пришел, — проговорил своим рокочущим голосом протобог. — Приветствую вас обоих в своей обители.

Обоих?

Я озадаченно покрутил головой, пытаясь найти еще одного гостя.

— Я имею в виду тебя, и того, кто в тебе, — пояснил Сотот. И, устремив взгляд своих глаз на Нергала, спросил: — А он не очень сообразительный, да?

Тот не нашелся, что ответить. Только как-то озадаченно посмотрел на меня — и промолчал.

А я мысленно усмехнулся. Парень, который не мог вспомнить собственное имя, вдруг упрекнул меня в недостатке ума!

Я развернулся к Сототу и, не зная, как правильно его поприветствовать, отвесил ему почтительный полупоклон, как если бы я официально приветствовал Альбу.

— Рад видеть тебя в добром здравии, — совершенно искренне сказал я.

Сотот содрогнулся всеми своими окружностями и издал вялый негромкий звук, похожий на старческий смешок.

— Ох-хо-хо! Ты слышал, мальчик? Этот малыш только что намекнул на мое маразматическое беспамятство, которым я недавно страдал, или же мне показалось?

— Ни в коем случае, — с мягкой улыбкой возразил я. — Всего лишь выразил свою радость от возможности видеть тебя в добром здравии, и ни словом больше.

Нергал хмыкнул.

— Все-таки он сообразительней, чем может показаться на первый взгляд, не так ли? — и добавил, уже обращаясь ко мне:

— Давай, садись уже за стол. Нам о многом нужно поговорить.

— Да-а-а, — мечтательно и с большим удовольствием выдохнул Сотот. — Я хочу услышать твою историю о путешествии в мире людей. А потом расскажу, как один мой жрец в первый раз опробовал врата на заре времен. Какое славное, юное было время… — с вдохновением начал предаваться воспоминаниям Сотот.

Нергал взглянул на меня глазами несчастной, обиженной всеми собаки.

Лилит, подавив тяжелый вздох, опустила голову.

— Давай сначала его все-таки покормим, — шутливым тоном сказал Нергал. — Присаживайся давай. Ты же… — он выразительно приподнял бровь. — … ты же сейчас совершенно свободен, как я понимаю?

Я с трудом подавил грустный вздох. Украдкой бросил долгий взгляд на молочного поросенка…

Ох и жесток же ты, бог Нергал. Требовать от меня сейчас такую жертву!

Но если ты даже бросился ко мне с обнимашками, чтобы шепнуть свою просьбу о помощи — значит, помощь и правда нужна.

Я повернулся к Сототу, виновато улыбнулся и сказал:

— Прошу меня извинить, но я сам пришел лишь на минуту, чтобы всех поприветствовать. И попросить своего патрона о помощи.

— Да? — огорченно проговорил Сотот. — Что-то случилось?..

— Эм-м-м…

В моей голове лихорадочно одна за другой проносились разные версии ответа. Сказать, что нужен помощник для отмывания Оракула? Как-то это не по-товарищески, что ли, так великого бога подставлять. Да и потом он же не слон, чтобы мыть его в четыре руки. Сослаться на проблемы Арахны? Ну такое себе. Тем более, каким образом в их решении мне может помочь Нергал? Разве что добровольно-принудительного мецената найти.

Так зачем же он мог бы мне оказаться экстренно нужен?..

— Я должен организовать удобное жилище для магистра Януса. То есть, для вернувшегося Сета.

— А в чем проблема? — отозвался Сотот. — Я уже велел направить его сюда.

Я покачал головой.

— Но это же невозможно.

— Почему? — голос протобога стал резким. — Ты считаешь, это место недостаточно хорошим для своего магистра?

Нергал сделал круглые глаза — мол, думай, что говоришь!

Но я-то к этому моменту уже все придумал!

— Ни в коем случае, — с невозмутимой рожей отозвался я. — Однако его жене и ребенку совершенно невозможно находиться там, где ты отдыхаешь и работаешь.

Бесчисленные глаза Сотота распахнулись так широко, будто он решил попытаться выронить глазные яблоки.

Нергал выглядел не менее удивленным. Еще бы, я ведь не рассказывал ему об этом нюансе, случившемся в жизни Сета, обреченного богами на бездетность.

И только Ли нежно улыбнулась, услышав мою новость — просто потому, что она для нее новостью не была.

— Неужели Фортуна?.. — проговорил Сотот, все так же страшно тараща на меня глаза.

— Когда я уезжал, у нее начинались роды.

— Тогда мы немедленно должны решить этот вопрос! — решительно отозвался Нергал, как будто по-братски заботиться о новорожденных младенцах было смыслом всей его жизни.

— Ладно, идите, — нехотя отозвался Сотот. — Но девочка с рожками останется!

— Ну, если ты настаиваешь, — легко согласился Нергал, не обращая внимания на испепеляющий взгляд Лилит. — Не скучайте тут, повеселитесь без нас, — почти скороговоркой выпалил он, и, кивнув на прощанье, потащил меня за собой прочь из ратуши.

Очутившись снаружи, он остановился, широко расправил плечи и глубоко вдохнул свежего воздуха.

— Хорошо… — с блаженной улыбкой проговорил он.

— Хорошо-то хорошо, но спи теперь чутко, и когда ходишь, оборачивайся, — хохотнул я. — Потому что Ли такой подставы не простит. Так какие у вас здесь новости? С чего вдруг вы — и в ратуше? И вообще, как только Сотот туда просочился?

— В буквальном смысле и просочился, — ответил Нергал. — В виде жидкости.

— Да ладно, — удивился я. — Сколько интересного я тут пропустил!

— Честно говоря, выглядело это довольно противно. Эдакая слизь с кровяными прожилками и глазами. Самые крупные из них не пролезали в двери и просто лопались, вытекая из глазниц. А потом вырастали снова в пустых мешочках. Пойдем куда-нибудь выпить? А то старик Сотот мало того, что нам уши в мозоли стер своими бесконечными рассказами о прошлых днях, так еще и здоровым образом жизни задавил. Ни выпить, ни покурить — хоть волком вой.

И мы направились в сторону пивных заведений.

— Да я не против, только если ненадолго. А то дел и вправду невпроворот.

— Ты за Фортуну не волнуйся, им там джетовские парни по лучшему разряду все еще два месяца назад приготовили. Жить будут не то, что мы с Лилит…

— Что, дед при ближайшем знакомстве еще покруче Зевсовой компашки оказался? — хмыкнул я. — Помнится, раньше ты у нас был открытым оппозиционером с большой буквы «Ха»! Ну, ха-роший оппозиционер, то есть. А теперь курить опасаешься?

Нергал сощурился на звездное небо, как на солнце. Расслабленно сунул руки в карманы брюк.

— Старик не заслужил оппозиции, — отозвался Нергал. — Он и правда старается исправить свои давние ошибки. Что не мешает ему оставаться смертельным занудой. Взял меня