Британские, немецкие, американские капиталисты в свое время не жалели денег на газеты и «масс-медиа» для проповеди усиления своих стран, захвата ими рынков и ресурсов, для возвеличивания солдат, делающих это. В России же русский капитал в 1994–1996 годах допустил полное информационно-пропагандистское господство чеченских криминал-сепаратистов. Будучи тесно с ними повязанными, наши дельцы предпочитают спонсировать балаганы якубовичей, а не тех, кто ратует за спасение целостности и богатства державы.

Забвение «принципа Коннунга» отняло у верхов Империи волю, твердость и отвагу.

Воля, твердость и мужество, отлитые в «принципе Коннунга», вождя – вот что нужно Империи. Не менее, чем крылатые ракеты и авианосцы!

8

Нам, наверное, даже трудно представить мир, где правят герои. Мир, пронизанный их духом и подвигами, где все сызмальства читают их книги, воспитываясь на примерах людей высшего типа. Можно только предполагать, какую философию способен создать ум человека, сходившегося один на один с ревущим врагом на четырех скоростях звука в разреженной выси. Или что выйдет из-под кисти художника, который в молодости стоял на мостике крейсера, в реве тихоокеанского тайфуна. Или каким будет суровый монах, когда-то сражавшийся в раскаленных пустынях Синая или на горных афганских дорогах.

Удивительный, грозный мир, подобный режущему легкие, пронизанному разрядами молний воздуху горных вершин. Мир Змеи и Орла. Верещагин и Киплинг, Николай Гумилев и Конрад, Бондарев и Дейнека – все они лишь небольшие окна в эту неведомую вселенную. Такие люди никогда не создадут оправдания трусости и дряблости, слабости и безволия, мягкости и кастратской терпимости, чем занимаются извращенные «художники» современного общества.

Нам трудно представить такой мир, ибо мое поколение выросло в позднесоветскую эпоху, где нравы не так уж и отличались от нынешних, рыночных. То же жвачное счастье. Та же погоня за вещами, те же трусость и торгашеский расчет, ставшие залогом жизненного успеха. С тех пор «Жигули» и Сочи в устремлениях моих сограждан лишь сменились «Мерседесом» да Канарами, не изменив глубинных, рабски-обывательских корней. И даже «романтические 60-е» не дали нам хмельного вина воинской, аристократической доблести, пьянящего чувства грандиозной мощи.

Мир героев – это поле высшего человеческого напряжения, где организмы низших обывателей сгорают, точно примитивные схемы в электромагнитной буре ядерного взрыва. Там в душах пробуждается порыв к высшему, самоотверженному, и низость становится еще более низкой. Здесь даже несмелый пойдет на подвиг лишь из одного страха прослыть трусом. Вступает в силу закон «пассионарного намагничивания», когда один герой, бросаясь вперед и играя со смертью, заражает своим примером тысячи сердец. Так, как сделал молодой Наполеон, бросившись со знаменем по узкому Аркольскому мосту под губительные залпы австрийской картечи. Древние верили, что храбрых боятся даже пули, и сотни тысяч раз человечество видело тому подтверждения. Современной науке еще предстоит найти объяснение такой мистической заговоренности.

Я знаю, что таких сверхлюдей достаточно и сегодня. Читал, как «Черные ангелы» из Питера, улыбаясь, шли с гранатами в руках по мосту в Абхазии – прямо на грузинские пулеметы. И взяли мост. Я слышал, как простые девятнадцатилетние парни, которые в обычной жизни стали бы урками или торговцами в ларьках, в Чечне бросались в стену пламени. И, прорываясь сквозь него, в одиночку уничтожали целые группы укрывшихся боевиков.

Я сам видел, как срезанный пулей человек упал на перекрестно простреливаемой улице Королева у телецентра тогда, в октябре 1993-го. Надо было вынести раненого, но страх сковывал нас, ибо лютовали ельцинские стрелки-каратели. И вдруг один парнишка, внешне такой же, как тысячи других на улицах Москвы, сбросил кожаную куртку. «В кармане адрес, если что…» – бросил он соседу и кинулся к раненому под пули. Какой-то мистический ток пронизал нас, и мы бросились следом.

Такие люди есть. Они способны стать храбрыми и честными вождями, которые поведут русских к звездным высотам. Нужно лишь государство, которым правят герои, а не денежные мешки. Государство, создающее поле пассионарного напряжения. Народ, живущий в нем, сотворит чудеса и храбрости, и техники. Став тысячекратно сильнее разнеженных и мягких «демократий» стареющего Запада.

Нам хочется, чтобы русский мир стал именно таким. А вам, читатель?

Ведь теперь вы живете в эпоху антигероев. Кого знает наша публика? Того ли парня, который вынес друга с поля боя? Нет, массы поклоняются вертящему дурацкий барабан Якубовичу, славному сыну еврейского народа, ежепятнично вопящему с экрана свои прибауточки. А выдернутые им посланцы земель русских, стоя у крутящегося барабана, подносят ему дары своих краев: кто – сома, кто – меду. Так, будто он – великий князь, святой или ордынский хан. Он славен не тем, что изобрел невиданную машину, сражался с болезнями или приращивал славу Империи. Он – всего лишь шут и фигляр. А его делают аристократом! А все это осеняют титры: «Проект Влада Листьева», очередного «сына юриста», который не стоит и мизинца того мальчишки, который вел БТР в огненном аду Грозного.

С завидным постоянством телевидение вводит нам в мозги целую шеренгу деятелей подиума. Портных, мастерящих некую «высокую моду», корчащих из себя пуп мироздания. Рядом с ними клубится мерзкий мир старых «мальчиков» и экзальтированных особ, несущих на пожухших лицах следы всех пороков. Их фамилии подчас звучат как польско-шляхетские, но мы-то знаем: их предки вышли из грязных и крикливых местечек черты оседлости. «О, счастливчик!» – вопит другой «сын юриста» по телевизору, показывая нам свою жалкую обезьянью копию с американской телевикторины.

Но народ знает их больше, чем Сергия Радонежского и фельдмаршала Шереметева, чем всех русских воинов и творцов, вместе взятых. И это – намеренное преступление, тонкое убийство ариославянской души, подмена тысячелетних ценностей позолоченной грязью. Нас делают привычными к тому, что в час кровавый и горестный, в который гибнет русская часть, заведенная в огневую ловушку с пустыми обоймами, на экране улыбающиеся бабы будут все так же расхваливать тампоны. И кривляться эстрадные шуты в женоподобных одеждах, брызжа весельем и роскошью над русской кровью.

Мы никогда не смиримся с этим лживым, лицедейским, уродливым миром. Мы готовы стереть его с лица русской земли беспощадно и навсегда. Ибо не желаем жить во вселенной уродов и неполноценных. Мы устали от мерзости и слабости. Мы жаждем власти героев и возвращения к древним ценностям, традициям, к величайшей нашей культуре.

Не говорите нам, что если не этот извращенный мир – так обязательно «стукачи», лагеря и очереди. Мир, как и Бог, триедин, и русский витязь в древних преданиях останавливался перед перепутьем из трех дорог, а не на развилке. У нас есть третий путь. К Третьему Риму. Наш разум давно вырвался из ложной дилеммы «либо казарма и парткомы, либо шоумены, мафиози и банкиры». Ведь и брежневский социализм, и западный рынок есть не что иное, как две стороны одной медали. Они оба – царство низкой материи, толпы, субпассионариев, недочеловеков и серости, ненавидящих все истинно духовное, истинно героическое, имперское. Наш путь – не влево и не вправо, а прочь, к Царству Духа и тысячелетней славы!