Эндер опустил взгляд на свои измятые штаны:

— Переодеться будет нужно, иначе, боюсь, меня не поймут.

Я чуть слышно усмехнулась. Ох уж это не в меру придирчивое высшее общество.

За всю дорогу мы, понятное дело, тоже не обсуждали наши ночные «бодрствования», а дома стало уже не до этого. Оказалось, там нас ждала не только Эдвина.

По воскресеньям особняк Делагарди становился будто необитаемый. Большинство слуг в этот день брали выходной, оставались только Вернер, кухарка и пару служанок. Но сегодня мы не успели переступить порог, как я насчитала аж четырёх горничных в холле. Одна старательно натирала полы, другая полировала перила, третья то же самое проделывала с растениями в больших кадках: шлифовала тряпкой каждый листок с таким усердием, словно ждала, что под зелёной оболочкой скрывается золото — надо только лишь до него добраться. Четвёртой повезло и того меньше — она стояла на вершине очень ненадёжной на вид конструкции: стол и на нём опасно поскрипывающая лестница. Пристав на носочках, девушка вытирала пыль с хрустальных висюлек люстры. Занятие нудное, тяжёлое, муторное.

— Осторожнее, Тиа! — с тревогой сказала я и обернулась к вошедшему следом дракону, взглядом спрашивая, что вообще здесь происходит.

— С чего это вы вдруг затеяли генеральную уборку? — нахмурившись, потребовал объяснений глава дома, но ни одна из горничных ответить не успела.

Голос, недовольный и громкий, раздавшийся в одном из коридоров, заставил служанок ещё усерднее тереть и полировать, а нам стало ясно, кто стал причиной испорченного для многих домочадцев выходного.

И минуты не прошло, как эта самая причина, прихрамывая и опираясь на трость, важно выплыла в холл.

— Бальдер? — Делагарди нахмурился ещё больше. — Ты что здесь делаешь? Тебя не должны были выписать раньше понедельника, и то, если только лекарь Браден позволит.

— Сказать бы, где я видел вашего лекаря, — проворчал дворецкий. Правда, тут же опомнился и, с явным трудом поклонившись своему господину, продолжил уже совсем другим тоном: ровным и невозмутимым: — Я в отличной форме, эйрэ, и нужен здесь, когда там совершенно бесполезен.

Ещё бы! Там наверняка медсестёр не построишь, а здесь вон какое раздолье.

— Я так понимаю, никто из врачей не в курсе, что ты сам себя выписал? — прекрасно зная ответ на свой вопрос, всё же спросил «благоверный».

— Искать врача по всему госпиталю в воскресенье — гиблое дело. Я решил не тратить впустую время.

А провести его с пользой. Для своей властной натуры, но уж никак не для бедных девушек в передниках.

— А это... — начал было Эндер, собираясь разобраться с домашним рабовладельчеством, но спасению горничных помешал ураган в лице Эдвины.

— Наконец-то вы вернулись! — выпалила, слетая по лестнице, девочка. — Я так ждала! Так...

В отличие от нас она к прогулке уже была готова, собрана и причесана. Запнувшись на последней ступеньке, Эдвина внимательно нас оглядела и, переведя взгляд на Эндера, с нарастающим беспокойством продолжила:

— А чего это ты такой? Только не говори, что мы сегодня никуда не поедем и...

Её голос упал, взгляд померк, и я поспешила ответить:

— Почему не поедем? Ещё как поедем! Дай нам пятнадцать минут, и мы в твоём полном распоряжении.

«Племянница» недоверчиво на меня покосилась:

— Ты поедешь кататься с нами?

— Если ты не против моего общества, — улыбнулась девочке, и та к моему облегчению кивнула. Всё ещё настороженно, но главное: согласилась, приняла. — Что ж, тогда не будем терять время, — бодро сказала я и поспешила к лестнице.

А проходя мимо доморощенного генерала с тростью, услышала удовлетворённое:

— Неплохо, леди. Очень неплохо.

* * *

Эндер Делагарди

— Видел отчёт по маске? — поинтересовался Таубе, не успел я забраться к нему в машину.

— Когда бы? Меня на выходных не было в городе, — ответил я, невольно возвращаясь мыслями в минувшую субботу. А потом в воскресенье, которое, несмотря на мою нелюбовь к магазинам и неспешным прогулкам в Гринвидском парке, где собиралась докучливая знать, осело в сознании множеством тёплых воспоминаний.

Сколько бы Эдвина ни пыталась делать вид, что ей плевать на тётю, было видно, Женя ей нравится. Иногда, забыв о роли колючки, которую так старательно исполняла, она смотрела на неё совсем другими глазами. С интересом, надеждой, радостью. Что бы Эдвина ни говорила, втайне она была рада возвращению Раннвей.

Вот только Женя — не Раннвей. Если девочка успела проникнуться к «тёте» симпатией за один неполный месяц, то что будет через год? Как Эдвина воспримет её внезапное исчезновение? Решит, что снова нас бросила.

Ей снова будет больно.

— Вот, почитай, пока едем, — сунул мне в руки бумажку Рейер.

Отбросив лишние сейчас мысли, я постарался сосредоточиться на работе, а пробежавшись по отчёту взглядом, задумчиво пробормотал:

— Как и предполагали, маска не просто элемент декора — это артефакт.

— Жаль, нашим умникам не удалось понять, как привести его в действие, — хмыкнул напарник и резко затормозил на повороте, едва не сбив выскочившего на дорогу мальчишку. Погрозив кулаком и дождавшись, когда тот удерёт, медленно поехал дальше. — Что-нибудь слышал о племени Нубура?

Я снова опустил взгляд на отчёт.

— Одно из самых загадочных и обособленных племён Гайры. Эти островитяне не отличаются гостеприимством и зачастую встречают чужаков ядовитыми дротиками, после чего приносят в жертву, прославляя своих богов.

— Душевные люди, — с усмешкой заметил напарник и скосил взгляд на исписанный мелким почерком листок. — В отчёте говорится, что это племя верит в двойственное начало, в то, что в каждом из нас сокрыто два естества, а-ля свет и тьма. Со светом мы рождаемся, а тьму надо в себе раскрывать. Только непонятно, на кой харг?

— В их культуре принято считать, что в тёмном начале заложена сила и потенциал. Чтобы раскрыть его, нужно пробудить своё второе «я».

— Не удивительно, что они такие агрессивные. Если все поголовно раскрытые... То же самое происходит и у вас, драконов, разве нет? Вы же этим и занимаетесь в своих колледжах и гимназиях.

— Мы раскрываем магию, если таковая имеется. У драконов нет понятия двойственного начала. Мы — потомки Перерождённых, в которых остались отголоски былого величия древних драконов. Его-то мы и пытаемся в себе отыскать.

— Как по мне, так одно и то же, — дёрнул плечами Таубе.

Вскоре мы подъехали к управлению. По понедельникам Экеблад любил