– Похоже, она ошиблась, – киваю я на почтовый ящик, который доверху забит письмами и газетами. Часть содержимого высыпалась на землю.

Я выхожу из машины. Эйми идет следом.

– Я заберу почту, – говорит она.

– Спасибо. – Я подставляю лицо порыву ветра. Пахнет навозом, сырой травой и удобрениями. Этот резкий запах не спутаешь ни с чем.

– Я и забыл, как пахнут минеральные удобрения.

– Фуу, – морщит носик Эйми.

– Добро пожаловать на ферму. Пошли, посмотрим, дома ли отец и здесь ли Лэйси.

Мы снова садимся в машину, и я медленно подъезжаю к ступенькам, ведущим на веранду. Дом за эти годы еще больше пришел в упадок. Один столб на веранде покосился, отчего крыша тоже съехала набок. На окнах потрескались рамы, а желоб водостока и вовсе грозится упасть.

Я поднимаюсь на веранду и заглядываю в окна гостиной. Внутри, несмотря на день, царят сумерки.

– Похоже, отца дома нет.

Эйми окидывает взглядом двор.

– Лэйси тоже нет. Во всяком случае, я не вижу ее машины. Как думаешь, она приедет?

– Понятия не имею.

Я пытаюсь по очереди поднять несколько досок веранды.

– Что ты делаешь? – с любопытством спрашивает Эйми.

– Как-то раз, когда мне было десять, Джеки выставила меня на ночь на улицу. Было слишком темно, чтобы бежать к Маршаллу. Мне пришлось спать прямо здесь, на коврике, – киваю я в сторону двери.

– Ян! – Эйми с трудом сдерживает эмоции. – Поверить не могу, что твоя мама…

– Давняя история, – машу я рукой. – Мама настолько не осознавала себя, что ничего не могла с этим поделать. Ну а Джеки мне больше не страшна.

Наконец одна доска подается.

– Ура!

Наклонившись, я шарю внутри, пока не достаю старый, заржавевший ключ.

– Я спрятал его здесь после того случая, – объясняю я Эйми. – Родители так ничего и не узнали.

– Будем надеяться, что твой отец не сменил замки.

Я поворачиваю ключ, и дверь открывается с легким щелчком. Мы с Эйми стоим на пороге, разглядывая узкое фойе, которое переходит в широкий коридор. Он тянется через весь дом, до самой кухни. Пылинки танцуют в лучах солнца, но большая часть дома прячется в тени.

Эйми морщит нос, и я понимающе киваю.

– Верно, я и сам это чувствую.

Тошнотворный запах разлагающейся плоти бьет в нос уже в коридоре. Во рту у меня мгновенно пересыхает. Конечно, у скопившейся почты может быть и другое объяснение. Запах кажется вездесущим. Похоже, мертвое тело пролежало здесь не один день.

Мне надо было приехать раньше.

Мне надо было приехать давным-давно.

Сожаления о прошлом мгновенно будят в душе чувство вины, которая начинает терзать меня с удвоенной силой.

– Как думаешь, Лэйси знала? – шепотом спрашивает Эйми.

– Понятия не имею, что творится в голове у этой женщины.

Чем она вообще думала, когда отправляла нас сюда? Ну что стоило предупредить меня по телефону?

Поверить не могу, что вместо встречи с отцом мне придется звонить в морг с просьбой забрать его останки. Получается, шансы на примирение навсегда канули в прошлое.

– Подожди здесь, – говорю я Эйми. – А я пойду, посмотрю.

Мой нос ведет меня на кухню, где запах ощущается сильнее всего. На столах и стойке ни единой тарелки, лишь тонкий слой пыли покрывает все серой вуалью. Я подхожу к двери прачечной, изо всех сил стараясь не дышать. Усилием воли заставляю себя взяться за ручку.

В голове – ни единой мысли. Лишь сердце бьется так, будто вот-вот выскочит из груди.

Дверь открывается лишь наполовину. Должно быть, ей мешает тело, которое лежит на полу. Пересилив себя, я заглядываю внутрь.

– Черт! – Я отскакиваю и наклоняюсь, опершись руками о колени. – Черт! Слава богу!

На кухню вбегает Эйми.

– Ян, ты в порядке? – Она кладет руку мне на спину. – Ян!

Распрямившись, я вытираю испарину со лба.

– Мертвый опоссум, – вырывается у меня с нервным смешком.

Эйми пытается заглянуть внутрь, но я оттаскиваю ее подальше.

– Это не самое приятное зрелище.

Эйми прижимает руку к груди.

– На мгновение я подумала…

– Я тоже.

Я делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь унять бешено бьющееся сердце.

Эйми прижимается ко мне, и с минуту мы стоим, обнявшись. Я невольно сглатываю слезы. Не хватало еще расплакаться… тем более что впереди меня ждет весьма неприятная уборка.

– Давай я помогу тебе, – говорит Эйми.

– Сам справлюсь, – качаю я головой.

Открыв шкаф, я начинаю искать мусорные мешки.

– Тогда я займусь почтой. – Эйми снова исчезает за дверью.

Обнаружив мешки, я вытаскиваю несколько штук, а один использую в качестве самодельной перчатки. Не так-то просто запихнуть зверя в мешок. Мне приходится регулярно выбегать на кухню, чтобы глотнуть свежего воздуха.

Наконец я выбрасываю останки во двор, в мусорный бак, и принимаюсь мыть пол.

В дверь заглядывает Эйми.

– Не знаешь, как сюда попал опоссум?

Я осматриваю стены и пол. Потом заглядываю за стиральную машину и вижу там дыру.

– Прогрыз себе вход, а потом не смог выбраться наружу.

– Бедняга.

Я убираю тряпки и порошки и мою руки.

– От Лэйси ни слова?

Эйми качает головой.

– Я пыталась ей дозвониться, но все время попадала на автоответчик. Что будем делать?

Я бросаю взгляд на часы.

– Думаю, стоит подождать еще.

Я выхожу из дома на веранду. Деревянная дверь со стуком хлопает за спиной. Слышно, как по шоссе проезжают машины, но ни одна из них не сворачивает к дому.

Почему бы не использовать это время с толком? Я мог бы посидеть за ноутбуком. Я поворачиваюсь, чтобы войти в дом.

– Привет, Ян.

Бог ты мой!

Я замираю на месте. На веранде, на старом стуле, с удобством расположилась Лэйси Сондерс. Ну и напугала она меня! Откуда она вообще тут взялась?

Лэйси смотрит на меня с милой улыбкой.

– Приятный денек для беседы, правда?

Ян в возрасте тринадцати лет

Ян проснулся на переднем сиденье автомобиля. Машина неслась по шоссе в полной темноте, подсвечивая путь огнями фар. Ян бросил взгляд в окно. Местность выглядела совершенно незнакомой.