– Незачем смущаться тому, кто хорошо знает ответ на свою просьбу, прежде чем та была высказана! – воскликнула Дея Торис и положила свои милые ручки мне на плечи, а я заключил ее в объятия и поцеловал.

И вот так, посреди города, охваченного боями, звенящего тревожными криками, в то время, когда смерть и разрушение пожинали свои чудовищные плоды, Дея Торис, принцесса Гелиума, истинная дочь Марса, богиня войны, пообещала выйти замуж за Джона Картера, джентльмена из Виргинии.

Немного позже вернулись Тарс Таркас с Кантосом Каном и доложили, что Зоданга взята. Противники были уничтожены или захвачены в плен, и стало некому оказывать нам сопротивление. Несколько военных кораблей зоданганцев ушли от расправы, но под охраной воинов Тарка остались тысячи других военных и торговых судов.

Малые орды уже начали грабить город и затевать между собой распри, так что было решено: прямо сейчас мы соберем как можно больше воинов, укомплектуем экипажами воздушные суда, используя даже зоданганских пленников, и поспешим в Гелиум, не теряя времени.

Пять часов спустя с крыш доков снялся флот из двух с половиной сотен военных кораблей, которые несли на борту почти сто тысяч зеленых воинов, за ним следовал караван грузовых судов с нашими фоатами.

Позади мы оставили разоренный город, где бушевали около сорока тысяч зеленых воинов из мелких орд. Они грабили, убивали и дрались между собой. В Зоданге полыхали сотни пожаров, и столбы густого дыма поднимались над городом, будто желая скрыть от взора небес ужасы, творившиеся внизу.

В середине дня мы увидели алую и желтую башни Гелиума, а еще немного погодя огромный флот зоданганских военных кораблей взмыл со стоянки неподалеку от осажденного города и направился к нам.

Над нашими могучими судами развевались знамена Гелиума, но зоданганцы и без того уже поняли, что мы враги, поскольку зеленые марсианские воины тут же открыли по ним огонь, стоило им подняться над землей. Со сверхъестественной точностью они посылали в сторону приближавшегося недруга залп за залпом.

Двойной город Гелиум признал союзников и выслал нам на помощь сотни кораблей. Началась воздушная битва, которую я впервые увидел своими глазами.

Над столкнувшимися эскадрами Гелиума и Зоданги кружили наши корабли – их артиллерийские батареи были бесполезны в руках таркиан, не имевших своего флота и потому не умевших стрелять из воздушных пушек. Однако ручное огнестрельное оружие зеленых барсумиан было более чем эффективным, что в немалой степени определило, если не предрешило исход боя.

Поначалу противники летали на одной и той же высоте, поливая друг друга огнем. Вскоре в корпусе флагмана из лагеря Зоданги была пробита здоровенная дыра; корабль резко накренился и перевернулся, и маленькие фигурки его команды посыпались на землю, что лежала в тысяче футов внизу; а флагман с чудовищным ускорением рухнул следом, от удара почти полностью погрузившись в мягкую почву морского дна.

Громкие восторженные крики понеслись с кораблей Гелиума, и нападение на флот Зоданги возобновилось с удвоенной яростью. Ловко маневрируя, два фрегата Гелиума сумели занять позицию над своими противниками и тут же осыпали их снарядами из кормовых пушек.

Потом и остальные экипажи из Гелиума один за другим поднялись выше зоданганцев. Очень скоро несколько их судов уже беспомощно дрейфовали в сторону высокой алой башни. Кто-то из наших врагов попытался удрать, но дезертиров взяли в кольцо тысячи маленьких челноков, а над каждым зоданганским судном повис могучий корабль Гелиума, готовый спустить на палубу противника абордажную команду.

Прошло чуть больше часа с того момента, как победоносный флот зоданганцев совершил взлет, и вот уже битва закончилась их поражением, а уцелевшие корабли под управлением завоевателей брали курс на Гелиум.

Для команд захваченных судов это было в особенности печально, потому что древний обычай требовал, чтобы командир подал сигнал к сдаче в плен, добровольно спрыгнув носа корабля. И эти храбрые парни один за другим, держа над собой флаги, падали со страшной высоты на землю.

И только когда командующий флотом совершил смертельный прыжок, что означало полную капитуляцию, утихло сражение и прекратилось бессмысленное самопожертвование.

А мы теперь сигналили о своем приближении флоту Гелиума, и, когда подошли достаточно близко, я закричал, что у нас на борту принцесса Дея Торис и ее следует немедленно доставить в город на флагмане.

Когда смысл моего сообщения дошел до команды, на флагманском корабле раздались громкие восторженные крики, и уже через миг флаги цветов принцессы Гелиума взвились над верхней палубой. Когда на других судах прочитали переданные сигналы, там тоже поднялся отчаянный шум и под сияющим солнцем развернулись флаги цветов Деи Торис.

Флагман опустился и плавно заскользил рядом с нашим судном. Десять военных перескочили на нашу палубу, но, когда их изумленному взору предстали сотни зеленых воинов, успевших покинуть укрытия, они в ужасе замерли. Правда, при виде Кантоса Кана, который спешил к ним, вожди Гелиума успокоились и обступили своего соотечественника.

Мы с Деей Торис вышли навстречу офицерам, а те не сводили с нее благоговейных взглядов. Принцесса ласково приветствовала каждого, называя всех по именам, – это были люди, занимавшие высокое положение и служившие ее деду, и она их хорошо знала.

– Положите руки на плечо Джона Картера, – сказала она им, поворачиваясь ко мне. – Это тот самый человек, благодаря которому Гелиум вернул свою принцессу и завоевал сегодня победу.

Офицеры были весьма любезны со мной и наговорили много приятных вещей, но, похоже, самое большое впечатление на них произвело то, что я привлек на свою сторону бешеных таркиан ради освобождения Деи Торис и помощи Гелиуму.

– Вы должны благодарить другого человека куда больше, чем меня, – отвечал я, – и он здесь. Позвольте вам представить величайшего солдата и государственного деятеля Барсума – Тарса Таркаса, джеддака Тарка.

И они с такой же безупречной вежливостью, с какой обращались ко мне, осыпали приветствиями великого таркианина, а он, к моему огромному удивлению, ничуть не отставал от них в искусстве красноречия. Хотя таркиане не слишком разговорчивый народ, они могут в случае необходимости показать хорошие манеры и держаться с изумительным достоинством, в соответствии с придворным этикетом.

Дея Торис перешла на борт флагманского корабля и была немало огорчена тем, что я не последовал за ней, однако конец войны еще не наступил, и мне пришлось объяснить это принцессе. В Зоданге еще оставались наземные силы, с которыми приходилось считаться, а я не мог бросить Тарса Таркаса, пока все не завершится.

Командующий военно-воздушными силами Гелиума пообещал, что его армия присоединится к нашей наземной атаке, и наши корабли разошлись в разные стороны. Дею Торис торжественно повезли ко двору ее деда, Тардоса Морса, джеддака Гелиума.