Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За нашими спинами шустрил обслуживающий персонал: подкладывали, наливали, подсыпали…
Музыка, кстати, играла. И не такая уж отвратительная. Бубны, погремушки, барабанчики, дудки, что-то вроде маленьких гуслей… Играли не по популярному здесь принципу: кто громче, тот и молодец… Какое счастье, что среди музыкантов не было волынщика!
Да, еще, конечно, девки. Помимо, так сказать, дворовых, пригнали целую толпу местных «девушек по вызову». Тех, что получше (по здешним меркам, разумеется), – сразу расхватали. Остальных освоили постепенно. Как говорится: ничто так не красит женщину, как выпитое мужчиной.
По сравнению с местными, я на спиртное относительно крепок. То есть десятилитровой бадьи пива мне, конечно, не выпить. Но не потому, что под стол упаду, а потому, что лопну. Однако забирает меня слабее, чем других. Видимо, сказывается русский генотип. Еще я несколько привередлив. Поэтому к моменту, когда я созрел приласкать какую-нибудь милашку, девочек уже разобрали более темпераментные братья по оружию.
Впрочем, одну я все же сумел обнаружить. И сразу сказал себе: «Коля! Ты жаждал чего-нибудь… оригинального? Господь услышал крик твоей души!»
Девчонка жалась в уголке, явно надеясь, что ее не заметят. Напрасная надежда. Девок на всех точно не хватало. Ее сисястых и жопастых подруг уже разобрали. Да они и сами лезли хирдманнам на колени. Где удовольствие, там и щедрость. А эта – пряталась. Совсем молоденькая. Нежная, как шиповник.
Черноволосая и черноглазая. То один, то другой из пирующих косился в ее сторону, но пока объем пива, принятого на грудь, был еще недостаточен, чтобы захотелось задрать подол этой неказистой, по местным меркам, девушке.
Надо было выручать. И я поманил ее к себе. Не подойти она не посмела, но дрожала как олененок. Я усадил рядом на скамью (Руад потеснился), спросил по-скандинавски:
– Как тебя зовут, юный цветок?
– Я не понимаю.
Вблизи она оказалась еще симпатичнее. Совсем не похожа на развратных потасканных девок, коих здесь – в изобилии.
– Ешь! – Я пододвинул ей свою тарелку.
Девчонка набросилась на еду так, будто ее не кормили дня три. А может, и не кормили, кто знает?
– Маленький черный волчок нашел себе маленькую черную зверушку!
Это Стюрмир. Он не со зла. Просто пошутил. По местным правилам хорошего тона мне следовало отшутиться. И я сказал:
– Ничего, Стюрмир! Тебе тоже повезет. Найдешь себе толстую гладкую тюлениху!
Честное слово, я не хотел его обидеть! Простодушного веселого здоровяка Стюрмира, который вдобавок еще и жизнь мне спас… Да я сам за него кого хочешь обижу! Но откуда ж я знал, что намек на совокупление с ластоногими млекопитающими для нурмана оскорбителен?
Стюрмир побагровел. То есть его кирпично-красная квадратная ряха приобрела оттенок сырой свеклы. Все, кто слышал, уставились на меня: чего это Ульф вдруг попер на хорошего парня?
Стюрмир недолго переваривал оскорбление. Не тот он человек. Раз – и он уже полез на стол, опрокидывая блюда и сбивая кувшины. Два – и он уже навис надо мной.
Вставать времени не было. Поэтому я кувырком ушел назад, до визга напугав грызущую кость собаку, и встал на ноги уже на вполне подходящей дистанции, ожидая нападения.
Стюрмир не заставил ждать долго. Напрыгнул сверху, растопыривая ручищи. А ручищи у него, как стальные захваты. И все прочее – такое же.
Сначала я хотел всего лишь уклониться, но тут боковым зрением усмотрел здоровенный глиняный кувшин с пивом. В таких ситуациях я соображаю очень, очень быстро. Стюрмир еще летел, а я уже знал, что делать.
Уход в сторону, зацеп за ногу с одновременным перехватом одной из грабок на уровне локтя – для придания полету правильного направления – и бинго!
Я не очень большой специалист в рукопашке. Так, нахватался отовсюду. Что-то из карате, что-то из тай-чи и хапкидо… Хватило. Не будь Стюрмир заметно поддавши, он бы сумел уклониться. Или хотя бы руку подставить… Но все получилось как нельзя лучше.
Как я и предполагал, голова викинга осталась целой (такой головой дубовые двери пробивать), зато кувшин разлетелся вдребезги, и Стюрмир всей бородатой ряшкой проехался по полу, вернее, по луже растекшегося пива.
Полежал секунд десять – и встал на четвереньки. Поднялся, помотал башкой, разбрасывая брызги, как искупавшийся пес. На лбу прямо на глазах вырастала огромная шишка.
Ребята за столом враз заорали. Кто-то одобрял мою ловкость. Кто-то иронизировал над Стюрмиром. Кто-то был искренне огорчен, что все кончилось так быстро. Никто даже побиться о заклад не успел…
Стюрмир все еще стоял на четвереньках. Все же неслабо он приложился.
Один из псов-попрошаек подошел и непонятно из каких собачьих соображений попытался помочиться на ногу Стюрмиру. Может, принял его за пень?
Я пресек надругательство добрым пинком. Кабысдох не обиделся. Тут же налетел на шавку поменьше и принялся ее трепать.
Я счел инцидент исчерпанным и вернулся за стол.
Пока мы выясняли отношения, маленькая смуглянка куда-то испарилась. Ну и ладно.
– Зачем ты его обидел? – спросил Руад. И растолковал мою оплошность.
– Да откуда мне знать, что это – обида, – пробормотал я, чувствуя себя очень неудобно. Вот ведь косяк упорол.
– Пустое, – махнул рукой Руад. – Повинись, подари ему какую-нибудь безделицу – и все будет хорошо. Стюрмир – не вредный.
И тут мое плечо угодило в тиски. Это невредный муж Стюрмир положил мне на плечо свою мозолистую лапу.
– Почему ты не сказал, что ты колдун, Ульф Черноголовый?! – прорычал он. – Ты заколдовал меня!
– Это колдовство называется – слишком много пива в брюхе, – сказал я спокойно и даже весело, хотя внутри все напряглось, как лучная тетива. – Я не хотел тебя оскорбить, Стюрмир. Я пришел издалека и не знаю ваших обычаев. И не сомневаюсь, что любая женщина ляжет с тобой, едва ты поманишь ее пальцем. А сейчас отпусти меня и отойди. С тебя капает.
Я не думал, что он так