волосам. Слегка зажимает кончики и тянет в сторону. Голова девушки дергается. На глаза наворачиваются слезы.

— У тебя шикарные волосы! — тем временем тянет мучитель. — Всегда мечтал их потрогать. Они похожи на жидкое золото. И пахнут медом и солнцем.

Не ограничиваясь одними словами, он с силой вбирает воздух, прижимая одну из прядей к своему лицу. От омерзения девушка дергается назад. Стул, на котором она сидит теряет равновесие, и девушка летит на каменный пол, больно ударяясь затылком.

Из глаз начинают бежать настоящие слезы. А голова болит так, словно внутри взорвался фейерверк.

Мужчина нависает над ней. Он не очень высокий, да и на вид не особо спортивный. Но чувствуется в нем некое безумие присущее больным. Лейла читала о подобном в одной из научно-познавательных статей. Сумасшедшие люди порой, особенно в периоды обострений, по силе не уступают хорошо подготовленным профессионалам.

Наверное поэтому Дан не смог в прошлый раз его схватить. Парень не сильный от природы, но в момент своих помешательств становящийся буйным. Действительно больной человек. И то, что он обратил внимание на Лейлу просто стечение обстоятельств. Под прицел могла попасть любая мало-мальски симпатичная девушка. Ей просто не повезло. Интересно, где он ее заметил? Быть может в одном из тц, где Лейла порой любила праздно проводить время. Но это уже не важно.

По крайней мере у нее в отличии от обычной девушки с улицы есть защита. И она ее не подведет. Сердце вновь сжимается при мыслях о Дане. Успеет ли он?

Тем временем влажные, холодные губы мажут по щеке. Лейла не выдерживает и зажмуривается. Пытается отделаться от ощущения, что по телу ползет сотня другая отвратительных жуков. И подавить внезапный приступ тошноты.

Его руки начинают неприятно копошиться в ее одежде. Ноги девушки связаны. Поэтому даже сопротивление она оказать не в силах. Как беззащитный зверек, попавший к браконьеру в ловушку. Может только испугано хлопать глазами и отчаянно скрипеть зубами.

— Я только приласкаю тебя немного, — противно шепчет он, склоняясь к самому уху. — Тебе понравится. Будешь послушной и тогда тебе не будет больно. Я не люблю причинять боль. Боль — это плохо.

Тело девушки сотрясается от внутренней дрожи. Но когда она слышит характерный звук расстегивающейся молнии на мужских брюках, то выдержка сдает окончательно. Девушка начинает отчаянно трепыхаться. Пытатся спихнуть с себя психа, решившего видимо здесь и сейчас довести начатое до конца.

— Ты чего, коза, вытворяешь?

Ее больно хватают за подбородок. Так что, наверное, даже след от пальцев останется, и словно ждут ответа. Встряхивают сильнее. Потом очевидно понимая причину заминки, протягивают руку и резко дергают за кусок липкой ленты.

От боли глаза просто лезут на лоб. Лейла не сдерживается и кричит. На мгновение кажется, что вместе со злосчастным кляпом он отрывает и кожу. Боль в тысячу раз сильнее, чем если внезапно сорвать пластырь с коленки.

— Будешь вести себя послушно?

Задают ей вопрос, продолжая болезненно сжимать подбородок.

— Не дождешься!

Хочется плюнуть в лицо ублюдку, но Лейла сдерживается. Она, конечно, резка и наглая и вообще. Но даже она в такой ситуации понимает — не стоит провоцировать потенциального психопата. Ну, по крайней мере очень сильно.

— Любишь, когда больно?! — в мутных глазах вспыхивает не здоровое пламя. — Тогда я с удовольствием исполню твое желание!

Мужчина действует так быстро, что Лейла даже пискнуть не успевает, а в следующее мгновение его язык уже вовсю пытается вторгнуться в ее рот. На ответ требуется всего лишь доля секунды, и наглый мерзавец отскакивает, корчась от боли. А Лейла сплёвывает на пол чужую кровь.

— Еще раз так сделаешь, я тебе язык откушу!

Вместе с возможностью говорить к девушке возвращается былая дерзость. Быть безропотной жертвой это не то, чему ее учил отец. Да и она, привыкшая жить в доме полном охраны, оружия и периодических угроз их безопасности, хоть и похожа на изнеженную принцессу, но слабым мягким цветочком никогда не являлась.

— Сучка! Ты еще об этом пожалеешь!

Ее бьют наотмашь. Прямо по лицу. Сил хватает только сжать зубы, чтобы случайно не прикусить язык. Что же придумать дабы потянуть время? Похоже оказаться здесь без особого плана и действуя на удачу идея не из гениальных. И как бы ей ни пришлось за это поплатиться. Реальная опасность всего происходящего доходит до сознания только сейчас.

— Что ты здесь устроил, дебил?

Знакомый голос вырывает из кровавого тумана, успевшего опуститься на глаза. Все-таки приложили ее крепко. Но даже это лучше, чем противные поцелуи с психом.

Некоторое время Лейла пытается собраться с мыслями. Пытается понять, почему вдруг на нее напали слуховые галлюцинации. Потому что голос, который ей почудился, не может здесь звучать.

Продолжая лежать на полу в связанном состоянии, она лишается части обзора. Поэтому старается просто прислушаться.

— Я просила не ходить сюда без моего разрешения. Почему ты никогда не слушаешь то, что я говорю? Опять хочешь все испортить?

Из горла девушки вырывается вздох. Она не ошиблась, и все действительно так как есть. Как же хочется подняться и посмотреть своему противнику в лицо. Обида и непонимание затапливают душу.

Хочется крикнуть. Спросить почему? Узнать причины. Словно они смогут оправдать поступки. Но даже если они есть, как можно оправдать похищение человека?

— Ира! Зачем?

Голос тихий и слабый. И кажется, что она вот-вот расплачется. Появление подруги очень сильно бьет по моральному духу.

— Почему, спрашиваешь? — шаги приближаются, а потом над ней нависает знакомое лицо. — Да потому, что я тебя ненавижу! Наконец-то ты получишь по заслугам. Подними ее!

Девушку поднимают. Вокруг все немного кружится. То ли от удара, то ли от внезапно свалившихся новостей. Случившееся не может быть правдой. Оно просто в голове не укладывается. Зачем ее подруге нанимать какого-то психа, чтобы выкрасть ее. Может она просто слишком сильно ударилась головой?

— Ира, это правда ты?

Верить в случившееся не хочется.

— Я, я. Кто ж еще?

— Но почему? Мы ведь дружили? Ты ведь была моей подругой?

Девушка хохочет. Неприятный, надсадный звук отражается от грязных, старых стен. Хочется заткнуть уши. Только руки по-прежнему связаны.

— Ты, как всегда, в своем репертуаре. Сама простота и невинность. Просто идеал во плоти. Всегда в тебе это ненавидела.

— Ир, если я тебе не нравилась, можно было просто так и сказать. Можно было перестать общаться. Зачем ты меня похитила?

Ей правда это все не мерещится? Это действительно ее лучшая подруга? Или просто ужасный обман зрения? А может ее просто накачали наркотой? Не зря так башка раскалывается.