Она подошла слева к голове Зорки, взяла скальпель и долго стояла, собираясь с духом. Надо было сделать на лице Зорки глубокую рану, сходную с той, которую в детстве получил Тьеран от внезапно разбуженного стража порога.

Медленно, как бы отдельно от всего существа, из глаз потекли слезы, сначала из левого глаза, а потом из правого. Они сплошными струйками текли по щекам и капали с подбородка. Рука старого врача конвульсивно дернулась; Цветок Ветра отшвырнула скальпель.

— Я не могу, не могу, не могу!

Эморра широкими шагами пересекла разделявшее их расстояние, на мгновение застыла в нерешительности, а потом ласково положила руку на плечо матери. И это прикосновение словно разрушило барьер сдержанности, которым всю жизнь прикрывалась Цветок Ветра. Она резко повернулась к дочери и с невнятным криком уткнулась лицом в ее плечо.

— Я не могу сделать этого, Эморра, не могу, — сквозь слезы шептала старуха. — Пусть это обесчестит наш род, но я не в состоянии это сделать.

Эморра ласково гладила мать по голове и спине, как та никогда не гладила ее самое и как — она внутренне содрогнулась, поняв это, — Китти Пинг, бабушка Эморры, умершая задолго до рождения внучки, никогда не гладила свою дочь Цветок Ветра.

— Успокойся, успокойся, все в порядке. Конечно, ты не можешь. Никто не имеет права требовать этого от тебя, — негромко говорила она.

Эти слова служили двоякой цели и должны были убедить не только старуху, но и саму Эморру.

Цветок Ветра отступила на полшага и взглянула дочери прямо в глаза.

— Но ведь это было ее последнее желание!

— Это было всего лишь желание, мама, — ответила Эморра. — Зорка наверняка желала облегчить твое бремя, но ни в коем случае не прибавить к нему новый груз. И потому воспринимай ее слова как…

Ее прервал резкий звук. Громкий, быстрый, отрывистый барабанный бой.

Цветок Ветра отступила еще дальше от дочери и выкинула голову, прислушиваясь.

«Тревога! Тревога! Тревога!» Правила были очень простыми и ясными: каждое повторение сигнала тревоги подчеркивало степень чрезвычайности положения. Еще одно повторение — и барабанщики разнесут эту весть по всему Перну.

«Тревога! Медицинская тревога. Цветок Ветра…» — отдельного кода для имени Цветок Ветра не было. Мало кто помнил, что оно означало на языке Старой Земли, но и Тьеран, и все старшие медики Колледжа знали, как красиво оно переводится на современный язык Перна. «…взять медицинскую сумку немедленно!»

— Это Тьеран! — сказала Эморра.

В то же мгновение дверь распахнулась, и в операционную влетел Джанир.

— Что значит вся эта паника? — нервно спросил он.

— Джанир, принеси мою сумку. Встретимся на Барабанной башне, — приказала Цветок Ветра, поспешно выходя из комнаты.

На Барабанной башне? Цветок Ветра, да ведь там льет как из ведра. Вы утонете!

Бегите быстрее, Джанир, — сказала Эморра, устремившись вслед за матерью. — Тьеран только разослал извещение о бедствии по всей планете.

Джанир догнал их на полпути к Барабанной башне. Как только он протянул сумку, Цветок Ветра яростно крикнула:

А теперь проваливай! Отдай мне инструменты и убирайся в дом!

Мы не можем позволить заразиться вам обоим, — объяснила Эморра в ответ на вопросительный взгляд Джанира.

Коротко поклонившись, Джанир повернулся и побрел обратно, жадно хватая раскрытым ртом пропитанный водой воздух.

«Когда же это мальчик успел настолько меня перерасти?» — подумала Цветок Ветра, разглядев впереди вход на лестницу Барабанной башни и Тьерана, стоявшего на первой ступеньке. Сверху, со смотровой площадки башни, выглядывал еще один дозорный. Даже сейчас, ночью можно было разглядеть снизу испуганное выражение его лица, тем более что перед входом на лестницу были выставлены зажженными все имевшиеся в башне светильники. Она одобрительно кивнула: Тьеран, как оказалось, отлично запомнил порядок организации карантина.

Тьеран осторожно держал что-то на сложенных ладонях. Рядом с ним на земле темнели останки разбившейся огненной ящерицы.

— Они упали с неба! — крикнул он, не дожидаясь, пока женщины подойдут. — Я не сумел поймать их обеих.

С первого взгляда было ясно, что упавшее животное мертво. Изо рта у него вытекала тонкая, очень неприятная на вид струйка зеленой слизи.

— Удивительно, как тебе в этой темноте удалось поймать хотя бы одну, — ободряюще отозвалась Эморра.

Цветок Ветра решительно подняла руку.

— Оставайся там, где стоишь! Это карантинная зона!

Эморра остановилась на мгновение, собралась с мыслями, а потом шагнула вперед и решительно взяла мать под руку.

— Глупая девчонка! Зачем ты это сделала? — прошипела Цветок Ветра на ухо дочери, заставив ее пригнуться.

— Тебе наверняка потребуется помощь, — твердо ответила Эморра.

— Но не ценой жизни моего единственного ребенка, — печально возразила Цветок Ветра. — При том, что и он, — она незаметно кивнула в сторону Тьерана, — уже подвергается неведомой опасности. Нельзя допустить, чтобы Перн потерял вас обоих.

Эморра вскинула бровь.

— Когда-нибудь тебе придется объяснить мне, что это значит, — сказала она. — Но не сейчас. Что я могу сделать?

Тьеран услышал их голоса. Когда же Цветок Ветра и Эморра подошли немного ближе и он разглядел в руке старухи медицинскую сумку, его лицо просветлело.

— Этот все еще жив, — сказал он, поднимая руки, на которых неподвижно лежал файр. — Ему нужны антибиотики.

— Откуда ты знаешь? — резко спросила Цветок Ветра.

Она шагнула вперед и опустилась на колени перед мертвым файром, лежавшим на земле. Осторожно ощупала тельце, потом шпателем взяла немного зеленой слизи, вытекшей изо рта мертвого животного.

— Мешочек для образцов, — коротко приказала она. Эморра поспешно повиновалась, Цветок Ветра безошибочным движением положила шпатель внутрь.

— Он хрипит… У него ин… инфекционное заболевание, — сказал Тьеран. — Ему нужны антибиотики.

— Какие именно? — спросила Цветок Ветра. — Каким образом ты собираешься угадать нужный вид антибиотика? И, кстати, величину дозы?

Тьеран скрипнул зубами.

— Антибиотик у вас только один, и вы это отлично знаете. Антибиотик широкого спектра. Максимальную дозу для его массы тела.

— Этого самого антибиотика широкого спектра, Тьеран, осталось очень мало, — сказала Цветок Ветра; ее голос с трудом можно было расслышать за шумом дождя и ветра. — Если мы дадим недостаточную дозу, огненная ящерица умрет. А если даже она выживет… Этот антибиотик хранился для операции по исправлению твоего лица.

Тьеран долго молчал. Очевидно, ему пришлось выдержать яростный спор с самим собой.