– Увы, даже богам не под силу сделать бывшее не бывшим. Оставь свои боль и обиду во вчерашнем дне. Сегодня нам нужно подумать, как жить дальше.

Этот вопрос, похоже, заинтересовал рыжеволосую красавицу, озаренную благословением Ра, и взгляд ее заметно оживился.

– Что тебе нужно… мой дорогой дядя?

Верховный жрец Ниау несколько удивился. Прежде Асо была куда более почтительна и, уж конечно, не стала бы задавать вопрос этак напрямик.

– Мы обязаны заботиться о чести и добром имени рода, – продолжал витийствовать он, стараясь взглядом проникнуть в ее мысли. – Тот, кто совершил насилие над тобой, понес достойное наказание, однако же он «засеял поле». Человеческое естество неисповедимо, все может обойтись, однако не исключено, что спустя положенный срок можно ждать «урожая». По расчетам халдейских магов, ныне звезды способствуют «вызреванию плодов». И если это так, мы не можем медлить и ждать, когда всякий, имеющий глаза, увидит, что твое чрево носит плод омерзительной страсти, подобающей лишь распутным девицам, продающим свое тело.

Кажется, на Асо эти слова не произвели никакого впечатления, точно речь шла о видах на урожай ячменя на побережье Евфрата. Такой реакции Асхотен никак не ожидал. В прежние времена девочка была даже слишком впечатлительна, тот же, вчерашний, случай с жертвенным быком подтверждал это.

– Ты слышишь меня? – уточнил он.

– Да, мой дорогой дядя.

– Отчего же молчишь?

– То, что должно случиться, непременно случится, желаем мы того или нет. И потому мне нет дела до того, о чем говорят звезды. Я жду, что предложите вы.

От такой отповеди Асхотен едва не поперхнулся. Слова утешения, крутившиеся на языке, сами собой провалились куда-то в область желудка. Что бы там ни случилось, как бы цвет волос ни влиял на характер, но сейчас перед ним была совсем другая Асо.

– Я говорил с твоим отцом, он безутешен. Смерть брата и…

– Да, я поняла, – нетерпеливо перебила девушка. – Вы с ним говорили и что-то решили. Что же?

– Если невозможно исправить происшедшее, можно обратить ситуацию в нашу пользу.

– Я должна выйти замуж? – предположила красавица. – За кого?

– Да, – чуть помедлил ответить верховный жрец. – Ты верно угадала. Твой отец и я решили, что лучшей партией для тебя станет новый фараон Сетх-Ка.

Он внимательно поглядел на Асо, ожидая увидеть хоть какую-то реакцию на ее лице, хоть малейшее удивление.

– Он добр, не глуп, силен и наверняка будет хорошим мужем. Ты видела его вчера в храме, и сама подтвердишь, что боги щедро одарили этого юношу.

Испытующий взгляд верховного жреца наткнулся на столь же твердый, не менее проницательный взгляд юной девы. На губах ее застыла легкая усмешка. Она ясно видела все хитрые замыслы Асхотена и словно говорила: «Ну-ну, что еще ты придумаешь, чтобы прибрать к рукам власть?»

– Каков же будет твой ответ? – отводя взгляд, поинтересовался Асхотен.

– Мой дорогой дядя, передайте отцу, что вам удалось убедить меня и я согласна выйти замуж за Сетх-Ка. Ступайте и велите служанкам приготовить мои торжественные облачения. Я сегодня должна блистать. Ведь так, мой дорогой дядя?

* * *

Ба-Ка пытался разглядеть что-то вокруг себя. Запястья его рук были туго стянуты, и глаза закрывала плотная темная повязка. Так что он только и слышал, как долго-долго стучали копыта. Он висел, переброшенный через спину онагра, как тюк с сеном. Вздымаемая с земли пыль забивалась в нос, в рот, и он ничего не мог с этим поделать. Лишь один раз начал ворочаться, но сильный удар между лопаток заставил его отказаться от бессмысленных попыток: его похитители вовсе не собирались церемониться. В конце концов путники остановились и без каких-либо предосторожностей сбросили «тюк» наземь. Один из злодеев разрезал путы на его руках, снял повязку и вытащил кляп. Прежде Ба-Ка никогда не видел стоявшего перед ним человека, и тот вовсе не собирался с ним знакомиться.

– Ну что, принц, как тебе первый день твоего царствования? – Наследник фараона попытался было вскочить, но сильный удар ногой в лицо опрокинул его на спину. – Не прыгай, ты же не кузнечик. Ты меньше, чем кузнечик, пустое место. Тебя уже нет среди живых, среди мертвых – еще нет.

Глаза Ба-Ка пылали ненавистью. Он вновь попытался встать и снова под общий смех рухнул наземь. Кем бы ни был его похититель, но бить он умел, будто скакун копытом.

– Ты, кажется, злишься, молодой фараон?

– Отец узнает обо всем, – едва шевеля разбитыми губами, процедил Ба-Ка.

– Непременно. Когда ты подохнешь, наверняка расскажешь ему о своих злоключениях. Что ты так смотришь? Да-да, он мертв. Ты же знаешь, твой мудрый брат умеет прекрасно договариваться со всякими тварями, будь то звери, птицы или гады ползучие. Вот одному из этих ползучих вдруг отчего-то вздумалось забраться на ложе твоего отца как раз в тот самый момент, когда воплощение Гора решил смежить всевидящие очи. Надо же, какая роковая случайность! Когда тебя схватили у дворца Хафры, его брата, твой отец уже спешил навстречу Осирису.

Ба-Ка побледнел, но на окровавленном лице это было незаметно.

– Кто бы и сколько ни предложил вам, – начал он, – отвезите меня в столицу, я дам больше. Я забуду ваше преступление, вы получите столько золота, сколько сможете унести.

Похититель рассмеялся ему в лицо.

– Золото? Какое золото? Ты что ж, думаешь, трон стоит и дожидается тебя? А слуги отца бегают, заглядывая под каждый валун, под каждый сухой куст, выискивая, куда же это делся наследник престола? Ты что ж, забыл о Сетх-Ка? Или думаешь, он настолько глуп, чтобы забыть о тебе? Так вот, он о тебе помнит, это тебе подарок от него. – Он сделал знак своим людям, и те начали бить лежащего на земле Ба-Ка, точно обмолачивая сноп пшеницы. – Эй, эй, только не убейте! Наш добрый повелитель не желает, чтобы его брат умер так легко.

– Сетх-Ка, – еле слышно прошептал избитый до полусмерти принц, когда удары перестали сыпаться, будто крупный град.

Похититель наклонился к нему, уцепился за подбородок и поднял его голову:

– Да-да, будущий великий повелитель, фараон, живой бог и муж красавицы Асо, которую ты, гнусный шакал, желал получить себе. Я предлагал нашему доброму повелителю оставить тебя в пустыне, облив сахарной патокой, но безмерная доброта Сетх-Ка не позволила свершиться моему замыслу. Хотя я бы с удовольствием полюбовался, как песчаные муравьи станут поедать тебя заживо. Но ты будешь жить, каждый день прославляя доброту брата. Вчера он выкупил одного смышленого раба, отправлявшегося строить крепость в верховьях Нила. Повелитель безмерно добр, но, сам понимаешь, деньги не заменяют рабочие руки, так что ты займешь место проклятого нубийца. Ты слышишь меня, Ба-Ка?!

– Слышу, – с трудом пробормотал несчастный принц.

– Это хорошо. Потому что сейчас – последний раз, когда ты услышал свое имя. Отныне ты Безымянный. Надсмотрщики будут предупреждены, что ты немножко не в себе – воображаешь, будто ты фараон и сын фараона. Именно за это кощунство тебя и отдали в рабы. И если ты осмелишься хоть кому-то заикнуться о своих притязаниях на трон, познакомишься с плетьми. А уж ты поверь мне, эти сволочи надсмотрщики жалеют для рабов еду, но не плети. Так что молчать в твоих же интересах.