Она поднялась еще на одну ступеньку, перевела дыхание и подняла голову, чтобы проверить, сколько еще осталось до края ямы. В этот момент ступенька под ее ногой треснула, оторвалась от стены и поползла вниз.

Надежда вскрикнула и инстинктивно попыталась вцепиться в стену, но пласт глины сполз на пол, вместе с прилипшей к нему Надеждой. К счастью, она не ушиблась, а Розамунда вовремя отскочила в сторону.

Надежда встала, отплевываясь и стряхивая с одежды комья глины, и осмотрела результаты «оползня». Они были удручающими. Вместе с толстым слоем глины обвалились и все ступеньки. Перед Надеждой снова была ровная глиняная стена, так что нужно было начинать все с начала. При этом результат, скорее всего, будет таким же…

От такой перспективы у Надежды буквально опустились руки.

Рядом раздалось знакомое подвывание, и холодный нос Розамунды ткнулся ей в щеку. Собака, казалось, старается подбодрить ее, придать силы.

Надежда вспомнила классическую притчу о двух лягушках, упавших в кувшин со сливками. Одна из них сдалась, сложила лапки и утонула, а вторая пыталась выбраться, работала лапками, сбила из сливок масло и выбралась на свободу… Нет, она будет бороться! Будет повторять свои попытки раз за разом!

Надежда снова взялась за пряжку…

Сима даже обрадовался, когда Надежда Николаевна умчалась прочь, крикнув на прощание, что позвонит. Ему хотелось побыть наедине с Лилей. Посидеть где-нибудь в тихом, уютном месте, поговорить по душам, послушать музыку. В общем, Сима мечтал о самом настоящем свидании. Мечтал взять Лилю за руку, посмотреть ей в глаза и сказать что-нибудь значительное. Что конкретно – он еще не придумал.

Он искоса посмотрел на Лилю. Та выглядела озабоченной. Да, сейчас она вряд ли согласится на свидание. Но Сима успел немного ее изучить, и, не отрывая глаз от дороги, предложил самым обычным тоном:

– Перекусим где-нибудь?

Расчет оказался верен – от еды Лиля не отказывалась никогда.

Они зашли в сетевое кафе, но тут, как назло, Лилю настиг звонок шефа.

– Путова? – спросил он так громко, что услышал даже Сима. – Ты где вообще находишься и чем занимаешься?

– Я, Леонид Борисыч, на задании… – вякнула Лиля, сообразив по голосу, что шеф находится в крайней степени ярости.

– На каком еще задании? – загремел он, задыхаясь. – Какой… тебе его поручал?

В редакции все знали: если шеф, интеллигентный мужчина средних лет, женатый на учительнице русского языка и литературы, начинает употреблять матерные выражения – жди неприятностей. Тем более в данный момент у Лили не было вразумительного ответа. Кто поручил? Да шеф же и поручил разобраться с этой библиотекой имени Скабичевского, будь она неладна! И что из этого вышло? Ничего, если честно. Поэтому Лиля предпочла промолчать.

– Тебе что, работать в газете надоело? – кипятился шеф. – Так ты прямо скажи… – Тут он хотел добавить, что на ее место найдется куча желающих, но понял, что это полная чушь, и потому разозлился еще больше. – Может, ты теперь у нас свободный журналист? – рычал он. – Фр-рилансер? – Последнее слово он выплюнул как ругательство. – Гуляешь, где вздумается?

– Ну, Леонид Борисыч, за что вы меня обижаете? – Лиля выбрала нужный тон и подпустила в голос слезу. – Я работаю над статьей, материал собираю…

– Знаю, как ты собираешь! Ничего у тебя по той библиотеке нет… – проворчал шеф.

«Мишка! – поняла Лиля. – Мишка-фотограф из вредности нажаловался шефу. Вот паразит!»

– В общем, так, – заговорил шеф короткими рублеными фразами, – чтобы завтра с утра материал был у меня на столе. На почту не присылай, хочу тебя увидеть, в глаза поглядеть. – И сделав паузу, добавил: – И имей в виду, Путова, если завтра не явишься – можешь вообще не приходить.

Шеф отключился, не дожидаясь ответа. Лиля нахмурилась.

– Тебе десерт взять? – робко спросил Сима.

– Какой, к черту, десерт? – огрызнулась Лиля, разом откусывая половину сандвича с индейкой. – Не до десерта мне! Вот что, едем сейчас в Мухино.

– Зачем? – оторопел Сима. – Надежда Николаевна сказала, что завтра сама все расскажет.

– Затем, что я ей не верю! – отрезала Лиля. – То есть, может быть, и верю, но времени нет до завтра ждать. Меня запросто с работы выгонят!

Сима не посмел сказать, что дядя просил не брать машину надолго, и вообще, Сима обещал свозить его к врачу. Раз Лиле надо в Мухино – он поедет. Ради нее он был готов на что угодно.

До Мухина доехали довольно быстро – очевидно, в этот раз бог дорог был в хорошем настроении и убирал с их пути все пробки. Когда свернули с шоссе на Вокзальную улицу, Лиля вдруг схватила Симу за руку и чертыхнулась.

– Что, забыла что-нибудь?

– Да ты только посмотри! – И она указала на странную личность, которая шла от вокзала вместе с пассажирами прибывшей электрички.

Поселок Мухино был довольно большим, поэтому народу на вокзале оказалось не то чтобы много (все же осень, будний день, да и время не самое ходовое), но вполне достаточно, чтобы казаться небольшой толпой. И вся эта толпа держалась от странной личности в стороне.

Первой бросалась в глаза широкополая соломенная шляпа без верха, с черной, лоснящейся от старости лентой. Сама шляпа тоже была сильно потрепана, солома кое-где торчала, а поля в одном месте были обгрызены, вероятнее всего мышами. Одета личность была в бесформенный балахон – не то платье, не то сюртук, не то вообще туркменский халат в непонятных ярких разводах, из-под которого торчали резиновые сапоги. Все вместе это здорово напоминало костюм огородного пугала, но не того симпатичного Страшилу из детской сказки, а самого настоящего, которое ставят в поле, чтобы птиц пугать, а к рукам привязывают консервные банки. У этого чучела банок не было, зато он держал в руке огромную холщовую торбу на завязочках, из которой торчала ручка от топора.

– Мама! – еле слышно простонал Сима, увидев торчащие из-под шляпы седые космы и длинный, свернутый набок нос.

Он узнал Синебрюхову.

– Что она тут делает, интересно знать… – пробормотала Лиля. – Давай за ней!

Дрожащими руками Сима повернул руль.

Когда Синебрюхова свернула на Лесную улицу, Лиля забеспокоилась и набрала номер Надежды. Ответом ей были длинные гудки, поскольку мобильник Надежды остался на столе в кухне, в то время как сама она в это время находилась в яме.

На тихой Лесной улице Синебрюхова направилась к дому Александры Павловны. Она шла целеустремленно, ни разу не оглянувшись и не сбившись с курса, и вскоре скрылась за калиткой, которая была чуть прикрыта. Сима приткнул машину у соседнего забора, и вдвоем с Лилей они подкрались к калитке. Высокий рост позволял Лиле заглянуть поверх забора. На участке никого не было. Вот интересно, собака-то куда подевалась?

По дорожке, выложенной плиткой, топала Синебрюхова. Именно топала, нисколько не стараясь приглушить шум шагов. Резиновые сапоги громко чавкали. Нет, подумала Лиля, эту собаку нужно немедленно гнать из дома.