– Ты вспомнил что-то? – нарушив свои правила, спросила Тамара.

Михаил ничего не сказал.

Незаметно пролетели осень, зима.

Тамара не накупила себе новых нарядов, не стала пользоваться косметикой больше, чем прежде, не завела комнатных цветов и плюшевых игрушек, не сменила занавески на кухне и даже новый халатик себе за это время не купила.

Вроде бы ничего не изменилось ни в её доме, ни во внешности, но пристальный, внимательный взгляд не мог не заметить появившуюся рассеянность, задумчивость и мечтательность.

Она стала тише, мягче, как будто ушла в себя, и только она знала, что с ней и почему.

Теперь после работы она летела домой на крыльях, ведь там был он, её Михаил, Миша, Мишенька.

Он ждал Тамару и никогда не ужинал один, часто готовил что-нибудь вкусненькое, и у него получалось.

Выяснилось, что он умеет работать с компьютером, и в свободное время он надолго пропадал в интернете.

Иногда Тамаре казалось, Михаил вспомнил что-то или что-то скрывает, но она гнала прочь эти мысли.

Им было хорошо вместе, они понимали это и хранили те тонкие, серебряные нити, что связали их.

Был конец марта.

Тамара пришла с работы, но Михаила не было, хотя он должен был быть в это время дома.

Она почувствовала.

Открыла шкафы – все его вещи были на месте: и этот тёмный костюм, который купили на Новый год, и которому он так радовался, и все рубашки, и эта, голубая, в мелкую клетку, она особенно нравилась Тамаре, и его домашние тапочки на месте, и раскрытая книга на тумбочке у кровати.

Вдруг на столе она увидела записку: «Спасибо за всё».

Её как током ударило, сердце сорвалось на какой-то сумасшедший ритм, она рухнула на стул.

Это было не просто неожиданно, это была катастрофа.

Закружилась голова, Тамара подошла к окну и прижалась лбом к холодному стеклу.

Всё?

Она подышала на стекло, протёрла ладонью накопившуюся за зиму пыль, оставив на влажном стекле грязные разводы, потом распахнула окно, и в комнату ворвался запах весны, оттаявшей, сырой земли и чего-то неизвестного и тревожного.

Прозвенел школьный звонок, и тотчас в коридор посыпались стайки школьников – озорные первоклашки, деловые восьмиклассники и серьёзные выпускники.

Наступила перемена – ученики бежали в буфет, дописывали шпаргалки, повторяли заданные уроки.

– Илья Петрович, у нас факультатив по физике не отменили? – спросил учителя физики Сергей Кузнецов из 10 «А».

– Не отменили. А почему, Серёжа, тебя не было на последнем уроке? – Илья Петрович строго посмотрел на Сергея. – Впрочем, как и Синицыной.

– А мы это, мы абонемент в бассейн покупали, льготный абонемент, Илья Петрович, для школьников.

– Ну-ну, льготный. Ты давай-ка занятия не пропускай, программа по физике серьёзная, тебе на будущий год в институт поступать. И Синицыной передай, чтобы не пропускала.

– Будет сделано, Илья Петрович.

– Илья Петрович, вы не забыли, завтра совещание в гороно? – на ходу спросила учителя секретарша директора школы, торопившаяся куда-то с объёмной папкой в руках.

– Не забыл, Маргарита Витальевна.

Илья Петрович спускался по лестнице, когда столкнулся с директором школы Максимом Николаевичем и завучем Анной Егоровной, поднимавшимися навстречу.

– Илья Петрович, – на Анне Егоровне лица не было, – Илья Петрович, не знаю как и сказать. Понимаете… нам только что позвонили из полиции и сообщили, что… вы только не волнуйтесь, пожалуйста… сообщили, что ваша жена и сын…

– Что?! Что случилось?! – воскликнул учитель.

– Они переходили улицу, шли по переходу… они шли… и машина…

– Сбила?!

– Не знаем, вернее, знаем, Илья Петрович. Они сейчас в больнице, вот адрес, – Анна Егоровна отдала записку, вытерла слёзы.

Не помня себя, Илья Петрович выбежал из школы и через пятнадцать минут был в больнице.

К нему вышел заведующий реанимационным отделением.

– Вы Карпов Илья Петрович?

– Да.

– Ваша жена и сын были доставлены к нам два часа назад… давайте присядем, Илья Петрович, – доктор, взяв учителя под руку, сел рядом, посмотрел серьёзно, сочувственно. – Ранения, полученные ими в результате автокатастофы, оказались несовместимыми с жизнью. Смерть вашего сына была констатирована в приёмном отделении, жена скончалась через двадцать минут. Примите мои самые искренние соболезнования, Илья Петрович…

Это был счастливый брак.

Илья и Верочка учились вместе в пединституте, на пятом курсе расписались и, получив дипломы, он, учитель физики и информатики, она – биологии и химии, стали работать в одной школе.

Со временем получили однокомнатную квартиру, и всё бы хорошо, но не было деток, и через пять лет брака это стало проблемой в их отношениях. Верочка лечилась, ездила в санатории, но всё бесполезно. От безнадёжности они успокоились на какое-то время, а потом наступила пора поездок по монастырям и храмам, Верочка молилась, молилась, молилась.

Они любили друг друга, вместе прошли все жизненные испытания, и Небеса благословили их брак – через двенадцать лет совместной жизни родился долгожданный сын Игорь.

Жизнь приобрела радость, смысл и надежду, их любовь стала крепче и нежнее, и в Игорьке они души не чаяли.

Мальчик рос смышлёным, здоровым и бесконечно любимым, а родные и знакомые не могли нарадоваться, глядя на дружную и счастливую семью.

В тот день Игорьку исполнилось тринадцать лет, и вечером ждали гостей.

«Куда они шли?» – думал обессиленный от горя Илья Петрович.

Водителем машины, лишившей жизни двух людей, оказался влиятельный местный бизнесмен Семён Шестопалов.

Проведённое следствие установило виновность жены и сына Ильи Петровича: якобы они переходили улицу на несколько метров в сторону от зебры, в неположенном месте.

Но видеозапись автокатастрофы, приложенная к делу, вскоре таинственным образом пропала, так же, как и первоначальная проба на алкогольное опьянение Шестопалова.

Свидетели, заявлявшие вначале о запахе алкоголя, о неадекватном поведении бизнесмена, потом странным образом меняли свои показания.

Для Ильи Петровича жена и сын стали невинно убиенными.

Доказать это было практически невозможно, и, убитый горем, он вскоре перестал интересоваться выводами следствия.

Похоронив двух самых любимых и дорогих, он почернел от горя, слёз, никто и ничто не успокаивало.

Коллеги по работе подарили ему забавного щенка в надежде, что забота о нём отвлечёт от скорбных мыслей. Но весёлый, игривый, требующий внимания щенок раздражал Илью Петровича, и друзьям пришлось забрать малыша.