А затем, словно войдя во вкус, скрапкод уничтожил астропатов в бороздах Медузы, изменяя состав дыхательной смеси до тех пор, пока каждый псайкер не вдохнул цианистый водород. Через несколько минут погибло более шести тысяч астропатов, и после их предсмертного крика, услышанного даже в подземельях Императора под поверхностью Терры, Марс замолчал.

Иплувиен Максимал был одним из немногих, кому удалось разорвать контакт с информационной сетью до того, как произошли необратимые изменения. Однако три ядерных реактора в бороздах Улисса успели взорваться, и смертоносные грибовидные облака поплыли на северо-восток, отравляя тысячи квадратных километров поверхности Марса.

Такую же картину можно было наблюдать по всей Красной планете. Машины, перегруженные противоречивыми командами, бунтовали, пожары на кузницах уносили миллионы жизней, фабрики затопляли потоки токсичных химикатов, на складах боеприпасов гремели нескончаемые взрывы.

В будущем эта ночь станет известна как Потеря Целомудрия.

Не пострадала только кузница адепта Зеты. Потоки скрапкода не могли или не желали распространяться по сверкающим золотистым линиям, которые еще недавно несли в себе свет Императора. Скрапкод обходил Магмагород, как положительно заряженные железные опилки отскакивают от одноименного полюса магнита.

В эту мрачную ночь данное обстоятельство стало единственным проблеском надежды.

Какстону и Зуше определенно не мешало бы побриться, а Северина выглядела так, словно не спала несколько дней подряд. Даже Меллицина, разумная и непоколебимая Меллицина, не могла скрыть горя после ужасной катастрофы Чтеца Акаши. Все они собрались вокруг кровати Далии в медицинском крыле Магмагорода и бестолково суетились, пока сервиторы брали у нее кровь и проверяли жизненные показатели.

Помещение пропахло антисептическим мылом и притирочным порошком, которым адепт Зета предпочитала покрывать свою бронзовую броню.

— Ты нас сильно напугала, молодая леди, — произнес Зуше, когда вошел в комнату и увидел, что Далия очнулась.

Выражение искреннего сочувствия на грубоватом лице механика тронуло Далию.

— Извини, — ответила она. — Я не хотела.

— Она не хотела! — с вымученной усмешкой повторил он, и от Далии не укрылись ни темные круги под глазами парня, ни припухшие от слез веки. — Она врывается в зал, заполненный бушующей психической энергией, а потом говорит, что не хотела нас пугать.

— Нет, в самом деле, — заверила его Далия, сознавая, как глупо звучат ее слова. — Я просто не могла оставить там Иону.

Все опустили головы и помолчали в память о погибшем.

Особенно тяжело переживала смерть Ионы Северина, и Далия, протянув руку, сжала ее пальцы. За последние несколько недель суровость, присущая Северине в первые дни их знакомства, полностью исчезла с ее лица, и при виде печали в глазах подруги у Далии сжималось сердце.

В зале не нашли никаких останков Ионы Мила, ни одного атома его тела, свидетельствующего о том, что он там был. Более того, после чудовищного вихря, вызванного энергией Астрономикона, не выжил ни один из псайкеров, прикованных в нишах, остались лишь их высохшие трупы, свернувшиеся в позе эмбрионов.

В общей сложности смерть унесла жизни двух тысяч тридцати семи человек, и эта жертва висела на шеях членов рабочей группы адамантиевой цепью вины. Они еще не знали об ужасающих жертвах той ночи и о том, насколько мала была эта потеря в масштабах всего Марса.

Затем Далии рассказали, что она все семь дней провела в коме, находясь под наблюдением Какстона, нескольких биомониторов и пикткамеры, соединенной с ближайшей медицинской станцией.

Далия узнала, что Какстон отказался покидать ее палату, несмотря на неоднократные заверения друзей, что они будут дежурить у ее постели по очереди. После того как она очнулась, прошло уже пять часов, но большую часть этого времени она отвечала на вопросы адепта Зеты, а друзей пропустили к ней совсем недавно.

— Что сказала тебе адепт Зета по поводу нашей неудачи? — спросила ее Северина, когда они обнялись и вместе поплакали. — Наверное, она разочарована тем, что машина плохо работала.

— Плохо работала? — Зуше негодующе прищурился. — Произошла перегрузка, но машина работала так, как должна была работать, хотя и совсем недолго.

— А о чем тебя спрашивала адепт Зета? — поинтересовалась Меллицина, возвращаясь к главной теме.

Далия видела их вопрошающие взгляды и понимала, что друзей интересует все, что происходило в зале, где стоял Чтец Акаши.

— Она хотела знать, что происходило в зале и что сказал мне Иона Мил.

— А он что-нибудь тебе сказал? — спросил Какстон.

Она сжала руку Какстона и перевела взгляд на пикткамеру, установленную в углу комнаты.

— Он просто умер, — ответила Далия. — И ничего не успел сказать.

Медики объявили, что Далия может приступать к работе уже на следующее утро, и следующие шесть ротаций все они провели в личной кузнице адепта Зеты, переделывая Чтеца Акаши, заменяя сгоревшие детали и заново настраивая уцелевшие узлы.

Зета и Далия сделали определенные выводы и строго им следовали. Далии надлежало спрашивать разъяснения по поводу всех данных, предоставленных адептом Зетой, но она была так увлечена самой идеей, что и не подумала сомневаться в полученных значениях.

Такого больше не должно было повториться. Тщательные двойные проверки и тестирования каждого узла стали для них обязательными, а работу каждого сервитора проверял живой мыслящий адепт.

Сеть серебристых проводников в мраморном полу выгорела дотла, и после катастрофы все плиты были заменены на новые, с более мощными вставками. Каждая часть устройства была повторно изучена заново, и были приняты все меры, чтобы улучшить показатели во избежание новой неудачи.

В зале вместе с Далией и ее друзьями работали десятки адептов и сервиторов, но того ощущения чуда, которое воодушевляло их в прошлый раз, уже не было. Тишину нарушал только грохот перфораторов, при помощи которых сервиторы поднимали и заменяли плиты пола.

Ниши в стенах зала опустели, но, несмотря на то что работать под невидящими взглядами прикованных псайкеров было неловко, их отсутствие действовало на друзей еще более удручающе. Опустевшие альковы напоминали им о смертях при запуске машины, над которой они трудились, и даже простые рабочие на сборке не поднимали взглядов.

Зета редко разговаривала с Далией: адепту приходилось много времени посвящать ликвидации последствий неудавшегося эксперимента. Вместо себя она оставляла помощника, адепта по имени Полк, и под его и Ро-Мю 31 руководством работа шла, как и прежде.

Как-то раз Далия спросила Ро-Мю 31 о причинах частых отлучек адепта Зеты, но протектор лишь уклончиво ответил, что у нее много других, не менее важных дел.

Далия знала, что адепт Зета придавала работе над Чтецом Акаши самое большое значение, а следовательно, возникли осложнения, которые не могла игнорировать даже такая высокопоставленная особа. В тех редких случаях, когда Зета обменивалась с Далией парой слов, девушка просто подтверждала, что Иона Мил ничего ей не сказал.