Я наступила Майку на ногу, намекнув, что пора оставить разговор о пленках. У меня был законный способ получить эти записи и прослушать их.

— Что бы вы хотели узнать о мисс Рэнсом? — проговорила я.

Я подумала, что, сделав беседу двусторонней, нам будет легче вытянуть из Спайка Логана побольше сведений.

Он спросил, как умерла Куини, не было ли желающих забрать ее тело или что-нибудь из вещей, как далеко мы продвинулись в расследовании.

Удовлетворив его интерес, я снова потянула одеяло на себя.

— Мне очень понравилась история с египетским королем. Вы знаете, как все это началось?

Майк Чэпмен встал и открыл дверь.

— Все женщины помешаны на принцах и королях. Простому парню ничего не светит, будь ты хоть писаным красавцем. Кто-нибудь хочет кофе?

— Да, пожалуйста. Мне две порции. А вам, Спайк?

— Можно сэндвич и содовую?

— Конечно. Сейчас принесу.

Логан с явным удовольствием говорил о Маккуин Рэнсом.

— Это Джозефина Бейкер обеспечила ей выступления в Европе. Там у цветных артистов никогда не возникало таких сложностей, как в нашей стране.

— Она танцевала в Париже?

— Да, все началось с «Фоли-Бержер». Потом они вступили в Сопротивление, и Куини исколесила всю Европу. Фарук стал королем в 36-м, но к 39-му году контроль над Египтом установила Великобритания. Роммель тогда сидел в пустыне и готовился к вторжению, так что союзники отправили египтян защищать Суэцкий канал и захватили власть в стране.

— А что стало с Фаруком?

— Его оставили в качестве марионетки. Ему еще не исполнилось тридцати, и его состояние оценивалось в сто пятьдесят миллионов долларов. Он жил во дворце из пятисот комнат, покупал себе роскошные игрушки — вроде яхт, аэропланов, лошадей и гоночных машин — и развлекался с женщинами.

— Он был женат?

— Не слишком счастливо.

— Как с ним познакомилась Куини?

— Ее отправили в Египет, вероятно, с концертами для армии. Это было в конце войны, в 45-м году. Она выступала в Каире, в любимом ночном клубе короля — «Оберж-де-Пирамид».

— Фарук во время войны ходил по клубам?

— За это его и прозвали «Ночным бражником».

Чэпмен называл так городских бездельников, которые всю ночь слонялись по улицам и искали приключений на свою голову.

— Он каждую ночь закатывал пирушки, с икрой, шампанским, джазом и танцем живота. Наверно, после Геббельса и Муссолини, для которых он устраивал частные экскурсии в пирамиды, больше всего ему нравились танцовщицы.

— Значит, Куини получила задание соблазнить Фарука?

— Для нее это было что-то вроде вызова. Она думала, он на нее не клюнет.

— Трудно в это поверить, глядя на ее фотографии.

— Ему нравились блондинки, мисс Купер, и не старше шестнадцати. А Куини уже вышла из этого возраста, и кофе в ней было побольше, чем молока.

— И что произошло?

— Куини Рэнсом стала танцевать. Она вышла на сцену и продемонстрировала все, на что было способно ее потрясающее тело.

Я вспомнила ее фото в костюме Шахерезады и представила, как она танцевала в этом наряде перед Фаруком.

— После выступления один из телохранителей зашел за кулисы и пригласил ее к королю. Фарук принял ее стоя и, когда она сделала реверанс, достал из кармана ожерелье и надел ей на шею. «Это ваш пропуск в мой дворец, — сказал он. — Сегодня ночью охрана проводит вас ко мне».

Логан рассмеялся.

— Она говорила, что сразу сняла ожерелье и стала его рассматривать. Оно было все усыпано сапфирами величиной с перепелиное яйцо. Потом Куини положила украшение в супницу и сказала королю: «Боюсь, вы перепутали меня с моей героиней, ваше величество. Она шлюха. А я танцовщица».

— И ушла?

— Да, спокойно удалилась из дворца и вернулась в представительство Красного Креста, где жила в то время. Фарук несколько дней подряд являлся в клуб и пытался задобрить ее подарками, но она не хотела его видеть. Только когда он пришел с пустыми руками и принес ей свои извинения, Куини согласилась с ним поговорить. — Логан помолчал. — Несколько недель она разыгрывала недотрогу. Требовала, чтобы он ухаживал за ней по-настоящему.

— А потом?

— Она стала фавориткой короля. Ночи во дворце, круиз по Нилу, высшее общество Каира и Александрии, где в то время собирались очень интересные люди. В Египте находилась большая американская колония. Куини рассказывала, что Фарук приглашал американцев на просмотр последних голливудских фильмов вроде «Касабланки» или на концерты, где исполняли песни из новейших бродвейских мюзиклов типа «Оклахома!».

— Это была работа или любовь?

— Началось все с задания. Куини собирала всю секретную информацию, которую только можно раздобыть в спальне. Она была с Фаруком, когда Рузвельт и Черчилль заезжали к нему после Ялтинской конференции. Жена Фарука даже покинула дворец.

— Из-за его связи с Куини?

— Не совсем. В основном из-за того, что не смогла произвести наследника. У нее было три дочери, но она не родила сына, который был нужен Фаруку, чтобы обеспечить будущее династии. Поэтому Куини безраздельно царила в сердце короля и пользовалась его полным доверием. В конце концов она в него влюбилась.

— Она говорила, почему?

Логан на минуту задумался.

— Тогда он еще не был жалким старым изгнанником и обжорой в триста пятьдесят фунтов весом, каким его запомнили много лет спустя. Куини показывала мне фото на обложке «Таймс», с его коронации, когда Фарука считали своего рода великой надеждой Ближнего Востока. Прекрасный принц из страны фараонов. Он был умен, образован, говорил на семи языках, купался в роскоши и любил женщин.

— Сапфиры, наверно, тоже сыграли свою роль.

— Куини всегда смеялась, вспоминая об этом, — сказал Логан. — Ожерелье, которое он пытался подарить ей в первую ночь, оказалось подделкой. Отправляясь по ночам в город, Фарук всегда брал с собой фальшивые драгоценности, чтобы раздавать танцовщицам и проституткам. Он владел миллионами, но предпочитал экономить на женщинах. Наверно, ему нравилось, что Куини было наплевать на все его сокровища: бриллианты, машины, все остальное.

— Остальное — что?

— Фарук был коллекционером. Собирал необычные, дорогие, причудливые вещи. Он хотел иметь все, что попадалось ему на глаза.

— Что конкретно он коллекционировал?

— По словам Куини, все подряд. Например, порнографию, вы об этом слышали?

— Нет. Не слышала.

— Вам никто не говорил о снимках в спальне Куини?

— Работы Джеймса Ван дер Зее?