и даже забыв на время про освобождение своих потусторонних сестер и братьев. Да что там — и те забыли обо всем на свете, сосредоточившись на самоходных зубастых запасах пищи. — Эскалоп! А-а-а-антреко-о-о-от!!!

Штрек, в котором встретились две партии невольников-орков, стал местом для настоящей скотобойни. Тут развернулась крупная операция по заготовке хтонятины! Мы перехватывали драконидов, которые в счастливом неведении забредали сюда в надежде добраться до поверхности.

Отсутствие страха — вот что делает уруков самыми опасными существами на всей Тверди. Перед отчаянным бесстрашием урук-хая пасовали даже хтонические твари! Ловля драконида выглядела примерно так: один здоровенный амбал хватал ящера за хвост и дергал изо всех сил, сбивая с толку, заставляя сворачивать с намеченной траектории и пытаться ухватить навязчивого врага зубами. В это же время три или пять уруков начинали обрабатывать драконида кайлами по ребрам, нанося множество быстрых ударов, пусть и не способных пробить крепкую чешую, но явно причиняющих серьезный ущерб в виде внутренних травм. И еще парочка подкрадывалась с неким то ли арканом, то ли сбруей из цепей подходящей толщины и подкарауливала момент, чтобы набросить это изделие на шею или морду твари, и потом уже всем скопом вцепляться и тянуть, и душить изо всех сил… Очень, очень эпично это все выглядело и очень травматично получалось. Лязг, рев, ор, грохот и матерщина заполнили подземелья.

Я, конечно, не мог не внести свою лепту в охоту на драконидов. Занятие-то было капец какое увлекательное, да и запасы мясца в текущей ситуации с непонятно то ли начавшимся, то ли нет бунтом будут очень кстати! В добыче недостатка не наблюдалось: твари рвались на поверхность и штурмовали бетонные переборки и укрепленные позиции янычар стаями в десятки особей, атакуя всех, кто становился у них на пути! Что характерно: тех, кто не становился — игнорировали. И друг другу на помощь не приходили, не вмешиваясь в сражение своих хтонических соплеменников с уруками и янычарами, если это сражение, опять же, не мешало их стремлению вперед и вверх!

Изобретать ничего нового я не стал: пользуясь всеобщей суматохой, отодрал с потолка пару светильников с лопнувшими плафонами — весили они прилично, явно старая добрая штуковина из какого-нибудь чугуниума, а не пластиковый новодел — и прикрутил их к цепи на манер того же книппеля (или боласа, или — мэра, как хотите назовите). Получилось — капитально! Оглядевшись и выискав ближайшую цель, я раскрутил сей инструмент над башкой и заорал дурным голосом:

— Па-а-аберегись!!!

Расступиться мои собратья и сосестры… Тьху, дурь, то какая! Какие еще сосестры? Орки и орчанки, конечно, не расступились в испуге, но головы свои пригнули, осознав опасность от гудящей летающей гребаной хрени, которая взбила воздух в штреке, со скоростью пушечного ядра метнувшись из моих рук в сторону ползущего по стене драконида.

— ГРЯ-Я-Я-Я⁉ — удивлению ящера не было предела, он с грохотом ляпнулся со стены на пол со спутанными передними лапами и ошарашенным выражением максимально зубастой рожи.

Книппель зашел как положено, хлестнул драконида по передним конечностям, переплетая и травмируя их. Тварь попыталась вскочить на задние лапы, но замешкалась и тут же огребла град ударов кайлами по голове, и кто-то дернул ее за хвост, а Квадратный и Беспалый прошли в ноги — и дернули… Эх, стоило признать — охотиться и воевать вместе с другими уруками было сущим праздником! Никто не боится, все делают максимум из возможного, ловят идею всяких-разных действий-злодействий с полуслова! Это вам не с тупорезами-снага возиться и не с упрямыми гномами, и не с ушлыми гоблинами! Уруки — это ого-го!

Янычары тоже были ого-го. Но — их уже вымотала Хтонь, и они не переставали бояться все это время, хоть и были настоящими бойцами и безжалостными убийцами. Они боялись — бунта уруков, атаки кобольдов, которые нежданно-негаданно возникали прямо под ногами или из стен, боялись своих начальников, боялись репрессий от султана, боялись Инцидента… Они не могли воспринимать драконида как обычную зубастую и когтистую лошадку, которая умеет лазать по стенам. Для них это были настоящие воплощения кошмара! Да, для воина появление кошмара — это повод достать ятаган или перезарядить пулемет, или — зажечь факел магического огня в руке… И схлестнуться со своим страхом грудь в грудь. Так они и делали, эти османы. Они ведь были воинами, а не мальчиками для битья.

Лязг стали, грохот пулеметных очередей, вой ветра, плеск воды, сполохи электрических разрядов и языки пламени заполнили собой подземелье! Магия и Хтонь, две сестры, как всегда, шли рука об руку. И дракониды, и кобольды — эти порождения Хтони — едва почуяв такой мощный магический выплеск, мигом меняли траекторию движения и мчали туда, где пахло волшбой!

И мы этим воспользовались. Дичь и охотники, заключенные и надсмотрщики — всё смешалось! Но, в отличие от янычар, которые просто старались выжить и в порядке отступить сначала под прикрытие турелей у ворот, и далее — на поверхность, мы имели планы гораздо более далекие! И для их реализации для начала нужно было освободить всех крупаньских невольников.

* * *

Конечно, не все уруки скучковались в заветном забое, где произошла наша встреча на Эльбе. Там было что-то около трехсот татуированных рож из наших, и они незамедлительно перешли на ту сторону: освобождать из плена сородичей. Такой боевой отряд, вооруженный кайлами, цепями, редкими трофейными пулеметами и ятаганами, моими татау и дикой орочьей яростью, стал настоящей катастрофой для тамошних янычар, которые думали, что загнобили своих невольников до последней крайности, и сражаться готовились только и исключительно с хтоническими тварями… Руководил рейдом в соседний рудник Шрам, и он был полон решимости содрать все чертовы ошейники и разодрать все хлебальники османам.

На этой стороне осталась тоже солидная группа товарищей во главе со мной грешным и Беспалым. Нашей задачей стала эвакуация уруков из темных мрачных коридоров и залов, залитых кровью и полных насилия, матерщины, лязга железа, пороховой гари и смертельных заклинаний. Хтонические твари рвались на поверхность, янычары сражались с тварями, уруки охотились на