Зал ожидания был переполнен даже больше, чем он предполагал. Номеры в белых, желтых и голубых балахонах ходили, стояли, сидели, ждали в очереди — одни с сумками, другие без ничего. Несколько номеров в оранжевом прохаживались среди публики.

Он посмотрел на расписание: посадка на самолет, отлетающий в 8.20 рейсом на '14510, будет производиться через проход номер 2.

Номеры там уже выстроились в очередь, за стеклом витрины самолет, покачиваясь, подруливал к эскалатору. Открылась дверь, вышел один номер, за ним второй.

Чип проложил себе путь через толпу к вращающейся двери в стороне от главного входа, имитироал отметку у сканера и проскочил через дверь — в склад, где рядами стояли под яркими лампами решетчатые ящики и картонные коробки, похожие на банки данных Уни. Он снял с плеча свою сумку и запихнул ее между коробкой и стеной.

Он «нормально» шагал вперед. Тележка со стальными контейнерами пересекла ему путь, толкаемая оранжево-балахонным номером, который взглянул на него и кивнул.

Чип кивнул в ответ и зашагал дальше, глядя на номера, толкавшего тележку под широко распахнутый портал, и далее, на залитое ярким светом поле.

Он пошел туда, откуда вышел номер — в помещение, где номеры в оранжевом ставили стальные фляги на транспортер моечной машины и наполняли чистые фляги кокой и дымящимся чаем из кранов огромных котлов. Он все шел и шел.

Он снова обманул сканеры и вошел в комнату, где на крючках висели обычные балахоны, а двое номеров снимали с себя оранжевые.

— Привет, — сказал он.

— Привет, — отозвались они.

Он подошел к стенному шкафу и отодвинул дверцу на всю ширину. Там стоял электрополотер и бутылки с зеленой жидкостью.

— Где тут у вас одежка? — спросил он.

— Вон там, — сказал один из номеров, кивком показав на другой шкаф.

Чип подошел и открыл его. На полках лежали оранжевые балахоны, оранжевые бахилы, оранжевые рукавицы.

— Вы откуда здесь? — спросил номер.

— Из РУС 50937, — сказал он, забирая балахон и пару бахил. — Мы у себя держали балахоны внутри.

— Им и положено быть внутри, — сказал номер, застегивая белый балахон.

— Я бывала в Русе, — сказала другой номер — женщина. — Меня два раза туда назначали — первый раз на четыре года, потом еще раз на три.

Он тянул время, надевая на сандалии бахилы; закончил с ними, когда номеры бросили свои использованные балахоны в мусоросборник и вышли из подсобного помещения.

Он надел оранжевый балахон поверх своего белого и застегнул его до горла так, что белый стал совсем не виден. Оранжевые балахоны были тяжелей обычных, и у них были добавочные карманы.

Он заглянул в другие шкафы, нашел разводной гаечный ключ и подходящего размера кусок желтого паплона.

Потом воротился туда, где спрятал свою сумку, вынул ее и завернул в паплон. Его толкнула вращающаяся дверь.

— Простите — сказал вошедший номер. — Я вас не ушиб?

— Нет, — ответил Чип, держа сверток с сумкой.

Номер в оранжевом пошел своей дорогой.

Чип немного обождал, наблюдая за ним, затем взял сверток под левую руку и вынул из кармана гаечный ключ. Он держал его в правой руке, как ему представлялось, нормально, чтобы все выглядело естественно.

Он пошел следом за ушедшим номером, затем повернул и направился к порталу, через который вышел на летное поле.

Эскалатор трапа, прислоненный к фюзеляжу самолета у выхода номер 2, был пуст. Тележка, по-видимому одна из тех, что он видел, когда их катили, стояла у подножия трапа, рядом со сканером.

Другой эскалатор уже убирали в подземную шахту, а обслуженный им самолет рулил ко взлетной полосе. Это был рейс 8.10 на Чи, вспомнилось Чипу.

Он опустился на одно колено и положил сумку и ключ на бетон и прикинулся поправляющим бах ил у. В зале ожидания все будут наблюдать за самолетом на Чи, будут смотреть, как он взлетает — в тот самый момент он и вступит на эскалатор. Оранжевые ноги прошуршали позади него — какой-то номер шел по направлению к ангару. Он снял бахил у и надел снова, следя за самолетом, и выжидая, когда тот развернется.

Вот он начал стремительный разбег. Чип подобрал свою сумку и ключ, встал и пошел. Его нервировала яркость все заливавшего света, но он сказал себе, что никто за ним не наблюдает, а все следят за самолетом. Он пошел вверх по эскалатору трапа, а пройти мимо сканера помогла стоявшая рядом тележка, она оправдывала его неловкость. Теперь он встал на ступеньку, и эскалатор понес его вверх. Он крепко прижимал к себе паплоновый сверток и гаечный ключ, быстро приближаясь к раскрытой двери самолета. С эскалатора он вошел в салон.

Двое номеров были заняты с раздатчиками пищи. Они посмотрели на него, и он кивнул им. Те молча ему ответили. По проходу он направился к туалету.

Вошел в душевую, оставив дверь открытой, и положил сверток на пол. Повернулся к раковине и постучал по кранам ключом. Опустившись на колени, постучал и по сточной трубе. Раздвинул губки ключа и наложил их на трубу.

Он услышал, как остановился эскалатор, как затем снова заработал. Он нагнулся и высунулся из двери. Номеры в оранжевом ушли.

Он положил на пол ключ, встал, закрыл дверь и расстегнул оранжевый балахон. Снял его, сложил по длине и скатал в компактный рулон, как мог туго. Встав на колени, раскрыл сумку, затолкал в нее балахон, сложил желтый паплон и сунул туда же. Снял бахилы с сандалий и тоже упрятал в сумку. Засунул туда и ключ. Наконец закрыл сумку и натянул верхний клапан.

С сумкой на плече он помыл руки и лицо холодной водой. Сердце его быстро колотилось, но чувствовал он себя хорошо, с волнением ощущая, что живет. Посмотрел в зеркало на свое разноглазое лицо. Война Уни!

Он услышал голоса номеров, поднимавшихся на борт самолета. Стоя у раковины, он вытирал свои давно сухие руки.

Дверь открылась, и вошел мальчуган лет десяти.

— Привет, — сказал Чип, вытирая руки. — Хорошо провел время?

— Да, — сказал мальчик.

Чип бросил в мусоросборник полотенце.

— В первый раз летишь?

— Нет, — сказал мальчик, раскрывая свой балахончик. — Я уже много раз летал. — Он присел на один из унитазов.

— В салоне увидимся, — сказал Чип и вышел.

Самолет уже был заполнен почти на треть, номеры продолжали входить. Он занял ближайшее свободное кресло, проверил сумку — надежно ли та закрыта — и поставил рядом.

То же самое произойдет и в другом конце рейса. Когда все начнут покидать самолет, он пройдет в туалетную, чтобы надеть оранжевый балахон обслуги. Он станет «работать» возле раковины, когда номеры поднимутся на борт, чтобы вновь наполнить фляги уникокой, и уйдет после них. В служебном депо за ящиками или в кладовой он отделается от балахона и бахил и от этого гаечного ключа; потом проскочет мимо сканера, выйдет из аэропорта и пойдет к '14509. Там всего восемь километров на восток от '510 — он проверил по карте в МДБ в то утро. Если повезет, он там будет к полуночи или чуть позже.