откажутся от своего единственного союзника. Но оговорка имела для них печальные последствия. Она означала, что любой английский король, задумавший начать войну с Францией, захочет сначала решительно разобраться с Шотландией, чтобы защитить свои тылы. У английской государственной службы была долгая память и навязчивый интерес к урокам прошлого. Еще были чиновники, которые помнили ужасный 1295 год, когда шотландцы объединились с французами для "разорения и уничтожения" английского народа.

Второй серьезный недостаток позорного мира стал непосредственной причиной его гибели. В нем не были рассмотрены претензии многих английских и шотландских дворян, которые были лишены своих шотландских земель после битвы при Бэннокберне. До изгнания англичан в Шотландии достаточно долго жили такие семьи, как Перси, Уэйк и Бомонт (Бомон), чтобы пустить корни, и достаточно долго, чтобы многие шотландцы пришли к выводу, что будущее за захватчиками. Когда англичане были изгнаны, эти люди потеряли все, что имели в Шотландии. Некоторые из них могли опираться на обширные земли и интересы в Англии. У других не осталось ничего, кроме претензий к Роберту I Брюсу и его наследникам. Мир 1328 года, казалось, ознаменовал конец этих претензий. Несколько дел были рассмотрены английским правительством в ходе безрезультатных дипломатических обменов; некоторые привилегированные лица были вознаграждены скромными пенсиями из казначейства; большинство же было проигнорировано — предательство, которое глубоко шокировало английские аристократические чувства и пополнило и без того широкие ряды врагов Мортимера.

Одним из лишенных наследства был Генри де Бомонт, способный военачальник и авантюрист французского происхождения, который когда-то был одним из крупнейших лордов оккупированных англичанами низменностей, владея графством Бьюкен по праву супруги и должностью коннетабля Шотландии. В 1331 году Бомонт задумал смелый план по восстановлению своих владений. Он предусматривал не что иное, как вторжение в Шотландию частной армии, которую должен был собрать сам Бомонт с помощью других видных людей лишенных наследства. Знатнейшим из них, кто больше всех потерял от поражений англичан в Шотландии, был Эдуард Баллиол. Баллиол был старшим сыном незадачливого короля Джона Баллиола. Он был забытой фигурой, которая в течение нескольких лет влачила жалкое существование в своих заложенных поместьях во Франции. Но он был хорошим солдатом и обладателем значимого имени, и терять ему было нечего. Поэтому зимой 1331–32 года он приехал в Англию и поселился в Йоркшире. Там началась подготовка к морской экспедиции в Шотландию. Бомонт, Баллиол и их друзья отплыли из трех портов Йоркшира 31 июля 1332 года — смешанная группа из обиженных шотландских изгнанников, обездоленных англичан и наемников численностью в несколько сотен человек.

Им повезло, или, возможно, они были прозорливы в выборе момента. Роберт I Брюс умер в июне 1329 года, оставив наследником пятилетнего ребенка, Давида II. Первые три года нового правления правительство находилось в руках опекуна, Томаса Рэндольфа, графа Морея, способного и энергичного старого солдата, который командовал шотландским центром в битве при Бэннокберне. Морей был хорошо осведомлен о приготовлениях Бомонта и разработал собственные планы противодействия им. Но он был болен и 20 июля 1332 года умер в замке Масселборо на южном берегу Ферт-оф-Форт, где он решил дождаться прибытия Баллиола. 2 августа, пока небольшая армада лишенных наследства людей пробиралась к побережью, шотландские лидеры собрались в Перте и выбрали Домналла, графа Мара, его преемником. Выбор графа Мара был неизбежен, поскольку он был ближайшим родственником короля, достигшим совершеннолетия. Но он был неудачен во всех остальных отношениях, поскольку у него было мало политических навыков и мало военного опыта. Кроме того, он был человеком неоднозначного происхождения и неопределенной лояльности, который большую часть своей жизни прожил в Англии в качестве друга и придворного Эдуарда II. То, что после его избрания в Перте возникли сомнения, "разногласия и споры", по словам шотландского хрониста, не удивительно[172].

 Правление графа Мар в  Шотландии было не долгим. 6 августа 1332 года отряд Бомонта высадился в Файфе. Пять дней спустя, 11 августа, Бомонт разгромил шотландскую армию, во много раз превосходящую его собственную, при Дапплин-Мур. Это сражение было даже более значимым, чем его политические последствия. Шотландцы атаковали англичан в полном беспорядке под предводительством лорда Роберта Брюса, внебрачного сына покойного короля. Лишенные наследства расположили свои небольшие силы в порядке, который череда английских побед в Столетней войне должна была сделать классическим. Латники стояли спешенными в плотном строю с выставленными пиками перед своей линией, в то время как их лошади находились в тылу готовые для преследования или бегства. Лучники расположились более свободным строем на флангах, немного впереди центра, откуда они осыпали наступающих шотландцев дождем стрел. Произошла ужасная резня. Несколько тысяч шотландцев погибли от ран, нанесенных стрелами, или задохнулись под грудами трупов. Большинство из них так и не достигли линий противника. Среди погибших были граф Мар, лорд Роберт Брюс и многие знатные дворяне Шотландии[173].

* * *

Роль Эдуарда III в этих событиях была неясной, как, без сомнения, он и предполагал. Его положение было непростым. Формально он находился в мире с королем Шотландии, который, к тому же, был женат на его сестре. С другой стороны, у него были счеты с шотландцами и много друзей среди лишенных наследства, которые помогли ему свергнуть Мортимера. Бомонт и Баллиол, несомненно, посоветовались с Эдуардом III и попросили его разрешения на попытку повторного завоевания Шотландии. Существуют различные сведения об ответе Эдуарда III. Согласно наиболее достоверным свидетельствам, Эдуард III отказался одобрить вторжение через Твид, которое было бы слишком легко ассоциировать с ним; но он был готов закрыть глаза на планы лишенных наследства при условии, что они вторгнутся в Шотландию с моря, и что если предприятие закончится катастрофой, он публично отречется от них и конфискует их английские владения. После победы Баллиол издал ряд прокламаций, из которых следовало, что перед отъездом он тайно принес оммаж английскому королю за королевство Шотландия. Он даже процитировал слова клятвы. Вероятно, так оно и было. В конце марта 1332 года Эдуард III сообщил шерифам северных графств, что он получил несколько сообщений о том, что вооруженные люди собираются вторгнуться в Шотландию в нарушение мира 1328 года, и это предприятие должно быть немедленно пресечено, а виновные арестованы. Поскольку вторжение вполне могло быть остановлено и не было остановлено, можно предположить, что эти заявления Эдуарда III были подготовлены для распространения в Шотландии и сопровождались устными инструкциями не предпринимать ничего[174].

Необычайный успех Баллиола стал неожиданностью. Парламент был созван в Вестминстер на 9 сентября 1332 года для рассмотрения дел Ирландии, но ирландские проблемы отошли на второй план из-за отрывочных новостей, которые ежедневно поступали из Шотландии. На второй день сессии лорды и рыцари широв вышли из зала заседаний, чтобы добровольно выступить с советом, что