— Я… Вы… Не можете их забрать! — Освальд несколько нелепо, но все же довольно быстро вылез из-за стола и отступил на несколько шагов, словно считая, что Теор вот-вот попробует отобрать предметы силой.

Нервный парень. Очень нервный. Менталист прекрасно понимал, что приезд в новую страну и общение с новыми людьми каждым переживается по-разному, но Крейг явно выбивался из ряда тоже нервничающих соотечественников.

Могли ли артефакты влиять на его разум? Хороший вопрос… На который Теор не знал ответа. Что бы это ни было, оно было достаточно сильным чтобы просто так не считываться, а давить на парня и требовать прямо сейчас снять опасную вещь не стоило. Как минимум потому, что тот был совершеннолетним, а значит сам решал, что носить, а что нет.

Теор развернул руки ладонями к разнервничавшемуся первокурснику.

— Я не собираюсь отбирать у вас артефакты, адепт Крейг, как и не собираюсь ни к чему принуждать или атаковать. Я лишь хочу обратить внимание на то, что продолжая их носить, вы вредите себе, и чем дольше это будет продолжаться, тем хуже последствия. Вы это понимаете?

Освальд сглотнул, но тихо ответил:

— Да, магистр. Я нарушаю какие-то законы вашей страны или порядки вашего учебного заведения?

Теор несколько удивился от такого вопроса, но ответил как есть:

— До тех пор, пока вы не применяете ваши артефакты против других адептов или персонала — нет.

— В таком случае я учту ваши слова. Я могу идти?

Щиты Освальд усилил еще сильнее. Уже успел что ли у себя сцепиться с кем-то из старших менталистов? Получил неосознанным внушением? Защиты-то для первокурсника ведь очень, очень неплохие… Но все же не сдерживающие отчаянного страха парня. Страха перед ним, Теором, перед менталистикой и перед тем, что кто-то отберет артефакты, являвшиеся для Освальда чем-то невероятно ценным.

— Идите, — Теор сделал то, что считал нужным, но и лишать адепта свободы выбора тоже не собирался.

Надо будет поговорить с каргами, с дриадой, и с магистром Койт. На территории «Зеленого» за парнем стоит приглядывать, истощит же себя… Скорее всего сопровождающая сталийцев в курсе, но все же…

Собственно, предчувствия Теора не обманули. Магистр Койт его опасения выслушала, покивала и заверила, что «все под контролем». Щиты у нее на разуме были тоже весьма неплохие, но не такие, чтобы Теор не заметил очевидного «не лезь не в свое дело». А может магистр и специально эту мысль не скрывала…

Впрочем, что менталист на свое опыте давно выяснил, что поступки окружающих могут казаться нелогичными со стороны, но являются совершенно закономерными для тех, кто эти поступки совершает. И его дело — помогать справляться с последствиями в рамках должностных обязанностей и откликаться на просьбы о помощи, если таковые будут. И все.

Так что если Освальд и Койт хотят рисковать истощением — то пускай, Теор вмешиваться не будет. По крайней мере до тех пор, пока симптомы не станут достаточно очевидными, чтобы принудительно сдать целителям. В конце концов, вполне возможно, что речь идет о каких-то не защитных, а целительских или иных амулетах, которые адепт перестанет использовать в ближайшее время. Альба вон, не без настоятельного намека самого Теора, но взяла с собой занятную вещь, способную помочь при сенсорной перегрузке, вполне возможной в новой обстановке. Носить она артефакт не собиралась, хотя и если бы решила, то вреда бы не было, но все же — что-то подобное могло быть и сталийца.

Менталист, после ухода первокурсников из кабинета раздумывающий над тем, стоит ли все-таки просить содействия Фаве хотя бы в формате дополнительной лекции для первого курса о последствиях накопленного истощения, задумчиво уставился в окно.

Темнело рано, и в свете неярких фонарей то тут, то там виднелись редкие фигурки студентов и преподавателей, припорошенные неожиданным для Избора снегом. Одна из них привлекла внимание Теора — рядом с дальним фонарем на лавке кто-то сидел. Неподвижно сидел в не самую теплую зиму…

С одной стороны — и это было не его дело, с другой — легкая прогулка еще никому не мешала. Связываться с каргами ради такого пустяка не хотелось, маячки для перемещения точки фокуса менталист уже убрал, так что оставалось сходить самому, ногами. К тому же потом можно будет направиться в свои комнаты в общежитии преподавателей — все равно сегодня ему дежурить от практиков, но кое-какие бумаги можно и у себя доделать…

На лавочке обнаружился сталиеец по имени Лукас. Собственно, имя — все, что о нем знал Теор. Ну и еще знал про некоторое количество бесполезных наград, какие-то средние баллы за каждый семестр в ГАРХе и участие в научном клубе.

Полноватый парень в очках при приближении Теора вяло пошевелился. Впрочем, согревающее сталиец на себя наложил, хотя и выглядел весьма уставшим и несколько потерянным.

— Все в порядке? — поинтересовался менталист, садясь рядом и бросая диагностику.

Теоретик-магистрант явно маневр заметил, вздрогнул — но щитов не поднял. Не то не умел их ставить, все-таки был природником по специализации, не то сил не было.

— Да, — с некоторым запозданием отозвался сталиец. — Все нормально. Просто решил подышать свежим воздухом. Это полезно.

Менталист про себя тяжело вздохнул. Следы истаявшего, но все еще полуактивного внушения были видны как на ладони.

— И подышать вам посоветовал ваш адепт Ланцо? — или так, или Теор сильно разочаруется в некоторых своих студентах.

Сталиец поморщился.

— У нас с соседом есть некоторые… собственные договоренности насчет пользования помещением.

О том, чем там занимался вышеуказанный Ланцо с еще одной представительницей делегации гостей, чей образ мелькнул в мыслях Лукаса, можно было и не гадать.

Теор вздохнул про себя и бросил контакт карге Свободе, отвечавшей за общежитие, в котором поселили магистрантов-сталийцев. Его собственное внушение на Ланцо явно истаяло раньше, чем тот хоть что-то осознал. И если в ГАРХе дуэли или внушения могли быть в порядке вещей, то в «Зеленом» Теор такое использование менталистики терпеть не собирался.

Что бы ни сказала Свобода зарвавшемуся магистранту, это особого впечатления на него не произвело. Стоило Теору постучать, как из-за двери донеслось на сталийском:

— Лукас, я велел убраться до вечера!

И тоже ведь не без вложенного внушения…

Менталист отвечать не стал и резко постучал еще раз. Раздались шаги — и дверь распахнулась. На пороге стоял Ланцо, наряженный в одно полотенце вокруг бедер.

— Магистр? —