— Сколько лет вам было?

— Четырнадцать.

— Вы же были еще ребенком.

— Я никогда не был ребенком.

Да, он никогда не чувствовал себя ребенком, и это было страшнее всего. Всю свою жизнь он был изгоем — и здесь, в Англии, и в Утремере. Калли не могла представить себе такую жизнь.

Она молча зашила рану спереди и перевела взгляд на предплечье, где остался порез от ее меча.

— Простите, что причинила вам боль.

— Вы не причинили мне боли. — Син посмотрел вверх на нее, тронутый ее искренностью. Она одна не причиняла ему боль.

Син смотрел на ее отливающие медью локоны, рассыпавшиеся по плечам, видел нежность в ее светло-зеленых глазах, чувствовал, как она осторожно касается его кожи, чтобы не сделать ему больно, и его тело моментально отреагировало.

Калли была обворожительна, и Син страстно хотел ее.

Она склонила голову к Сину, но как раз в тот момент, когда он раскрыл губы, чтобы поцеловать ее, воздух наполнился громким шумом. Внизу люди криками встречали группу всадников, въезжазших во внутренний двор.

Калли мгновенно отстранилась, предоставив ему проклинать то, что им помешало, и подошла к окну посмотреть, что происходит, а Син последовал за ней и из-за ее плеча глянул в окно.

Во внутреннем дворе члены ее клана и слуги суетились вокруг трех всадников, встречая их, как родню, с которой давно не виделись, а Астер и Дермот вышли из замка, чтобы приветствовать гостей.

— Прибыли Макаллистеры, — сообщила Калли с ноткой глубокого уважения в голосе.

Калли совершенно не догадывалась, что еще ее ожидало, и Син с трудом сдержал улыбку.

Его брат Брейден сидел верхом на горячем жеребце по кличке Ураган, который бил копытом о землю, проявляя недовольство тем, что его остановили. У лошади и у мужчины был одинаковый темперамент. Длинные черные волосы Брейдена растрепались во время скачки, а его темно-зеленая с черным накидка, как всегда, небрежно болталась на нем. К нему подъехал Юан на чалой лошади, а в это время светловолосый Лахлан, перекинув левую ногу через спину серого в яблоках коня, уже грациозно спрыгнул на землю.

Сину было приятно снова увидеть их всех.

Калли с порозовевшими щеками повернулась лицом к нему, и он, удивившись ее возбуждению, почувствовал, как что-то кольнуло его внутри.

— Я пойду прослежу, чтобы им подали еду и питье. Когда вы оденетесь, я встречу вас внизу. — Калли легкими шагами быстро вышла из комнаты; по-видимому, ей доставляло большее удовольствие видеть гостей, чем быть с мужем.

Син помрачнел и снова посмотрел в окно вниз на веселую толпу, которая радостно встречала его братьев. Приветственные крики звенели у него в ушах, пока он смотрел, как Астер хлопает Лахлана по спине, словно любящий отец, встречающий вернувшегося домой дорогого сына, а Дермот весело смеется с Брейденом.

«Да, некоторые вещи никогда не меняются», — подумал Син.

С громко стучащим сердцем Калл и спускалась по лестнице. Могущественный клан Макаллистеров когда-то был союзником ее клана, но в последнее десятилетие связи меж, ДУ ними ослабли. Однако для ее клана было бы выгодно восстановить союзничество, так как Макаллис-теры были в хороших отношениях с английским королем, и к тому же это, возможно, помогло бы успокоить повстанцев.

Оказавшись в зале, Калли остановилась и расправила платье, и в это же время вошел Астер с гостями. Они все были гигантами! Ее дядя и брат были Макаллистерам по плечо. Только Син мог соперничать с ними ростом.

— Моя племянница Каледония, — привлек к ней их внимание Астер.

Калли растерялась. Одновременное присутствие братьев Макаллистеров действовало на женские чувства как землетрясение и приводило в полное замешательство.

Вперед выступил светловолосый мужчина с суровыми голубыми глазами.

— Лахлан Макаллистер, миледи. Счастлив познакомиться с вами. — Он был потрясающе красив, и его низкий голос взволновал Калли. — Мой брат Юан. — Калли посмотрела на гиганта слева от него, который с длинными волосами, требовавшими стрижки, был похож на огромного черного медведя. — И брат Брейден.

Калли кивнула, спрятав улыбку. Брейден был красивее, чем имеет право быть человек, и ей была известна репутация этого Макаллистера, который, как говорили, был способен сразить мужчину одним ударом, а женщину одним поцелуем.

— Очень приятно познакомиться с вами, — улыбнулась Калли всем троим. — Пожалуйста, проходите и садитесь. — Она проводила их к главному столу.

— Прошу прощения, друзья, что заставил вас совершить это путешествие, — заговорил присоединившийся к ним Астер — Я не знал, что англичане решили отправить мою девочку домой.

— Я тоже этому удивился, — сказал Брейден. — На Генриха не похоже, чтобы он добровольно отпускал заложников.

— Он этого и не сделал, — ядовито усмехнулся подошедший к ним сзади Дермот. — Он отправил ее домой с мужем англичанишкой.

— Это кто-то, кого мы знаем? — поинтересовался Брейден.

— Сомневаюсь, — ответил Астер. — Я никогда о нем не слышал. Калли, он действительно граф?

— Да, дядя.

— Какой граф? — уточнил Лахлан.

— Я точно не знаю. — Калли смутилась, обнаружив свою неосведомленность. Никто не упоминал ей о его собственности. — Но мне говорили, что у него обширные владения. — Калли стояла у стола, желая проследить, чтобы гостей достойно обслужили.

В зал вошли слуги, несшие эль и блюда с мясом и хлебом, и вместе с ними появился Саймон. Он подошел к столу с дружелюбием и открытостью, которые так нравились в нем Калли.

— Это Макаллистеры? — спросил Саймон, остановившись рядом с ней. Калли кивнула, а братья Макаллистеры подозрительно посмотрели на него. С широкой улыбкой и светящимися дружбой глазами Саймон подошел к мужчинам. У него был вид человека, приветствующего старых друзей, с которыми давно не виделся. — У меня такое чувство, что я уже знаю всех вас троих.

— Вы?.. — Брейден смотрел на него, сурово нахмурившись.

— Саймон Рейвенсвуд. А вы, должно быть, Брейден.

— Я не знаком ни с какими Рейвенсвудами. Откудавы меня знаете?

— Самый младший и самый озорной. — Он обернулся к Лахпану, — Вы Лахлан, который никогда не придерживается правил, если они ему не нравятся, всегда непреклонный и ютовый отдать жизнь ради любого из своей семьи или клана. — Затем Саймон взглянул на Юаня. — А вы самый спокойный, серьезный и бесстрашный, всегда готовый к битве. О, я столько историй слышал о вас троих.

Братья обменялись тревожными взглядами.

— От кого слышали? — спросил Лахлан.

— От меня слышал этот жалкий льстец. И скажи мне, Лахлан, какое чудо заставило вас троих выползти из своих нор и притащить свои ленивые шкуры в такую даль, да еще в такую рань?