнула воображаемой волшебной палочкой.

— Значит, вы думаете, что здесь замешан Лайл, — улыбнулся Мак.

— Он и Сандра Леон жили вместе с Марселлой в Венисе. Хозяин сказал, что Леон заплатил за полгода вперед твердой валютой. Он назвал себя Льюисом Тайгером.

— Тайгер это «тигр», а имя «Леон» по-испански означает «лев», верно? — спросил Мак. — Лев, Тигр — круто.

— Если это его рук дело, то он — подлая змея, — сказала Петра. — «Игроки» ни разу не были замечены в насилии, но, может быть, внутри группировки все по-другому. Может, Роберт Леон железной рукой правит из своей камеры в Ломпоке. Сандра его никогда не навещала, а Марселла приходила к нему в прошлом году. И знаете что? Она — единственная женщина, которая к нему ходила. Ей тогда было шестнадцать, несовершеннолетняя. Ей пришлось выписывать, специальный пропуск.

— Вы думаете, она обидела босса?

— Коронер сказал, что Марселла недавно сделала аборт. Возможно, этим она нарушила какое-то правило.

— Тем, что забеременела, или тем, что сделала аборт?

— Возможно и то и другое, — сказала Петра. — Возможно, отец ребенка был чужаком. Или это был Лайл. Он жил с обеими девушками в очень маленьком доме. Там все что угодно могло произойти. Насколько мы знаем, беременность в этой среде не осуждается, назначение женщины — родить ребенка, а вот то, что она пошла на аборт, явилось преступлением.

— Клану требуется молодняк, — сказал Мак. — Похоже на культ. А как насчет Сандры?

— Сандра больна. Гепатит А. Болезнь могла воспрепятствовать ее половой жизни, либо Лайл знал об этом и отстранился. Либо он ее и заразил.

Она повторила слова Кацмана об антисанитарном сексе. Мак отрезал и съел маленький кусочек пирога.

— Странная затея — она пыталась изобразить онкологическое заболевание, когда на самом деле больна гепатитом. Возможно, группировка об этом знала и воспользовалась ее болезнью для получения медицинских льгот.

— Опасная игра, как полагаете? Вирусный гепатит — штука весьма серьезная.

— Гепатит А проходит сам по себе. Обычно он длится не более шести месяцев.

Мак положил вилку и указательным пальцем провел по краю посмертного снимка.

— Если предположить, что Марселлу убил Лайл или другой «игрок», то вы думаете, что Сандра об этом знала?

— Когда я с ней говорила у «Парадизо», она не была шокирована. Но она дергалась, поэтому я ее и заметила. Возможно, девчонка научилась держать язык за зубами.

— «Игроки»… — задумался Мак. — Никогда о них не слышал.

— Они обыкновенно работают на севере штата и в Неваде.

— Это все вам Айзек рассказал? Петра кивнула.

— Гений, — сказал Мак, отодвинул тарелку, оставив на ней полпирога в форме многоугольника. — Это прогресс, но я не уверен, что нам не следует подпускать к этому делу парней из Центра Паркера.

— И что же, мы им откроем имя убитой и сообщим возможную причину преступления, чтобы охоту устроили они?

— Вы ведь знаете, Петра, как все происходит. Возможно, так будет даже лучше. Их капитан — Д'Амброзио. Когда ему нужно пять парней, он пять и получает. Просит десять — ему дают десять. Это дело требует большого числа полицейских.

— Хорошо, — согласилась Петра.

— Хорошего мало, но…

Мак аккуратно сложил салфетку.

— Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы возможность продолжить дело предоставили вам.

— Не беспокойтесь об этом, — сказала она.

— Нужна справедливость.

— На какой планете?

— Да уж, — вздохнул он. — Выбирать не приходится.

— Понятно, — усмехнулась она, но подумала, что похоже, выбор уже сделан.

Пистолет весил всего ничего, но Айзек ощутил, что кейс заметно потяжелел.

Он завернул его в дешевую голубую бандану, купленную в нескольких кварталах от «Кантина нуэва», в магазинчике, отдающем все товары за девяносто девять центов. Пакет сунул на дно кейса, под ноутбук.