а в желании доставить партнеру удовольствие. А если секс будет наказанием – какое тут удовольствие? На самом деле, все, что он хочет – никогда больше с ней не встречаться. Но она ведь все равно будет бегать в этом парке по вечерам, она ведь здесь живет. Но если бы только бегать – это еще полбеды. Спецтренировки в этом случае будут уж точно невозможны. Придется искать какое-то другое место.

Пока Валерик размышлял, пауза затянулась. Он вновь взглянул на Веронику и увидел, что она на самом деле взволнована. Что губы подрагивают, что в глазах напряжение, а кисти, затянутые в тонкие беспалые перчатки, сжались в кулаки. Да, тут и сам Станиславский сказал бы "Верю".

– Я же сказал – проехали. Я не злюсь на тебя, не обижаюсь. Мне просто пофиг. Все, что я хочу – это чтобы мы никогда не были знакомы и никогда не познакомились впредь.

Девушка молча повернулась и побежала по дорожке. Какое-то время Валерик глядел ей вслед. Действительно, хороша. Даже просто в виде силуэта. Дождавшись, когда изящная фигурка скроется за поворотом, Валерик вздохнул и потрусил следом. Как бы там ни было, но круг надо добежать.

Для разминки Валерик облюбовал себе небольшую полянку неподалеку от входа в парк. Там, укрытый кустами и сумерками от посторонних взглядов, он мог спокойно поприседать, понаклоняться, поотжиматься и попрактиковать всякое прочее, ради чего и выжидал вечера. Мимо парка по улице проезжали редкие в это время машины. Какая-то машина остановилась у ограды, хлопнули дверки. Потянуло табаком. Несколько мужских голосов завели разговор на чужом гортанном языке. Скорее всего, гордые джигиты с Кавказских гор. По дорожке протопало – Вероника пошла на очередной круг. И ведь ни дыхание у нее не сбилось, и шаг остался таким же легким. Тренированная девчонка, аж завидно. Ну да ничего, он тоже сможет. Еще месяцок побегает – и сможет. Голоса замолчали, затем, когда шаги затихли, загомонили с удвоенной интенсивностью. Через слово звучало "Вах!". Наконец, они утихли.

Валерику оставалось еще десять отжиманий, когда Вероника вновь пробежала мимо. Он успел отжаться еще два раза, когда у ворот парка раздался женский крик, потом звуки ударов, грубое ругательство, произнесенное низким мужским голосом. На этом тренировка закончилась.

Он кинулся на звук, оставаясь пока за кустами, добежал почти до ворот и выглянул. По дорожке двое несли Веронику. Она уже не сопротивлялась: не то оглушили, не то вкололи какую-то гадость. Третий бежал впереди открывать дверку машины, которая плавно подкатывалась к воротам. Еще секунд десять – они уедут и потом искать девчонку будет уже бесполезно. Вот что за талант у нее! Стоит ей появиться рядом, как у Валерика начинаются как минимум, неприятности. Но помешать сынам гор все-таки нужно. Заодно и потренируется.

Найти под капотом наглухо тонированного джипа нужный провод было делом одной секунды. А сможет ли он расплавить медные жилы? Все-таки машина находится довольно далеко, почти на пределе дальности. Энергии уйдет просто куча. А что если… Едва захлопнулась последняя дверка, водила даванул на газ, мотор джипа взревел, колеса завизжали, и тут же все смолкло. Едва успевший тронуться паркетник прокатился пару метров и встал. Закрутился стартер, впустую. Один раз, другой, третий – без толку. Из-под капота показался дым, затем огонь. Четверка бандосов выскочила из машины и кинулась бегом куда-то по улице. Черт! Они, значит, смылись, а эта дурная девка осталась в машине? Вот не хотел же светиться, а придется.

Валерик кинулся к джипу. Открыл заднюю дверь, вытащил Веронику, взвалил на плечо (полегче Иринки – отметилось на автомате) и понес обратно в парк. Ближе нельзя – еще рванет этот драндулет. Опять же в парке есть энергия. Если что, сможет подпитаться. Уложил на траву, положил одну руку на спортивный подтянутый животик, отметив мимоходом упругость и гладкость кожи, другую на лоб и попытался отработанным уже методом проверить состояние. Хрен! Все-таки, значит, какую-то наркоту вкололи. А, может, как тогда, со Светкой? Ну, по крайней мере, попытаться? Вот только тогда он полдня на солнышке жарился, был до упора заряжен, а сейчас… Но ведь он же в парке, попытаться-то можно!

Полминуты на то, чтобы втянуть в себя как можно больше золотистого тумана, жиденько рассеянного по траве. Поплевать на ладони, обтереть их о штаны. И попытаться изо всех сил протолкнуть внутрь, через невидимую преграду хоть одну золотую искорку. Еще, еще… нет, не выходит. Вроде, и усилия мысленные, практически виртуальные, а усталость накапливается вполне себе физическая. И, вроде, незачем так стараться, это ведь не яд, пройдет через час-другой. Организм так устроен, что любую подобную отраву старается вывести всеми доступными ему способами: через печень, через почки. И это тоже выведет. Но сколько времени на это уйдет? Даже банальный алкоголь выводится не меньше недели. И все это время наркотик будет отравлять, убивать мозг. И чем быстрее убрать его из тела, тем этому телу лучше. А, значит, надо пытаться еще.

Валерик еще раз вытер о штаны и футболку внезапно вспотевшие ладони и снова попытался. Казалось, он упирается обеими руками в упругую прочную преграду. Она прогибается под его напором, но держится. Он собирает все силы и давит еще, еще, все сильнее и сильнее. На вдохе собирает в себя энергию отовсюду, куда только может дотянуться, а на выдохе гонит ее в ладони и дальше, чтобы пробиться, прорвать барьер. И в какой-то момент все-таки пересиливает. Пленка беззвучно лопается, и вся та энергия, которую он собрал сейчас в руках, потоком хлынула туда, внутрь. В доли секунды все тело Вероники оказалось заполнено ярким золотистым свечением. Она выгнулась и застонала. А еще через мгновение ее скрутило спазмом, фонтаном извергая из желудка все содержимое. Валерик едва успел повернуть ее набок.

Напряжение схлынуло, осталась только безмерная усталость. Теперь хватило бы сил дотащиться до дома. Он поднялся на ноги, огляделся. Весело горел бандитский джип. Это хорошо: сгорят все улики. Он ведь, чтобы остановить машину, расплавил изоляцию в пучке проводов. А теперь в этой машине вообще никакой изоляции не останется. Он победил, кавказцев прогнал, девчонку спас. Прямо, понимаешь, супермен. Можно идти надевать трусы поверх колготок. Вот только там, кажется, люди бегут. Да и сирена слышна, менты едут. Пора, пора ему отсюда сматываться. Иначе до утра ведь покою не дадут, а у него клиенты, бизнес. Вот только сил поджарить колбасу, наверное, уже не будет. Ничего, он поджарит ее утром, на завтрак.

Глава