Официант принес напитки. Майкл с большим трудом сдержал желание опустошить свой стакан одним глотком, но все же отхлебнул он довольно много, так что спиртное обожгло Горло.

Колин же, напротив, с довольным вздохом откинулся в своем кресле.

– Великолепное виски, - сказал он с чувством. - Лучшее, что есть в Британии, в сущности. На Кипре ничего подобного раздобыть невозможно.

Майкл только хмыкнул в ответ. Большего, похоже, и не требовалось.

Колин отпил еще, явно смакуя напиток.

– А-а, - протянул он, ставя стакан. - Виски - это почти так же хорошо, как женщина.

Майкл хмыкнул снова и поднял стакан к губам. И тут Колин сказал:

– Тебе бы следовало просто-напросто жениться на ней, и все.

Майкл едва не задохнулся.

– Извини, что ты сказал?

– Что тебе следует жениться на ней, - сказал Колин и пожал плечами. - Что тут сложного?

Глупо было надеяться, что Колин имеет в виду не Франческу, а кого-нибудь другого, но Майкл все же предпринял отчаянную попытку отбиться и сказал самым холодным тоном, на какой только был способен:

– И кого, позволь спросить, ты имеешь в виду? Колин поднял брови:

– Разве так необходимо играть в эти игры?

– Я не могу жениться на Франческе, - вырвалось у Майкла.

– Почему же нет?

– Потому что… - И он оборвал себя на полуслове. Потому что были сотни причин, по которым он не мог жениться на Франческе, и ни об одной из этих причин он не мог говорить вслух. Так что он просто сказал: - Она была замужем за моим двоюродным братом.

– Насколько мне известно, с точки зрения закона это не является препятствием.

Да, но с точки зрения морали являлось, и каким! Он желал Франческу так долго, любил ее, казалось, целую вечность - даже когда Джон был жив. Он обманывал своего брата самым низким образом и не станет усугублять этот обман, похищая его жену.

Это бы завершило тот гнусный круг, в котором он оказался, став графом Килмартином, унаследовав титул, который никак не должен был принадлежать ему. Ничто из этого не должно было принадлежать ему. И если не считать тех злосчастных сапог, которые он заставил Риверса забросить в гардеробную, Франческа осталась единственным из всего принадлежавшего некогда его двоюродному брату, что он не сделал своим.

Смерть Джона принесла ему сказочное богатство. Эта смерть дала ему власть, престиж и графский титул.

Если смерть брата даст ему еще и Франческу, то как он сможет и дальше цепляться за жалкую надежду, что никогда, даже во сне, не желал брату смерти?

Как он сможет жить в мире с самим собой после этого?

– Но должна же она выйти замуж за кого-нибудь, - заметил Колин.

Майкл поднял глаза на своего собеседника и только тут сообразил, что молчал, погруженный в свои мысли, уже довольно долго. И что Колин все это время внимательно наблюдал за ним. Он пожал плечами, стараясь изобразить светскую непринужденность, хотя и подозревал, что это нисколько не обманет человека, сидящего напротив него в кресле.

– Она поступит так, как пожелает, - сказал он. - Она всегда поступает так, как хочет.

– Она может сделать опрометчивый выбор, - сказал Колин. - Ведь она торопится родить детей, пока еще не слишком стара.

– Она не слишком стара!

Верно, но она думает, что стара. Или тревожится о том, что другие сочтут ее старой. Ведь она не смогла зачать от твоего двоюродного брата, в конце концов. По крайней мере не смогла выносить благополучно.

Майклу пришлось вцепиться в край стола, чтобы подавить порыв вскочить на ноги. Хотя почему замечание Колина привело его в такую ярость, он и сам не знал и не смог бы выразить в словах, будь рядом с ним хоть сам Шекспир в качестве помощника.

– Если она станет делать выбор поспешно, - заметил Колин едва ли не небрежно, - она может выбрать человека, который станет для нее тираном.

– Это Франческа? - спросил Майкл насмешливо. Может, какая-нибудь другая женщина и могла оказаться настолько глупой, но только не его Франческа.

Колин пожал плечами:

– Такие вещи случаются.

– Даже если и так, - парировал Майкл, - она никогда не останется в таком браке.

– А у нее будет выбор?

– Ты говоришь о Франческе, - сказал Майкл. И это действительно все объясняло.

– Полагаю, в определенном смысле ты прав, - признал Колин и отхлебнул виски. - Она всегда сможет укрыться у Бриджертонов. Уж мы-то никогда не станем принуждать ее вернуться к жестокому супругу. - Он поставил стакан на стол и откинулся в кресле. - Кроме того, это вообще все отвлеченные рассуждения, не так ли?

Что- то странное появилось в тоне Колина, что-то скрытое и провоцирующее. Майкл быстро поднял глаза, не в силах удержаться от того, чтобы всмотреться в лицо собеседника и понять, к чему тот клонит. Затем спросил:

– И почему же это отвлеченные рассуждения? Несколько мгновений Колин вертел в пальцах стакан и только затем поднял взгляд на Майкла. Любому другому выражение его лица показалось бы бесстрастным, но IQQ Майкл усмотрел в его глазах нечто такое, что заставило его неловко поежиться в своем кресле. Взгляд этих глаз был острым, пронизывающим, и хотя цвет был другим, но разрез - точно таким же, как у Франчески. Было в этом нечто внушающее ужас.

– Почему это отвлеченные рассуждения? - задумчиво проговорил Колин. - Ну потому, что ты, очевидно, не желаешь жениться на ней.

Майкл открыл было рот, намереваясь резко возразить, но тут же его и захлопнул, едва сообразил, что именно он собирался сказать - а собирался он сказать: «Разумеется, я хочу на ней жениться».

И он действительно хотел.

Он хотел на ней жениться.

Он просто полагал, что после женитьбы на ней совесть совсем замучит его.

– С тобой все в порядке? - спросил Колин. Майкл изумленно заморгал.

– Все в полном порядке. А что? Голова Колина чуть склонилась набок.

– Вид у тебя был… - Он тряхнул головой. - Нет, ничего.

– Какой у меня был вид, Бриджертон? - Голос Майкла прозвучал почти грубо.

– Удивленный, - ответил Колин. - Ты выглядел удивленным. И это показалось мне немного странным.

Боже правый! Еще минута в обществе Колина Бриджертона, и он сам выложит ему все свои тайны. Майкл отодвинул кресло от стола.

– Мне пора идти, - сказал он резко.

– Ну конечно, - отозвался Колин сердечно, и вид у него был такой, будто говорили они только о лошадях и о погоде.

Майкл встал и коротко кивнул. Это было не самое теплое прощание, учитывая их родственные отношения, но единственное, на которое он был способен в данных обстоятельствах.