не жених, Энтони. Раймон Руис – это тип с сигаретой, – пояснил мэр. – Я был тогда совсем мальчишкой, но узнаю его.

– Я помню эту фотографию, – сказала Анна и по ее щеке скатилась слеза. – Рикардо сделал ее на крыльце церкви. На обороте должна быть его подпись.

– Так и есть, синьора.

Энтони подвез коляску со своим отцом к Анне. Брат и сестра взяли друг друга за руки.

– Прости меня, Анна…

– Прости меня, Андреас…

– Кхм!!!

Нарочитый громкий кашель комиссара привлек общее внимание.

– Я извиняюсь, но наш завтрак сильно затянулся. А, между тем, у меня для вас весьма и весьма важное сообщение!

Комиссару помог Ортега:

– Конечно же! Друзья, прошу вас! Кто знает, возможно, полиция нашла этого чертова Нуньеза?

– Ты как в воду смотришь, Эмилио, – подтвердил Линарес. – Я действительно знаю, где аптекарь. И скоро мы с вами отправимся по домам.

Собравшиеся загудели.

– Замечательно! – воскликнул Игнасио.

– Его уже схватили? – спросил Энтони Макгиннел.

– Нет, – ответил комиссар. – Но не думаю, что нам стоит его опасаться.

Комиссар вытащил пистолет и положил его на стол. И произнес тяжелым, налитым свинцом тоном:

– Прямо тут, среди нас, есть люди гораздо опаснее.

Все замолчали.

– Что происходит, Эстебан? – с беспокойством спросил мэр.

– Сейчас расскажу, – комиссар приступил, наконец, к заготовленной речи. – Аптекарь Нуньез прекрасно подходит на роль убийцы, мы это знаем. У него было сразу несколько мотивов, а так же возможности совершить все эти преступления. На это указывают почти все улики и свидетельства. Почти. Но все же, я думаю, он ни при чем.

– Наконец-то господь подкинул в твою комиссарскую голову немного мозгов, Эстебан! – отреагировала Анна сомнительным комплиментом.

– Я полагаю, что убийца находится сейчас здесь. Среди нас.

– Вот так номер! – воскликнул Макгиннел.

– Ты серьезно? – спросил мэр.

– О да! Более чем.

Убедившись, что все слушают его с прилежным вниманием, комиссар продолжил:

– Убийца ловок и хитер. На все у него есть объяснения, простые и логичные. Он всегда рядом, но при этом совершенно незаметен. Как серая тень, на которую никто не обращает внимания.

Комиссар выдержал небольшую паузу и громко произнес:

– Синьор Хавьер Игнасио? Вы тут?

Маклер, примостившийся с кружкой кофе за одной из колон, вздрогнул. Робко высунувшись из-за сваи, он посмотрел на Линареса взглядом спаниеля, застигнутого на краже тапас.

– Я был готов арестовать вас сразу, Хавьер, – сказал комиссар, – как только вы явились после взрыва. Менеджер из Осуны, прекрасно знающий все мотели между нашими городами, включая, я уверен, и «Счастливый Перекресток». Снявший номер напротив убитого Бенито, который хвастался тем, что заберет себе весь клад на всю гостиницу. Человек, чей телефон чудом «потерял связь», как только было сказано, что снова состоится собрание. Это позволило вам на него «якобы опоздать».

– Почему «якобы»? – пролепетал Хавьер. – Так и было на самом деле!

– Это может кто-нибудь подтвердить?

– Я же говорил вам – нет! Я опоздал, и клиент не стал ждать и уехал. Я зря потратил время…

Комиссар усмехнулся. Сомнения появились и на лицах остальных. Слова Игнасио звучали не убедительно.

Линарес продолжил:

– Я нашел ту даму, которой принадлежал окурок в номере Батисты. Ею действительно оказалась проститутка. Энтони, ты понял все правильно. Я поговорил с ней. Оказывается, она видела кое-кого в комнате Бенито. И это не рыжий Макгиннел – его не перепутаешь. Это были вы, Хавьер.

Маклер, закрывший глаза рукой еще на словах про окурок, проблеял:

– Я могу все объяснить!

– Вы сказали, что до собрания видели Батисту только раз, в коридоре! – вспомнил Макгиннел.

– Я соврал, – ответил Хавьер. – Но я готов рассказать правду!

– Внимательно вас слушаем, – пригласил комиссар.

Маклер собрался с духом и, блестя глазами, заговорил:

– Да я был у него. Черт… Я… Из-за этих командировок у меня не очень хорошие отношения с женой. Уже давно. А как мужчине мне надо… Необходимо хоть иногда… В общем, я решился на это. Клянусь – впервые в жизни! А Батиста пользовался услугами проституток каждый день – я видел, мой номер действительно прямо напротив его. И я хотел попросить у него… консультации. Номер телефона. Как вызвать. Сколько это будет мне стоить и тому подобное…

– И что? – спросил Линарес.

– Ничего. Как раз пришла его… «гостья», и он меня выставил. Сказал «потом». Но потом я уже не решился. Да и события стали развиваться таким образом, что…

– Почему же вы не сказали сразу? – спросил Ортега.

– Чтобы в полицейском протоколе осталось, как я интересуюсь проститутками? – страдальчески скривился маклер. – Моя семейная жизнь и без того трещит по швам. Если бы это дошло до Марии…

Но Эстебана Линареса признания Хавьера не тронули. Загибая пальцы, комиссар перешел к перечислению:

– Вы утаили, что были в номере Бенито в день отравления. Вас не было вместе со всеми в момент взрыва. Про мотель я говорил. А как вам такое… Донья Анна, дайте, пожалуйста, ваш телефон?

Удивленная Анна передала телефон через Макгиннела. Комиссар одновременно говорил и искал что-то в аппарате:

– Если помните, «У Фелипе» перед отъездом я вызвал на пару слов синьора Саласара. Помимо прочего, мы обсудили его отвратительную выходку с кражей телефона.

– Простите, синьора, от нечего делать я поковырялся, что там у него внутри, в памяти, – сказал Сильвио Анне.

Она ответила жестом, который было бы слишком грубым переводить в слова.

– Но нет худа без добра, – продолжил комиссар. – Когда я поделился с ним насчет своих подозрений об Игнасио, Сильвио рассказал мне о кое-чем важном, что он нашел в телефоне.

– Что он мог там найти? – озадачилась Анна.

– Ты поделился с ним подозрениями? – с укоризной заметил мэр, который, к слову, сам слышал о них впервые.

– Он единственный, кто не охотится за кладом, Эмилио, – объяснил комиссар. – Деньги и так у него в кармане. Я счел возможным.

Линарес поднял руку с телефоном, показывая всем экран:

– Вот единственный фотоснимок на этом телефоне. Сделан в день святой Анны. Как раз, когда ее пытались отравить.

Собравшиеся, напрягая зрение, попытались рассмотреть, что на дисплее.

– И что там? – попросила рассказать заинтригованная не менее других Анна Моредо.

– Ваш дом. И разные люди, – помог Энтони Макгиннел. – Я ничего такого не вижу.

– Я помню! – воскликнул Ортега. – Это же я его сделал, когда рассказывал донье Анне о возможностях модели!

Комиссар подсказал:

– Посмотрите в левый верхний угол. Рядом со стеной дома, за спинами у остальных.

Первым понял Макгиннел:

– Не может быть! Это же вы, Игнасио! Вы были там?

– У меня профессиональная память, – похвалился Саласар. – Я сразу понял, что где-то его видел, как только заявился на ваше собрание. Но