— Твоя рука! Я узнаю этот шрам.

— Правда? — Девушка подалась вперед. — И как же я его получила? — с вызовом проговорила она. — Не напрягайся. Оно само придет.

Дрейк прикрыл глаза, и ответ пришел. Он улыбнулся и сказал:

— Тебя клюнул сокол моего отца.

Когда он открыл глаза, девушка улыбалась:

— Так и было. Принц Эдуард.

— Точно! Так его звали. Ужасно надменная была птица… и опасная. — Он удивленно покачал головой. — Ты была тогда совсем маленькая.

— Восемь лет. — Эмили гордо кивнула.

— О чем только ты думала, когда совала руку ему в клетку?

— Хотела погладить.

Дрейк фыркнул и улыбнулся. Эмили расхохоталась.

— Он был такой красивый! Я не знала, что он меня клюнет.

— И ты не знала, что его самая любимая еда — крольчата, — добавил он, когда в голове всплыло еще одно воспоминание о тех днях.

При этих словах Эмили болезненно сморщилась.

— А помнишь, как мы забрались в конюшню и спасли кроликов, которых хотели ему скормить?

Дрейк прищурился. Поразительно, но он действительно помнил их детские шалости.

— Помню. Мы влезли и отпустили их.

— Тебе тогда сильно попало. — Она покачала головой.

— А тебе нет, — улыбнулся он. — А ведь это ты придумала.

— Не я, а ты.

Дрейк не соглашался.

— Должно быть, ты меня уговорила.

— Ты просто не мог видеть, как я плачу.

Дрейк с удивлением уставился на девушку.

— Эмили, а ведь ты не ревела, когда свалилась с этого дерева.

— Да, но ведь кролики погибли бы ужасной смертью. Мы должны были им помочь. В тот день ты стал для меня настоящим героем. Ты ведь сумел открыть замок.

— А вот этого я не помню.

— А я помню, — грустно произнесла Эмили. — Никогда не забуду, как ты в тот вечер заступился за меня перед своим отцом. И за кроликов.

Джордан с удивлением заметил:

— Не могу поверить, что шрам до сих пор сохранился. Могу поклясться: ты всегда нянчилась с животными.

Дрейк всматривался в ее лицо, испытывая невероятное облегчение от того, что к нему вернулись эти маленькие фрагменты прошлого. И все благодаря Эмили! Никто никогда не был ему так близок. В глубине души он знал, что всегда доверял ей. И что она всегда его любила, хотя его родители заявили, будто она ему не пара.

Эмили долго смотрела на него, не отводя глаз.

— Знаешь, Дрейк, зачем я тебя сюда привела? — тихонько спросила она.

Он молча покачал головой.

— Это же наше дерево рассказов. — Эмили подалась вперед и положила руку со шрамом ему на ладонь. — Тебе пора рассказать мне, что с тобой произошло.

Дрейк тут же отдернул руку и замотал головой:

— Я не помню.

— Помнишь. Просто боишься. Но теперь ты в безопасности. Ты должен мне рассказать. Ты ведь помнишь, что я знаю про орден? — шепотом добавила она и бросила осторожный взгляд вниз, на сержанта Паркера. — Ты рассказал мне про него, когда мы были маленькие. Ты должен был ехать в секретную военную школу в Шотландии и учиться там на великого воина. Я никому никогда не рассказывала про это. И не расскажу. Но ты представить себе не можешь, как я о тебе беспокоилась. Господи, ведь я же думала, что ты погиб. А ты оказался жив! Я никогда не была так счастлива!

Но то… что они с тобой сделали…

Эмили отвернулась, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы, поморгала и снова посмотрела на Дрейка. Его сердце отчаянно билось.

— Я хочу тебе помочь. Ты ведь мне по-прежнему доверяешь? Знаешь, что я никогда не причиню тебе вреда. Тебе нельзя держать все это в себе. Я вылечу тебя, но мне надо знать природу этого состояния. Дрейк, расскажи мне, что эти люди с тобой делали.

Дрейк смотрел на нее и молчал, как молчал в том немецком застенке, но совсем подругой причине. Такая девушка, как Эмили, никогда не должна слышать о пытках.

Она ждала, но Дрейк не произнес ни слова.

— Не бойся. Что бы это ни было, тебе нельзя оставаться с этим наедине. Я тебя вылечу, Дрейк. Буду заботиться о тебе, пока ты снова не станешь сильным…

— Я не зверушка, которой надо помочь, — оборвал ее Дрейк. Он не мог больше этого выносить. Голос его задрожал. В горле застрял комок. — Если ты меня любишь, Эмили, помоги мне бежать.

— Нет, тебе надо остаться здесь! — с яростью выкрикнула она. — Со мной. Здесь ты в безопасности. Здесь твой дом. Я больше не позволю им издеваться над тобой. Ты не можешь этого от меня требовать.

— Ты не понимаешь. Я должен кое-что сделать.

— Ты не готов! Неужели им все мало? — Эмили упрямо помотала головой. — Нет. Не хочу даже слышать об этом. По крайней мере ты должен восстановить силы. Ты никуда отсюда не уедешь, пока не вылечишься.

— Почему ты думаешь, что это вообще возможно, крошка Эмили? — мрачно глядя на девушку, спросил Дрейк. — Неужели тебе не приходит в голову, что меня ты уже не можешь спасти? Это не в твоей власти.

— Я не верю, — твердо заявила Эмили. — Я никогда и ни за что не откажусь от тебя.

Дрейк опустил глаза. Какая же она дурочка!

Свидание с Марой наполнило Джордана небывалым счастьем и… угрызениями совести. Ни к одному из этих чувств он не привык. И оба они оказались весьма некстати, когда он через несколько дней сел за карточный стол с приятелями регента в «Уотьерсе».

Задача Джордана в этот вечер была проста, хотя подход требовался тонкий. Следовало установить контакт с фигурантом Альбертом Кэру, герцогом Холифилдом, и начать завоевывать доверие Альби — именно так звали герцога в дни, когда он был просто лордом Альбертом Кэру, первым денди в Лондоне, но всего лишь вторым сыном, до того как унаследовал титул старшего брата.

Как только Джордан добьется доверия Альберта, он разберется в его связях с прометеанцами, узнает, кто над ним стоит и какое задание герцог должен выполнить в ближнем кругу беспутных друзей регента. А они, по наблюдениям Джордана, представляли собой очень странную компанию.

Кроме того, сегодня Джордану надлежало вести себя так, чтобы повесы из компании регента его приняли и он мог снова прийти сюда и следить за предполагаемым агентом прометеанцев. А это, в свою очередь, означало, что сегодня он должен играть хорошо, но не слишком.

Джордану не хотелось затмить их, хотя обычно он блистал в карточных играх — сказывались математические способности.

Пока все шло хорошо. Он всю ночь выигрывал в вист в паре с лордом Ярмутом, так что к утру, когда джентльмены переключились на макао, следовало немного проиграть.