хорошему, да? Мы молимся ему и почитаем его, потому что перемены — это очень важно и сложно! Хорошие перемены, конечно! Кому нужны плохие⁈ Плохие — это наказание от него! Никто не любит плохих перемен!

— То есть, он благословляет вас хорошими переменами и наказывает плохими? — тупо бормотал я, давно уже изнасилованный в мозг постоянной стрекотней этой сороки, — А вы…

— А мы сами за перемены! Меняться к лучшему — это правильно! Пробовать новое — это угодно Эрго! Остановись, человек, давай попробуем друг друга!

— Я женат…

— Твоей жены здесь нет! Я хочу родить от человека! От красивого, от тебя! Ребенок будет высоким, крепким, у него будет много девок! Каждый день новую крыть будет! Всем хорошо будет! Ну же, упрямый человек!

— Я не буду с тобой делать детей, Датара. Лучше расскажи о других богах…

Объяснять «почему нет» я зарекся уже часов десять назад. Ответ она запоминала минут на пять. Не столько из-за того, что девушка была глуповатой, отнюдь, а просто потому, что он её не устраивал. Ей, несмотря на очевидную молодость, вполне хватало умения незаметно от меня перебрасываться знаками с наблюдающими за нашим путешествием гоблинами в камуфляже, а также изредка принимать подобные знаки от них. Когда подобное случалось, болтушка тут же ненавязчиво предлагала слегка изменить маршрут, вполне уверенно указывая пути обхода того или иного препятствия. Когда же, почти в самом начале похода, на нас напал крокодил, неудобно лежавший за стволом толстого дерева, именно Датара предупредила меня о нем звонким криком. Рептилия убежала, унося с собой на переносице бешено мигающий «злой тычок Лира», а мы продолжили путь.

Не будь у меня даймона, незримо наблюдающего за спиной, я бы и не знал о «сопровождении» или тайных качествах спутницы. Впрочем, перепихнуться она предлагала от чистой души. Только слишком часто, черт побери!

— «И тебя не смущают межрасовые союзы?», — внезапно спросил лорд в моей голове.

— «С чего бы?», — удивился я, — «Что эйны, что гоблины почти не отличаются от человека, разве что размерами, цветом кожи и формой ушей с зубами. Плюс — они разумны и цивилизованы. Обычную дикую гоблиншу, вроде той, которую я убил возле Каскада, воспринять, конечно, сложно, она как обезьяна по интеллекту, а вот здесь что не так? Ты сам, насколько помню, был женат на полубогине, на девушке из иного измерения, на двух одержимых демонами гомункулах…»

— «Нет, гомункулы были наложницами. И… я не осуждаю твои мысли»

— «Еще бы. Вон какая фигуристая. И низенькая. Вполне понимаю Костю, хоть он и не вовремя это всё затеял»

— «Ну, мы в другом мире, участвуем в состязании, в котором вполне может появиться смертельный риск. Шансы на выживание у твоего друга не такие уж и высокие в таком случае. Он вполне мог решить взять от жизни побольше, пока может»

— «И то верно…»

Не вовремя, зато напомнило мне, что все происходящее вокруг — отнюдь не соревнование, а постановка книги. Я могу стараться победить, могу прилагать все силы, использовать ум, хитрость, сноровку, но это не даст ничего. У Книги Вермиллиона свои планы. Хотя это не значит, что я не могу, как мои дражайшие родственники ранее, провернуть кое-что своё под шумок. Когда придёт время.

— Человек! Мы скоро придём! Ну давай поделаем детей! Ты нравишься Датаре! Очень нравишься! Ты не такой огромный, как остальные!

Дожил, у меня вымаливает секс юная девушка, с которой знакомы менее дня. Почему я нахожу это… очень правильным? Отказаться, конечно, придётся, я человек женатый! Да и грудь у Кристины начала бурно расти…

— Никаких детей, только вперед!

— Плохой человек…

Преодолев небольшую ленивую речушку, из которой зеленокожую похотливую тумбочку пришлось буквально выдирать, ибо она затеяла ловить рыбу, я снова достал хавн, прорубившись через привольно раскинувшиеся заросли иномирового хвоща. Затем пришлось преодолеть рощу деревьев другого вида, на которых гнездились особо голосистые птахи, и мы с грустной спутницей вышли на…

— Почему-то я даже не удивлен… — вздохнул я, рассматривая внушительный деревянный городок, настолько новый, что трава между домами, прямо на проходных улицах, была лишь слегка вытоптана. При том, что населения было много — как деловито бегающих гоблинов, так и растерянно прогуливающихся людей. Хорошо одетых, с украшениями, вертящих головами и щелкающих клювами.

Не поляков. Совсем не поляков.

А еще, за всеми этими домами, людьми и гоблинами, в сумерках, возвышалось нечто эпически здоровенное, обложенное строевыми лесами. Эпически? Ну лишь для здания, созданного из дерева. Здоровенный такой колизей. Колизеище, со стенами высотой метров в десять-двенадцать, не меньше!

Неторопливо ковыляющий навстречу нам с Датарой Сарпан Клайшенг заставил меня нахмуриться. Отлично у них поставлена разведка.

— А вы не торопились… — тут же выдал седой гоблин, тщательно осматривая со всех сторон мою надувшуюся как мышь на крупу подругу по недолгому переходу, — Совсем не торопились!

— Решил сохранить силы, — ухмыльнулся я ему в ответ, — Вдруг вы бы погнали нас сразу на третий этап? Кто знает…?

— До него еще где-то неделя, — блеснув очками, гоблин махнул рукой в сторону колизея, — Мы же не варвары, Дайхард Кейн! А вы могли бы и поторопиться или… хотя бы провести время получше?

— Предпочту не иметь ничего общего с вашим миром, Клайшенг, поморщился я, — Вы играете в слишком опасную игру с теми, кто привык видеть в иномирцах либо слуг, либо мертвецов.

— Поправьте меня, князь, если я ошибаюсь, — седой гоблин, никогда ранее не проявлявший интереса в обычном разговоре, стоял, преграждая мне путь, — Но вам же приказано победить? Как и всем Номинантам? Почему же вы медлили?

— Я думал, — доверительно сообщил я надоедливому гоблину, заставляющему меня стоять, вспотевшим, после марша длиной более четырнадцати часов.

— Оу? — на зеленом лице не дрогнул ни один мускул, — И над чем же, если не секрет?

— Пытался понять, не смогу ли я самостоятельно отыскать ваш портал? — улыбнулся я, — Видите ли, Сарпан Клайшенг, ревнитель может выиграть в этом состязании двумя способами…

Закрыть портал. Отсечь Гарамон от Сердечника. Исполнить данные еще в академии клятвы. Неплохой вариант одним махом разрубить мировой головняк.

— Вам бы этого не простил повелитель, — гоблину определенно не понравился мой ответ. Впрочем, как и любому, кому угрожало бы уничтожение.

— Вполне вероятно, — ухмыльнулся я, — Зато я вполне