что-то про отпуск, но заниматься рабочими вопросами во время медового месяца? Ну уж нет!

Первое, что я сделала, навестила спасенного некроманта. Им оказался приснопамятный Тин Понд, чье жилище оставило мне неизгладимые впечатления. Невзрачный прыщавый юноша, бледный до синевы, лежал с закрытыми глазами, вытянув руки с обломанными ногтями поверх одеяла. Можно было просто пошарить у него в голове и тихонько уйти, но я решила, что это не спортивно, да и желания особого напрягаться не было.

— Тин, — позвала я, присаживаясь рядом. Выглядела я не сильно лучше него — такая же бледная немочь, ссутулившаяся в кресле, но в его мутных, с трудом открытых глазах отразился королевский дознаватель мужского пола, одетый по всей форме, со знаками отличия на рукавах. — Господин Понд, мы собираем свидетельства жертв. Ты должен рассказать все, что произошло, с самого начала.

Парень несколько раз устало моргнул, откашлялся и, конечно, рассказал.

История простая и банальная. Парень из не самой благополучной семьи был неплохим художником, но учиться профессионально его не брали — Даром не вышел. Поступил, где было место и не особенно шарахались, в свободное время рисовал на улицах, копил на обучение в художественной школе в Таварилле, портовом городе на юге королевства. Но в один прекрасный день к нему подошла девушка, явно светлая, попросила нарисовать. Потом начала приходить просто так, поболтать, перекусить бутербродами на парапете фонтана, понимала и сочувствовала... Но даже когда внезапно красавица оказалась светлой жрицей, ищущей власти над миром, он не отказался от мечты завоевать ее сердце (на этом моменте истории я устало прикрыла лицо ладонью и прикусила язык, чтобы поинтересоваться, давно ли он видел себя в зеркале). Светолара ставила эксперименты, пытаясь найти оптимальную комбинацию для пробуждения древней силы, без потери контроля над ней. Потрепанных и обессиливших молодых людей возвращали в клетки, а спустя какое-то время все повторялось.

— Я знал, что многие из них рассчитывают на нашу гибель, но только эти решили ей поспособствовать — развел руками парень в конце рассказа.

Я сочувственно кивнула. Некромант устало прикрыл глаза, светлые гаденыши изрядно потрепали его ауру, но прогноз лекарей обнадеживал. Посидев ещё немного и поразмышляв над тем, что из истории Понда стоит отразить в отчёте, а что — сказать Виту лично на словах, я покинула палату. Подробности проводимых светлыми ритуалов, я, понятное дело, тщательно законспектирую, а вот насчет того, что светлые, оказывается, могут привязать душу так, что она не захочет возвращаться из-за Грани, распространяться не стоит. И если я права в своих умозаключениях, это может однажды стать моей проблемой.

В палате меня уже ждала как всегда сосредоточенная до хмурости Айвери.

— Ты в ратушу что ли ходила? — буркнула она.

— В смысле?

— Я тебя уже полчаса жду, думаешь мне заняться нечем, Аргайл? Или тебя можно уже называть Тени́?

— Пока нет, — хмыкнула я, впервые примеряя фамилию Дарина к себе. — Материал для отчета собирала в соседней палате.

— Тебе Шеф дал два месяца, не успеешь что ли?

— Парня дознаватели могут забрать, там действительно что-то новенькое светлые устроили.

— Ясно, — буркнула полуэльфика, приступая к осмотру.

— Айвери, — позвала я, когда она закончила и полезла в неизменную холщовую сумку за снадобьями. — А насколько мне может повредить вмешательство чуждого Дара?

— Это ты про своего темного? — пробормотала она, не отрываясь от скляночек и коробочек. Я кивнула. — Не повредит. Тебя спасло то, что он с тобой силой поделился. Я видела следы тьмы в разрывах твоей ауры, она явно пыталась их затянуть, хотя все уходило в тело.

— А... — я прикусила губу. — У него все в порядке с аурой?

Она обернулась ко мне с таким лицом, как будто хотела приложить чем-нибудь тяжелым:

— Конечно. Так что давай, вперед, а то Шеф же не отстанет от тебя с женихами!

— В этот раз, он кажется, угадал, — я устало вытянулась на кровати.

— Ну и прекрасно! Может, будешь хоть иногда беречься, — едва наметила улыбку полуэльфийка. — Еще бы этой козе, Алиниэль, нашел кого-нибудь... Желательно, лекаря! И пусть он ее зашивает. А то я замучилась уже ее восстанавливать!

— Кто бы мог подумать, что природница может быть такой агрессивной, да? — хмыкнула я.

Айвери кивнула и вышла.

О свадебных традициях темных я не имела ни малейшего представления, обычно браки регистрировались в ратуше, как, собственно, и разводы, но интуиция постоянно подсовывала мне мысль, что это — не тот вариант, который мне нужен. Возможно, потому что я там уже была, даже по обоим поводам, а может — просто хотелось чего-то особенного, что сделает это событие очень значимым для нас обоих.

Услышав о моем намерении посетить святилище Тьмы с определенной целью, Дарин опешил:

— Нора, ты просто не представляешь, что это для меня значит и насколько я тебе благодарен, но... ты точно в курсе, как проходит ритуал?

— Понятия не имею. Но, во-первых, мне интересно, во-вторых, это неожиданно оказалось очень важным для тебя. Так что почему бы и да. Кстати, а почему ты сам не предложил?

Он замялся.

— Есть что-то, что мне стоит знать?

— Да, — вздохнул мужчина. — Ты должна знать, почему темные женятся так крайне редко... Во время ритуала Тьма обручает нас, окутывая своим пологом смешивает Дар, проходит насквозь, и... Она останется в тебе... Навсегда.

— Ну так это же ещё интереснее, — не поняла я его смущения.

— Ммм... Нор, брак с темным, заключенный в святилище, нельзя расторгнуть, — наконец выдохнул он.

— Ого! — удивилась я, глядя в его очень настороженные глаза. И вдруг почувствовала всей кожей, как он боится. Боится, что я передумаю, решив оставить себе пути отступления. Боится, что сам совершил ошибку, рассказав мне об этом. Боится...

— Есть смысл спрашивать? — покусала губы я.

— О чем? — его глаза быстро выцветали в светло-голубой. Кажется, он что-то для себя решил.

— Чего именно ты сейчас боишься? Или даже так — чего боишься больше?

Он покачал головой. Ну что ж, его право. Он прикрыл глаза, притягивая меня к себе на колени и прижимая к груди. Очень бережно, помня о моих свежесросшихся костях. Глухой стук его сердца отдавался у меня в ушах.

— Я не хочу тебя просить об этом, — глухо проговорил он. — Ты уже и