— А Катя? — удивился я, куда же мне её девать.

— Вместе, тройничком. — снова рявкнул Тёма, вытирая лицо и волосы полотенцем.

— Э-э, — протянул я, пытаясь подобрать нужные слова, не подбирались.

Смотрю на Костю и жестом показываю что грохну его, если он не утихомирит Тёму, мне и Кати предостаточно.

Костя делает пару шагов к Артёму и спрашивает того:

— Ты что, боишься меня?

— С чего это? — спрашивает в свою очередь Артём, убирая от лица полотенце.

— Слишком активно сопротивляешься, — поясняет Коновалов, а я закатываю глаза к небу, ну вот, начались брачные игры, в главных ролях, неотразимый Коновалов, я такое уже не раз видел в Америке, и если Тёмка ещё не втюхался в него, то Костя костьми ляжет, но явно добьётся того, что сам желает.

— Ни хрена я не сопротивляюсь! — рявкнул Артём, — хочешь спать в моёй палатке? Спи! Будь вообще как дома, только некоторые должны понять, что поход, это не клуб, к нему готовиться надо, прежде чем переться куда-то сломя голову, — сказал он, переводя взгляд то на меня, то на Костю. И какого хрена я чувствую себя виноватым?

Кинув полотенце на бревно, Артём пошел к столу.

— Я как погляжу, характер у него не изменился, — буркнул недовольно Костя. — Как был гомофобом, так им и остался.

"Вот же чёрт недоделанный" — возмутился в сердцах я.

— Для начала, с чего ты решил что он гомофоб? А для конца, надо было ему звонить, когда я тебе говорил.

— С чего решил, с чего решил? Чувствую я! — сказал он отправляясь к компании.

Наблюдать как напивается Артём и как коршуном около него крутиться Костя, было с одной стороны забавно, а с другой, как то пугающе, неужели я так же крутился около Алины.

В какой-то момент, я даже подумал, что Костя закинет Тёмку на плечо и унисет в какую-нибудь берлогу. Но нет, всё обошлось. Костя отогнал Иру от Тёмы и сам начал с ним танцевать.

Да уж, картина Репина, «Приплыли», особенно когда Костян потянул свои ручищи к заднице Тёмки. Артём огрызнулся, нарычал на Коновалова и снова пошел напиваться.

В какой-то момент я потерял их из вида, наверное когда Катя потащила меня танцевать. Её руки скользили по моему телу с явным намеком на горячий и дикий секс, но меня это совершенно не возбуждало, от слова — совсем.

Меня будоражило лишь одно, Ира была рядом и я могу узнать, где мне искать Алину.

Вскоре я заметил улыбающегося Тёмку, который шел из леса, а через пару минут, оттуда появился Костя, с большой охапкой хвороста.

Думать о том, что они там делали, я не стал, не моё дело, но зато маленько прифигел, когда Тёмка разжег охапку хвороста и стал через него прыгать, хотя вскоре к нему присоединилась вся наша компания, кроме Юли, но она на сносях и Иры, но там как я понял, тонна высокомерия и зазнайства. Она весь вечер делала вид, что мы не знакомы, а наедине остаться, чтоб поговорить, тут нереально.

К концу ночи, Тёма пожелал искупаться в озере, но уже нагишом. Я распорядился ему больше не наливать, а девчонки весело подбадривали его, чтоб он начал уже раздеваться. Ирак так вообще, полезла ему помогать.

И тут то появился Костян и рыкнув Мирославу:

— Убери её! — направился к Тёмке.

Ирина возмущалась, брыкалась и обзывала Мира — придурком, но всё же ушла.

Костя отправил Тему спать в палатку, пообещав ему цветные сны, на что тот тут же согласился.

Проследив, как Артём заползает в палатку, я почему-то, на мгновение прифигел, такие простые действия и такие сексуальные, я ещё никогда не видел от мужика, может я тоже теряю свою ориентацию?

Хотя нет, бред это всё, я Алину как и прежде люблю, а может ещё сильнее.

Спать с Катей в одной палатке, это сплошное неудобство и геморой. Она словно пиявка, постоянно липла ко мне, от чего становилось душно, жарко и противно. Мне постоянно приходилось отталкивать её от себя и лишь когда солнце начало потихоньку выползать из-за горизонта, я смог ненадолго уснуть, хотя… вскоре организм потребовал своё и пришлось встать.

Выползая, думал в какую сторону девочкам, а в какую мальчикам, но так и не вспомнив, хотя сам и придумал эти направления, помчался до ближайших кустов.

Вернувшись обратно к озеру, потягиваюсь и заметив у кромки воды Костю, иду к нему.

— Скажи-ка мне, как так получилось, что Артём не знает, что я — гей?! — спрашивает он меня.

Я пожимаю плечами, идя к воде, чтобы умыться и говорю:

— А как я должен ему это сказать? Тём, а ты знаешь что Коновалов гей? А ещё он просто помешан на тебе.

— Последнее не обязательно говорить.

— А мне всё больше и больше кажется, что обязательно. Тёма не знает, потому-что повода не было с моей стороны говорить об этом, а он о тебе никогда не спрашивал, всё в себе держит, — заметил я, после чего отправился купаться.

Егор кинул клич, о том, что можно разнообразить наше застолье дарами природы, а заодно и досуг. Идея понравилась всем.

Алёна и Катя пошли за земляникой, по направлению, в котором их отправил Тёма. Юля хотела с ними, но Димка запретил и коршуном кружил вокруг неё.

Мирослав хотел смотаться в наш городок, но его убедили остаться у озера, в город умотали Костя и Саша.

Ирка умотала в лес, делать селфи для социальных сетей.

Егор утянул свободного Мира на рыбалку, а мы с Лёхой потопали в лес, по грибы, он по птицам, орнитолог с рождения.

Пройдя метров сто-двести от нашего лагеря, я нашел первый подосиновик, за ним второй и третий, так же попадались подберёзовики, белые и лисички. Уже через полчаса поклонов, я набрал целый пакет грибов.

— Ну что, наслушался своих птичек? Пошли обратно? — спросил я у Лёхи.

— Разве их можно наслушаться. Слышишь то звонкое пение синицы, а вот тут мелодичный свист рыжего дрозда, а там, ближе к лагерю, та свистовая трель издаётся варакушкой. А вот тут, над нашей головою, поёт сибирский дрозд, а вон с той ветке ему подпевает своей трелью и щебетанием — чиж, — всё это Лёха говорил вертясь по сторонам и указывая, где сидит та или иная птица.

— Это всё конечно хорошо, но пошли к лагерю, я хочу искупаться в озере.

— Ты иди, а я ещё послушаю птиц.

Пожимаю плечами и подхватив пакет, отправился к Егору. Вообще купание могло и подождать, хотелось просто отдать нашему повару грибы и найти Иру, чтоб поговорить с ней.

Пока пробирался к лагерю, наткнулся на Ирину, которая сидела у небольшого ручья.

— Ты что тут делаешь? — удивился я. — Заблудилась?

— Нет! Отдыхаю.