Хенидж и миссис Харрис с удовольствием занялись приготовлениями к предстоящему событию. Мег тоже втянулась в работу, обнаружив, к своей радости, что уже знает многое и справляется со своей ролью.

В большой столовой и длинной гостиной навели порядок, мрачные картины убрали на чердак, канделябры опустили ниже, чтобы можно было помыть каждую звенящую подвеску. Серебро начистили до блеска, прачки обрабатывали ярды столового и постельного белья мыльной травой и крахмалом. Лакеев заставили чистить окна изнутри, а садовников — извне. Мег превратила две самые большие свободные комнаты в будуары для леди, где те смогут оставить верхнюю одежду и отдохнуть.

Хенидж распахнул парадные двери. Росс вернулся в зал, Мег ушла проверить, чем занимаются служанки. Она могла бы понаблюдать за приходом гостей, но почему-то передумала, хотя все служанки уже сгорали от любопытства. Их пришлось возвращать чуть ли не силой на отведенные им места. Когда-то Мег в качестве жены лейтенанта Халгейта была бы желанной гостьей на подобном званом обеде. Сейчас приходится благодарить судьбу за то, что она может обслуживать и угождать леди.

Пока лакеи разводили одну группу леди за другой по комнатам отдыха, стало ясно, что никому даже в голову не пришло опоздать, как принято в свете. Мег с некоторой иронией и раздражением прислушивалась к несерьезной болтовне и подумала, что всем не терпится увидеть нового лорда Брендона во главе стола. Мег полагалось ухаживать за замужними дамами, но любопытство и желание увидеть небольшую стайку многообещающих невест взяло верх.

Росс пригласил не только семейства, в которых были дочери, но даже при этом здесь оказались семь девушек на выданье. Они набились в спальню, хихикали, сплетничали и прихорашивались и перед зеркалом на туалетном столике, и перед большим зеркалом в подвижной раме.

— Его никак не назовешь красивым, — заметила Элизабет Пеннар, закалывая локон старшей сестры.

— Но он весь погружен в раздумья, — возразила одна девушка, которую Мег не узнала. — Как герой Байрона.

— К тому же он храбрый, — заметила другая. — Как-никак он майор и был ранен. Жаль, что он больше не носит алый мундир.

«В стрелковой бригаде носили зеленый мундир, глупая девчонка». Держа язык за зубами, Мег помогала Дженни убирать вечерние накидки гостий.

— К тому же он богатый, — заговорила девушка из семейства Пенджилли. — Он владеет шахтами, рыболовецкими судами и большим магазином в Фалмуте.

Несколько девушек переглянулись, приподняли брови и поджали губы, слыша этот вульгарный разговор о богатстве. Мег подумала, что эта тема интересует их всех. Деньги, титул, внешность. «А что они думают об этом мужчине? О его характере?»

— Видите ли, я думаю, что ему нелегко вернуться после стольких лет, проведенных в армии, и обнаружить, что все уже умерли и придется начинать жизнь сначала, — произнесла одна довольно робкая девушка.

Мег улыбнулась, видя подобную чуткость и слыша ласковый голос. Захотелось узнать, кто она.

— Далеко не все, — возразила Анна, широко раскрыв глаза. Она явно была не прочь посплетничать. — Ходят упорные слухи, будто поблизости живет мальчик, удивительно похожий на…

— Девочки, идем, — позвала леди Пеннар, вплывая в комнату. — Нельзя допустить, чтобы хозяин ждал нас.

Девушки вереницей покинули комнату, болтая и смеясь. Все, кроме той, которая говорила ласковым голосом.

— Вам помочь? — поинтересовалась Мег. — Извините, похоже, я не расслышала ваше имя. Позвать сюда вашу маму?

— Нет-нет, благодарю вас. Я Пенелопа Хокинс, племянница викария, — ответила девушка, робко улыбаясь. — Я только… Они просто невыносимы, — добавила она, задыхаясь. — Щебечут, точно стая птиц, и перемывают кому-нибудь косточки. Бедный лорд Брендон, — пробормотала она, тихо вышла и последовала за всеми.

«Она подошла бы. Если только не испугается его».

«Они все просто невыносимы», — подумал Росс. Он пристально оглядел гостей за столом и в то же время с улыбкой слушал леди Авис Уэстморленд, которая твердила, что посещать Лондон совершенно необходимо хотя бы четыре раза в год.

— Иначе как узнать, что носить? — вопрошала она. Росс надеялся, что она вряд ли ожидает серьезного ответа на этот вопрос.

— Совершенно верно, — согласился он. — Позвольте, я положу вам еще немного фрикасе?

Нет, стоит провести хотя бы день, не говоря уже о ночи, с одним из этих хорошеньких созданий, сидевших за обеденным столом, и он либо задушит свою юную жену, либо застрелится. Быть может, кроме той маленькой смуглой птички, усевшейся в центре стола. Если память ему не изменяет, она приходится викарию племянницей.

«Наверное, у меня пристрастие к дочерям церкви», — грустно подумал Росс, хотя мисс Хокинс не пробуждала в нем никаких желаний, хотя и могла бы составить ему приятную компанию, к тому же наделена здравым умом. А именно этого, Росс быстро убедился, была начисто лишена леди Авис.

Казалось, званый обед тянулся целую вечность. Наконец Росс остановился на ступенях у парадного входа, провожая последних гостей. В лунном свете с грохотом отъезжали экипажи. Росс размял плечи, снимая напряжение, и стал удаляться вдоль террасы.

— Пожалуйста, скажите Перро, чтобы не ждал меня, — кинул он лакею.

Кругом стояла тишина, слышался шум моря. Следуя неожиданному порыву. Росс шел по тропинке, которая вела к заливу. Он прислонился к воротам и задумался о чем-то, глядя на освещенную луной тропинку.

Вдруг за поворотом тропы что-то сверкнуло. Там кто-то был. Трегарн обвинял Билли в контрабанде. Росс все оттягивал выяснение отношений со стариком по этому поводу. Он подумал, что сейчас отличная ночь для выгрузки бочек. Если это подтвердится, придется действовать.

Он загасил сигарету, зажав ее между большим и указательным пальцами, выбросил, подтянул лацканы фрака, чтобы скрыть приметную белую рубашку, перелез через ворота и, тихо ступая, приблизился к пляжу.

Росс держался ближе к росшей посреди дорожки мягкой траве и в вечерней обуви ступал бесшумно. Впереди ничего подозрительного не наблюдалось. У поворота к пляжу Росс остановился, прислушался, однако шум прибоя заглушил все другие звуки.

Он медленно свернул за поворот. Приблизившись к склону, почувствовал, что к запаху моря добавился аромат колокольчиков. Похоже, на пляже никого нет, и сверкают и белый песок, и пена на невысоких бурунах. Однако, приглядевшись к освещенному луной пляжу, он почувствован чье-то присутствие.

Прежние инстинкты, отточенные годами охоты на неприятеля, предупреждали об опасности. Росс невольно поймал себя на том, что улыбается, обнажив зубы. В нем взыграла кровь. Боже, как ему не хватало этого трепета от предвкушения опасности, умения идти по следу и перехитрить своего противника. Нет, ему не померещилось — здесь есть еще кто-то.