— Ну если это подарок моей дочке, то, пожалуй, не откажусь от них.

— Вот и порешали!

Я отдал Норику кошель с деньгами, он мне отдал документы на дом и ключ.

— И еще! Если вам или вашей дочери понадобится помощь, то знайте, вам всегда рады в этом доме!

— Спасибо, господин Андрей!

Норик снова заулыбался. Но мы с ним распрощались. Ему нужно было спешить обратно на службу. А нам с Лилит осмотреть дом и, возможно, продолжить разговор.

Глава 17

Массивная деревянная дверь, украшенная резьбой в виде огромного дуба, со скрипом открылась, и мы оказались в вестибюле. Одна дверь из него вела на кухню, вторая в комнату, хотя помещение больше смахивало на кабинет.

Так же, пройдя чуточку по коридору, по левой стороне можно было попасть в гостиную с огромным красивым камином. Дальше располагалась столовая и лестница на второй этаж, на котором находилось четыре жилых комнаты. Видимо Норик не сильно владел информацией по дому тещи с тестем. Либо родители сошедшей с ума супруги все оборудовали в жилые комнаты. Для чего? Одному богу известно.

Под лестницей, что вела на второй этаж, в стену была врезана небольшая деревянная дверь, запертая на амбарный замок. Ключей от него у меня не нашлось, поэтому, чтобы отворить дверь, пришлось воспользоваться магией метала.

Вход вел в подвал, в котором стояли бочки и бутылки с вином. Повезло так повезло. Остается лишь гадать, почему чиновник не вывез содержимое погреба? Ведь все остальное благополучно из дома исчезло.

Комнаты стояли пустые, ни мебели, ни ковров, вообще ничего. Лишь в гостиной перед камином лежала поеденная молью шкура огромного бизона, да небольшая охапка дров.

— Надо бы отметить наше новое приобретение! — увидев бутылки сказала Лилит.

— Я не против!

Мы взяли запылившуюся бутылку и пошли к камину. Уж если где и отмечать столь удачно сложившиеся обстоятельства, так именно там.

Закинув дрова в камин, запалил их небольшим огненным шариком. Мы уселись на шкуру могучего животного и откупорили вино. Пахнет, вроде неплохо, уж точно не уксусом.

А вот посуды то у нас нету. Не с горла же пить? Хотя, если вспомнить некоторые подростковые свидания, от которых меня до сих пор коробит, мы пили пиво в подъезде прям с бутылки.

Но ведь мне уже не шестнадцать лет и передо мной не королева гоп-компании. Так что пришлось вновь пользовать магию и наколдовывать пару кривых металлических кубка.

Красное вино потекло тягучим терпким ягодно-сливовым вкусом. Наконец-то в этом мире я пробую действительно вкусный алкоголь, а не разбавленную мочу, да водянистый компот, по недоразумению называвшееся вином.

Лилит пригубила вино и повернулась лицом к камину. Я же любовался её профилем, ну не могу я теперь воспринимать эту девушку как своего раба. В груди разгорается пожар, а я вновь ощущаю те чувства, которые испытывал к своей жене.

Вот только осталось преодолеть барьер в своей голове. Мозг упорно пытается мне внушить, что то, что я сейчас чувствую это измена. И ведь головой прекрасно понимаю, что вернуться домой я, скорее всего никогда не смогу. Поэтому в том, чтобы, строить новые отношения здесь, полюбить другого человека, нет ничего предосудительного.

— Представляете, как тут будет уютно, когда мы будем собираться вечерами напротив камина, — Лилит вернула меня в реальность.

Перед глазами тут же возникла картина, как Лилит и Киира сидят напротив камина и о чем-то беседуют, то и дело смеясь. На шкуре играет Тчиир, а может быть и еще один тигренок, а возможно даже и полудемоненок. А я с Тчаалой обсуждаем какие-то важные мужские дела.

Вот только необходимо купить мебель — кресло, софу, поменять шкуру на новую. Может быть даже поохотиться самим и постелить заслуженный трофей.

Взгляд Лилит скользнул п мне, при этом в нем было что-то дерзкое и вызывающее. Она отставила кубок на пол и он, из-за своих кривых форм упал, разлив вино. Лилит подползла ко мне на четвереньках, приблизившись своими губами к моему уху.

— Хочу, чтобы тут росли наши дети.

Я словно мальчишка залился краской, по крайней мере жар от хлынувшей к лицу крови, выдал мое смущение. Сердце устроило скоростной забег, активно разгоняя тестостерон по организму. Мало того, что Лилит своим нежным дыханием воздействует на эрогенную зону, так еще и сказала то, что желает услышать мужчина от желанной женщины.

Суккуб, а именно эта ипостась демонической породы, я видел перед собой, чуточку отклонилась и посмотрела на меня закусив нижнюю губу. В этот момент я перестал соображать и поддался своей слабости. Я впился в ее темно серые, почти черные губы. Они были влажными, мягкими и такими нежными. Боже, как же я соскучился по этим ощущениям!

Лилит обняла меня крепко, будто боялась, что этот момент может также неожиданно закончится, как и начался. Но и я не собирался прерывать порыв чувств.

Мои руки скользнули по спине, в поисках шнуровки. И, наконец-то, нащупав их, я начал развязывать платье, все также не отрываясь от ее сладких губ.

Одежда упала на пол, и я переключился на шею. Лилит закрыла глаза и доверилась мне. От нее пахло каким-то парфюмом, кажется я его чувствовал на жене хозяина таверны. Лилит подготовилась? Да какая, к черту, разница!

Под платьем была какая-то толи туника, толи рубаха, но как ее снять я, в порыве страсти, не сообразил, поэтому одним движением рук разорвал ее.

— Ой! — от неожиданности Лилит вскрикнула.

Передо мной предстала ее грудь, та самая грудь, которую я восстановил в порыве ярости и мыслями о мести. Однако она получилась довольно красивой и аккуратной. Я скользнул вниз и принялся ласкать сосок. Вторую же я нежно взял рукой и начал потихоньку гладить.

Лилит нежно застонала и вцепилось одной рукой мне в волосы, второй в плечо. Какая же аппетитная и сладкая у нее грудь. Так бы и ласкал бесконечно. Однако мое тело жаждала большего.

Я стянул с нее панталоны и увидел главное отличие демонических женщин от людских. В том месте абсолютно ничего не росло. Нет, я конечно видел ее там раньше, но то дело было, когда я лечил бедную девушку. Сейчас же совсем другая ситуация. Я провел по заветному месту языком и стоны стали еще громче. Ее пальцы впились в мое тело еще сильнее, а по спине потекла струйка крови.

Лилит извивалась и стонала. Её руки скользили то по шкуре, то по моим