— Да, есть. — Карр передал тарелку проходившему мимо помощнику официанта и продолжил: — Чтобы избежать недоразумений, давайте поговорим о том, чем вы занимались в пятницу ночью.

— Что, теперь вам нужно мое алиби? — спросила Бэллард.

— Если оно у вас есть. Но, как я уже сказал, детектив Бэллард, подозреваемой вы не являетесь. Мы взглянули на траекторию пули, от которой погиб Честейн. Чтобы сделать тот выстрел, вам пришлось бы забраться на табурет.

— Как насчет времени смерти?

— Между одиннадцатью и часом ночи.

— Ну, тогда ответить несложно. Я заступила на смену. В одиннадцать пошла на инструктаж, а потом приступила к работе.

— Из участка выходили?

Бэллард попыталась вспомнить ту ночь. Последние семьдесят два часа были столь богаты на события, что трудно было сообразить, когда что случилось. Но стоило лишь начать, и все встало на свои места.

— Да, выходила, — ответила она. — Сразу же после инструктажа я отправилась в Голливудский пресвитерианский центр, чтобы узнать о состоянии потерпевшей. Я веду дело о покушении на убийство. Там я сделала несколько фотографий. Мне помогала медсестра по имени Наташа. Извините, фамилию не знаю. Не подумала, что придется подтверждать свое алиби.

— Ничего страшного, — сказал Карр. — Когда вы ушли из больницы?

— Сразу после полуночи. Поехала на Гелиотроп-драйв, искать хибарку жертвы. Оказалось, там лагерь бездомных. Потерпевшая жила в трейлере, но его уже заняли другие. Я вызвала подмогу, чтобы войти и осмотреться. На помощь прибыли патрульные Эррера и Дайсон.

— Хорошо. А потом?

— В участок я вернулась в половине второго. Помню, что проезжала мимо «Дансерз», и там по-прежнему стояли фургоны криминалистов. Поэтому в участке я заглянула в кабинет начальника смены, чтобы узнать, что ему известно. Бросила взгляд на часы на стене. Они показывали полвторого.

Карр кивнул.

— Остаток ночи прошел спокойно? — спросил он.

— Едва ли, — покачала головой Бэллард. — Из Индии поступил сигнал насчет адреса, указанного при онлайн-покупках с помощью краденых кредиток. Оказалось, это номер в мотеле. Я выехала на место и задержала преступника. На сей раз меня прикрывали патрульные Тейлор и Смит. Позже подъехал сотрудник службы пробации. Его фамилия Комптон, если вам это нужно. Пока оформляли подозреваемого и разбирались с барахлом в номере мотеля, наступил рассвет, и моя смена закончилась.

— Отлично. И все это легко проверить.

— Угу. С учетом того, что меня ни в чем не подозревают. Хорошо, что я не проспала всю ночь дома. Сейчас имела бы большие неприятности.

— Знаете что, детектив… Понимаю, вы сердитесь, но этот разговор неизбежен. Если нам повезет взять убийцу Честейна, его адвокат первым делом спросит: как насчет всестороннего расследования по горячим следам? У вас с Честейном была размолвка. На суде хороший юрист способен обернуть это в свою пользу. Я здесь лишь для того, чтобы исключить подобные варианты. Поверьте, я вовсе не злодей. Просто стараюсь сделать так, чтобы убийца — кем бы он ни был — получил по заслугам.

Объяснение было вполне резонное, но Бэллард не купилась. Сейчас Карр работал под началом Оливаса, а тот будет только рад, если ее вышвырнут из департамента.

— Ах, какие приятные новости, — усмехнулась она.

— Благодарю за сарказм, — заметил Карр. — На всякий случай знайте: я считаю, что с той жалобой на Оливаса вас круто подставили. Это известно и мне, и всем остальным. И все в курсе, что Оливас на такое способен. — И он снова поднял руки, словно сдавался в плен. — Ну, сказал бы я такое, будь я не на вашей стороне? Тем более мне известно, что вы записываете каждое мое слово.

Он кивнул на телефон на столе.

Взяв его в руки, Бэллард включила экран, остановила запись и сунула телефон в задний карман джинсов, хоть он и помещался там лишь наполовину.

— Теперь довольны? — спросила она.

— Мне все равно, записываете вы меня или нет, — произнес Карр.

Какое-то время Бэллард смотрела на него. Наконец сказала:

— Выкладывайте, что у вас на уме, Карр.

— Ничего особенного, — пожал он плечами. — Я коп. Можете посмеяться, но мне не нравится, когда убивают других копов. Хочу внести в дело свою лепту, а меня отправляют к вам. Я знаю, что все это чушь собачья, но таково мое задание, и я намерен его выполнить.

— Отправляют? Кто?

— Оливас и мой лейтенант.

— У них что, совсем ничего нет, раз решили взяться за меня?

— Насколько мне известно, совсем ничего. Ни хрена у них нет. Понятия не имеют, куда смотреть.

Кивнув, Бэллард задумалась, стоит ли доверять Карру, и если да, то насколько. Ей понравились его слова по поводу жалобы на Оливаса. Но Бэллард понимала: Карр или не имеет всей информации по делу, или намеренно ее скрывает. В первом случае все понятно — следственную группу обычно разделяют, чтобы каждый работал над своим заданием. Если же Карр что-то недоговаривает, ему нельзя доверять.

Она решила сделать следующий ход и посмотреть на реакцию собеседника.

— Скажите, нет ли у следствия версии, что убийца — коп? — спросила она. — И в кабинке, и в случае с Честейном?

— Шутите? Нет, ничего такого не слышал, — ответил Карр. — Но я опоздал к началу этой гулянки. К тому же между убойным и тяжкими есть четкие границы. Мы, из тяжких, вроде как на буксире.

Бэллард кивнула.

— У вас что-то есть? — спросил Карр.

— Тот ожог на груди у Фабиана, — сказала Бэллард. — Есть версия, что на нем была прослушка.

— Для отдела внутренних расследований?

— Для себя. У него был выбор: или кого-нибудь сдать, или мотать пятерку в федеральной тюрьме.

— И откуда вам это известно?

Непростой вопрос. Бэллард не хотелось называть имя Таусона, но следствие в любом случае выйдет на него: Честейн сделал адвокату один из последних своих звонков. Если Таусон расскажет следствию о разговоре с Бэллард, Оливас поднимет такой шум, что мало не покажется.

— Здесь вам придется меня прикрыть, — сказала она. — Кое-что я выяснила, и эта информация вам пригодится.

— Черт, Бэллард! Ну, не знаю… — произнес Карр. — Вы ставите меня в неудобное положение.

— Вы сказали, что проверяете последние действия Честейна?

— Так. Я и другие ребята.

— Что ж, кому-то из вас достался адвокат Фабиана. Честейн говорил с ним в пятницу. Позвоните этому человеку и скажите, что забираете поручение себе.

— Уже забрал. Дин Таусон идет следующим по моему списку. Но меня интересует другое: откуда вам известно, что Честейн с ним говорил? Как вы все это узнали? Ожог на груди, прослушка, адвокат… Чем вы занимались, Бэллард?