Говорят, что Ленин в Кремле у нас.

Сегодня брали магазин офицерского общества и там стреляли, есть жертвы. Третьего дня красногвардейцы явились в типографию «Задруга» делать обыск. Оставили двоих пребывать там до сегодня. Вен[иамин] Серг[еевич] Озерецковский поехал в их штаб выяснять, в чем дело, – они ему прямо сказали, что пришел рабочий из «Задруги» (следовало описание его наружности) и принес экземпляр воззвания Городской думы и прокламацию меньшевиков и сказал, что пришла ротационная машина. Вен[иамин] Серг[еевич] ответил, что он берет всякий заказ, не входя в его существо, а что они не имеют права обыскивать до выхода в свет и непредставления в цензуру (т. е. до сегодня 12 часов), они сказали, что еще поищут сегодня. Вен[иамин] Серг[еевич] пошел в профсоюз, который сдал меньшевицкое воззвание.

20 февраля

Зиновьев в Москве на заседании Совета депутатов по поводу мира вчера заявил, что Москва дала в Красную армию только 3000 человек, а Петербург – 10 000. «Если хотите защищать, идите в Красную армию». Оказалось, что завод с самой патриотической резолюцией дал всего трех человек (двух мужчин и одну женщину).

Вчера в «Задруге» опять был обыск, после которого Озерецковский вместе с Буксиным (председатель профсоюза) и представителем заводского комитета отправился в штаб Красной гвардии. Там к ним вышел комиссар с двумя маузерами в руках, винтовкой за плечами и перевитый пулеметной лентой. Он стал говорить, что типография была реквизирована, потому что не подчинилась постановлению. Тогда Буксин заявил, что ведь типография чисто социалистическая. «Вот поэтому-то она все и печатает!» – возопил тот с яростью. Между прочим, в дальнейшем он бросил: «Нам теперь не до того». Грозил отдать заводский комитет под суд трибунала за недосмотр, но на прощанье смягчился и сказал, что сегодня все будет решаться в Совете, и он надеется, что все обойдется, и реквизиции не будет. Озерецковскому пришлось пожать ему на прощанье руку. Они еще оставили в типографии красногвардейцев. Вчера в офицерское общество в час дня было брошено две бомбы, говорят – анархистами с целью грабежа, много жертв, целый день улица была оцеплена и никого не выпускали, чтобы поймать виновных. Симсон был у Рогова (плюгавый, бегает так, что и не похож на комиссара. Берман был с ним страшно любезен и обещал выпустить на его поруки его товарища, арестованного секретаря какого-то банка: «Если саботаж, просто выпустим» и дал ему свой автомобиль. Все там бегают, бумаги растеряны, беспорядок страшный, носят револьверы. Встретил там Катца. Днем Щелкунов сообщил, что условия немцев: нейтрализация (?)[222] Петербурга с немецкой полицией из военнопленных. А вечером Язвицкий из «Утра России» сообщил, что условие – оккупация Петербурга соответствующим количеством войска с немецким генералом – адъютантом Вильгельма (во главе), при нем остается большой совет и новый главковерх – генерал Бонч-Бруевич, а малый совет (Ленин, Троцкий и K°) переезжает в Москву. Козловский добавил, что оккупация вплоть до Бологого, это новое прибавление к тому, что было известно неделю тому назад. Язвицкий говорит, что еще контроль всех финансов России. Про Америку говорят, что ее армия в 1 миллион снабжена 200 тысяч аэропланов и 300 пудов амуниции военной на человека. На западном фронте началось удачное наступление американцев, говорил французский консул представителям партий. Про разбитие немецкого флота у Гельголанда он говорил, что сведений нет. Перцев видел человека, четыре месяца жившего в Америке, – тот говорит, что все приготовлено к войне – все заводы мобилизованы. Их цель, чтобы пушки стояли по всему фронту на один аршин друг от друга, над ними – тучи аэропланов и еще сухопутные дредноуты на 100 человек каждый – цель – сметать все на пути, и они рассчитывают в июне подписать мир в Берлине, выговорив свободу России, не забывая себя, конечно.

21 февраля

Вчера С. видел Б. В., он говорит, что Алексеев с войском на Северном Кавказе – все цело, вплоть до артиллерии, Алексеев сам пишет, что его части не пострадали, а что в Ростове повесили 300 кадетов, прямо врывались в дома и по намеченному плану. Дутов в Верхне-Уральске тоже со всеми своими цел. Ив[ан] Ив[анович] Мосолов говорит, что в Ярославской губернии издан приказ не носить университетских значков, блестящих пуговиц и других знаков отличия ученого звания. В его волости 10 000 человек голосовали за эсеровское волостное земство, а большевики пригрозили пулеметами, и на новые выборы явилось 300 чел[овек], которые их и выбрали. На Ярославль наложена контрибуция – 3 000 000 р., на Иваново-Вознесение – 4 000 000 и т. д. В Кашине они, оказывается, опять вернулись и арестовали представителей интеллигенции и к.-д., причем грозили расстрелять как контрреволюционеров. В Ярославской губернии, говорил Мосолов, у одной бабы в поезде солдат украл узелок с мертвым младенцем и сунул в муку, с которой и продал другой бабе – дело обнаружилось, так как обе бабы были из одной волости.

Штаб Крыленко, по словам Мосолова, до его отставки, был перенесен в Ярославль, а теперь он замечен (ген[ералом]) Бонч-Бруевичем.

С. говорит, что здесь готовятся к выступлению правые. Иван Иванович (Мосолов) говорит, что организовались ударники.

С типографии снят арест!

22 февраля

Государственный банк не занят анархистами. Вчера швейцар сообщил, что весь 2-й Арбатский участок обыскивается, но и это оказалось неверно – очевидно, обыскивали часть его. Сейчас была Зинаида Степановна Яновская и говорила, что от верных людей слышала, что в Черном море действуют английские подводные лодки, что Дарданеллы форсированы, и Турция выходит из Союза, благодаря американскому золоту. Американцы, якобы, говорят, что в апреле победят Германию. А я сегодня от Губской слышала, по сведениям «Русских Ведомостей», что Япония, Франция, Америка и Англия договорились, что Япония и Америка вторгаются в Сибирь для борьбы с Германией и с большевиками, что они занимают железнодорожную магистраль до Урала и Владивостока, чтобы обезопасить себя от 200 тысяч немецких пленных, которые могут захватить магистраль и сделать во Владивостоке базу германской подводной войны против Японии. Союзники хотят опираться на противобольшевицкие партии и организации в России и стоят за конституционную монархию, при этом муссируют ее особенно во французской прессе: там стал писать сэр Д. Бьюкенен о том, что при царе все обязательства исполнялись и рядом с этим вся французская газетная печать напечатала письмо Николая II к Пуанкаре о том, что он никогда не нарушал условий с союзниками, писанные в марте 1916 г. Говорят, что таинственный поезд, который под страхом расстрела надо было пропускать с юга, вез Марию Федоровну, которая договорилась с большевиками о своем проезде. Сегодня выяснилось, что большевики желают, чтобы П. платил не 233 руб. за квартиру, как ему причитается по оценочному сбору, а 630 р. в месяц – это просто грабеж. Сейчас вообще идет грабеж и домов и денег. Зинаида Степановна говорила, что на Кузнецкой улице заняли 15 особняков. Явились, между прочим, к Сосинадру Сидорову и заявили, что берут две лучшие комнаты, что хозяева должны жить все в одной, а прислуга во всех остальных. Потом ушли: «Богов можете убрать, а мебель оставьте», сказали при этом. Те ждали, ждали, наконец послали гувернантку и члена заводского комитета узнавать, займут ли. Явились (они) на Малую Дмитровку к анархистам, их приняли бледные люди все в черном, вдали играл мрачно оркестр, стали сговариваться, вдруг раздался голос: «Нечего сговариваться, все ясно», и была положена та же резолюция. Реквизированы большевиками (гостиницы) Лоскутная, Метрополь и другие, кроме того, Дом Уделов в Трубниковском переулке, где живет Алексинский (Ив. П.), причем жильцам предложено уехать в 48 часов. По вечерам теперь мы без газа на улицах,[223] очевидно, по недостатку угля (на кухни дают только от 7–9 ч. утра и от 7–10 ч. вечера), а такие люди, как Zizi, решают, что это для ограблений, тем более что в каком-то районе за Москвой-рекой велели не освещать окон (верно, из страха аэропланов). Ходят на улицах по мостовым – тротуары во многих местах – каток. Воруют карманники на Театральной площади необыкновенно: у Сторожева сорвали часы, схватив его на площадке трамвая под руки, стукнув по голове и сбросив на землю. У Щелкунова (украли) кошелек там же, причем многие видели, но не вступились, потому что «жизнь дорога», как они сами ему же говорили. Там же у Князева, и он видел (еще), как солдаты от скуки ожидания трамвая стали стрелять в небо. Вчера у нас заперли воду, потому что, говорят, наш председатель домового комитета не внес за воду. По договору с Финляндией ей отдан Мурман за право выезда через нее большевикам из России. Говорят, завтра черносотенное выступление. На Петровке забивают магазины. Во главе оккупационного корпуса в Петербурге будет стоять Вандербильд (?),[224] адъютант Вильгельма; там же останется Бонч-Бруевич (генерал) и немецкая полиция из пленных. Занят он или нет неизвестно, говорят, что вчера (занят). Он по договору нейтрален. В этом договоре даже не обозначена линия границы. Говорят, что подписали одни русские чуть ли не белый лист (Зинаида Степановна) на милость немцев, которые сказали, что доложат немецким социал-демократам, на какие условия пошли их собратья. Титов передавал, что при начале наступления Смольный послал десять телеграмм в Берлин, что на все согласен, а когда Величко пришел просить полтора миллиона на оборону, они засмеялись ему в лицо: «Если хотите, обороняйтесь, нам не до того, через три-четыре дня вступят немцы». Комиссары хотят обосноваться в Нижнем, там, по словам Бурышкина, для них уже готовы помещения (у него там дом). Кишкин и Терещенко освобождены и (находятся) в Москве. Дом Уделов взят под Министерство земледелия. Вчера в Большой театр явились анархисты, оцепили, заперли вход и произвели повальный обыск (говорил Липкину извозчик, и слышала Зинаида Степановна от бывшей там знакомой). Трамваи ходят пустые из-за таксы (в) 40 коп. Комиссарова оштрафовал Рогов на 500 руб., потому что он не убрал снег перед своим домом. Цены на мануфактуру понижаются. Башмаки, стоившие 150 руб., теперь – 95 р.; нитки по таксе 63 коп. (Но их нигде нет по таксе). Извозчики охотно едут за 3 руб. Масло есть 12 руб. без карточек (было 14 р.). Кофе 9 р. вместо 10 р. Говорят, что в Псков к немцам ездили монархисты для обсуждения вопроса о восстановлении монархии. Вообще, и в тех рассказах о Японии у «Русских Ведомостей» говорилось, что Германия хочет ввести неограниченную монархию (союзники – конституционную), говорят (Титов), что многие прежние сановники приглашены в Петербург немцами. В Двинск, Минск, Псков и др. свозили все с фронта, и С. С. Анисимов уверяет, что это было продано все немцам, потому что они дожидались только, когда все будет свезено. В Минске солдат разоружали немцы, а красногвардейцев вешали из 10 человек 9 человек, а одного посылали в Берлин.