— Да ерунда, и, уж во всяком случае, это не заслуживает таких утонченных извинений.

— И все-таки, как я вижу, он о тебе очень высокого мнения, — продолжала Элен. — Вообще-то, в нем есть и что-то хорошее…

Лори засмеялась. Такой поворот в рассуждениях тети ее позабавил.

— Ах, оставьте, тетя Элен! Вот уж не думала, что вы такого высокого мнения о Роберте! Я знаю, вам бы очень хотелось, чтобы я вышла замуж за одного из ваших дорогих мальчиков, но только я выберу себе мужа сама, хорошо? — Лори смешалась. — То есть не сейчас, конечно, пока я об этом не думаю…

— Ну, так подумала бы! Я с таким удовольствием занялась бы твоей свадьбой, дорогая моя…

— Но вы уж все-таки подождите, тетя, дорогая, пока я буду готова к этому, ладно? А время еще не пришло.

Про себя Лори подумала, что все удачно складывается — маскарад меньше чем через неделю, а там Роберту вряд ли будет до нее. Наверняка придет много красивых девушек, и он не упустит случая, чтобы поволочиться, а ей останется лишь держаться подальше, чтобы у него и мысли не возникло, что он ее как-то интересует.

На следующий день цветы появились снова, назавтра опять, и в каждом букете была записка со словами раскаяния. Бедному Роберту непременно нужно было встретиться лично с Лори, чтобы услышать из ее уст, что она прощает ему его недостойное поведение.

Ясно было, что он намеренно преувеличивает тяжесть своей вины, чтобы сделать еще один шаг вперед.

Дня за три до бала он приехал — якобы для того, чтобы справиться о самочувствии Вернона и Элен, — и очаровал их своими манерами и явственным интересом к Лори.

Лори не верила ему ни на йоту, однако не считала себя вправе рассказать дяде и тете о содержании приписки к завещанию, пока об этом им не расскажут сами братья или Фрида. Сам же Роберт и не подозревал, что она все знает.

Интересно, спросила себя Лори, а что, если бы она не знала? Поверила бы в искренность этой внезапной вспышки чувств? А если бы поверила — ответила бы? Нет, ни за что.

После ухода Роберта начались шутки насчет того, что если Роберт будет и дальше так продолжать, то Стивену надо быть начеку, а то, как бы не проглядеть соперника.

— Змея, а не соперника, — процедила сквозь зубы Лори.

— Что ты такое говоришь? — удивилась Элен.

— Хочу сказать, его штучки скорее лед растопят, чем меня, — ответила Лори, и в голове у нее как будто что-то щелкнуло, и мысли побежали совсем в другом направлении.

Лед… айсберг… прекрасный величественный корабль погружается в воду, и вместе с ним — люди, множество людей.

За прошедшее время стали известны многие подробности катастрофы и многие имена. Капитан Смит и помощник капитана Мердок… радисты Джек Филипс и Харолд Брайд, безуспешно пытавшиеся дозваться кого-нибудь. А несчастные пассажиры? Некоторые из них были сказочно богаты, другие плыли в Америку в поисках лучшей доли. Судьба обошлась со всеми одинаково, независимо от богатства, кого-то оставив в живых, а кого-то погубив.

Выжившие рассказывали жуткие подробности катастрофы, которые невозможно было забыть. У Лори снова зазвучал в ушах сумасшедший ритм регтайма, который играл оркестр на палубе тонущего корабля, сменившийся в самом конце печальной мелодией «Иду к тебе, Господи»… Теперь уже было точно известно, что из более чем двух тысяч пассажиров, находившихся на борту, утонуло больше половины…

— Лори, что с тобой? — донесся как будто издалека встревоженный голос дяди. — Ты больна? Может, простыла?

— Ничего, дядя Вернон, это было просто видение, — прошептала Лори. — Со мной это бывает.

— Понимаю, — задумчиво проговорил Вернон. — Смешно было бы ожидать, что такая мелочь, как бал у Коннорсов, заставит тебя забыть о прошлом. Но ты постарайся думать о молодых людях, которые за тобой ухаживают, о семье, которая тебя так любит. Многие девушки тебе бы позавидовали…

— Я все понимаю, дядя, и вы знаете, как я вам благодарна…

— Меньше всего я думаю о твоей благодарности, — прервал ее Вернон. — Не хочу и слышать об этом. Давай лучше смотреть вперед, а не назад. Какой толк горевать о том, чего не изменишь?

Дядя был прав, Лори и сама думала так же, только не всегда получается так, как ты решила. Но она жива, молода и постарается жить именно так.

Наконец пришел день, и они стали собираться на бал. Лори отказалась от помощи служанки и закрылась в своей спальне. Она была как на иголках. Ну, зачем она придумала себе такой вызывающий костюм?! Англичане наверняка будут одеты скромнее. Хотя дядя и тетя уверяют, что они в таких случаях отбрасывают свой консерватизм и одеваются очень даже вольно, Лори не очень-то в это верилось, хотя очень хотелось верить.

Ко всему прочему надо будет как-то ухитриться войти в дом по отдельности, а потом делать вид, будто они незнакомы. К тому времени, когда уже вот-вот надо было отправляться, Лори, почувствовав, что еще немного — и она просто сорвется, сурово приказала себе успокоиться, иначе весь вечер будет испорчен.

Как оказалось, дядя Вернон разработал целый план, как они появятся на балу.

— Мы с тетей поедем на «уолсли», потому что с ее огромными юбками — она никуда больше не влезет, — сказал он, — а ты поедешь с соседом и его женой, мы с ним договорились. Согласна?

Она не стала возражать, хотя подумала, что вполне могла бы поехать на своей машине. Но нет, увидев ее «форд», все бы догадались, кто она такая. К тому моменту, когда должен был подъехать сосед, Лори была полностью одета, оставалось только нацепить маску и рыжий парик. Мейзи не жалела слов, доказывая, что без парика просто никак нельзя, и восторженно заахала, когда Лори наконец его надела.

— Просто загляденье! — воскликнула девушка. — Ни дать, ни взять, гулящая! Ой, только не обижайтесь!

— Я не обижаюсь, Мейзи, — ухмыльнулась Лори, упершись взглядом в зеркало, откуда на нее вызывающе смотрела совершенно незнакомая уличная женщина. — Ничего, я так замаскировалась, что меня никто не узнает до самой полночи, когда, как мне сказали, все снимают маски.

— Да, да, в полночь снимают, — уверенно подтвердила Мейзи. Она, как все слуги, была прекрасно осведомлена о том, как, что и где делается. — А до того вас не узнает ни одна душа… вы так смешно говорите, как раз подходит к костюму, все понятно, приехали из колонии и все такое…

Служанка смутилась и замолчала. Лори рассмеялась.

— Все хорошо, Мейзи. Оставим все как есть. Услышав за окном шум мотора, Лори пошла к лестнице. Сердце часто билось, от волнения и страха стеснялось дыхание.

Золушка едет на бал, мелькнуло в голове, и не догадывается, что произойдет, когда часы пробьют полночь…

Парк Коннорс-Корта был освещен китайскими фонариками, при появлении очередного автомобиля слуги тут же бежали к нему, чтобы отогнать на заранее подготовленную площадку.