— Черт. Наверное, это от усталости, — сказала она. — Да, я была у тебя в среду утром, чтобы закачать фотографии в твой ноутбук.

— Так это ты фотографировала?

— Нет, не я. Один знакомый.

— Как ты вошла в дом?

— У меня есть ключи.

— Зачем?

— Что «зачем»? Слишком много «зачем». Ты бы как-нибудь уточнял.

— Зачем подбрасывать мне фотографии?

— А ты как думаешь, зачем?

— Чтобы моя жена поверила, будто я подглядывал за Каррен.

— Ясное дело.

— Тебе кто-то заплатил за все это?

— Ну, может, ты не такой уж и тормоз.

— Кто? Зачем кому-то коверкать мою жизнь?

— Я не имею права…

Неожиданно, без всякого предупреждения, меня охватило бешенство. Я в жизни не поднимал руки на женщину, но этой мне хотелось вырвать горло, сломать нос, сделать что-то такое, чтобы она запомнила меня навсегда. Я должен был убедиться, узнать наверняка, что этой бабе неизвестно, где находится Стефани, и что та не причинила ей никакого вреда. Я развернулся на сиденье и потянулся к ее шее.

Я даже не успел заметить, как ее рука соскользнула с руля, но в следующий миг она уже вцепилась мне в запястье и дернула на себя с такой силой, что я ощутил, как вытянулся плечевой сустав.

— Если пожелаешь, — сказала официантка, глядя на меня холодными серыми глазами, — я могу вытащить тебя из машины и разобраться с тобой на стоянке. Прямо сейчас. Меня нельзя не заметить, я всегда сумею порадовать толпу зрелищем. Кости трещат, ребра ломаются, волосы у меня растрепаны, грудь торчит, чтобы все видели, как тебя отделала девчонка. Что скажешь? Начнем?

Я пытался отодвинуться, но она была слишком сильна. Джейн смотрела мне прямо в глаза, не моргая. Ее лицо и нижняя челюсть окаменели, подтверждая серьезность намерений, и я чувствовал, как кости моего предплечья постепенно сближаются. Я нисколько не сомневался, что она может и сделает то, чем угрожает.

Но я за свою жизнь встречался со многими людьми, сталкивался лицом к лицу с теми, кто не рассказывал всего, что знает. И я помнил, как выглядят люди, когда пытаются что-то утаить, представить лишь одну сторону дела или затевают игру в покер с парнем, который лично им кажется всего лишь очередным тупицей из множества остальных.

— Ты боишься, — сказал я.

Та заморгала.

— Что ты сказал?

— Ты слышала.

— Знаешь что, я все-таки это сделаю. Я как следует надеру тебе задницу.

— Ты боишься не меня. Признаю, что ты меня сильнее. Довольна? Но ты все равно чего-то до смерти боишься, и, если даже выместишь на мне свои чувства, это никак тебе не поможет.

Джейн еще сильнее стиснула мне запястье, но потом неожиданно отпустила. Отвернулась и уставилась в кирпичную стену перед нами. Соединила средние пальцы с большими на обеих руках. Несколько секунд сидела так, с силой нажимая на пальцы, затем шумно выдохнула.

— Мне надо поесть, — заявила она таким тоном, будто недавнего разговора и не было вовсе, а она просто знакомая моих знакомых, случайно оказавшаяся со мной в одной машине солнечным утром в пятницу. — И тебе, наверное, тоже.

От этой мысли мне сделалось дурно.

— Ну, как хочешь, — она пожала плечами. — Но тебе хотя бы надо попить, иначе этот день с каждой минутой будет становиться все хуже и хуже. Поверь мне, тебе пора уже сильно понизить планку своих ожиданий.

Джейн открыла дверцу.

— Ты идешь или как?

Она довела меня до столика в углу ресторана, каким-то странным, почти жеманным движением смела на поднос остатки трапезы предыдущего посетителя и направилась к прилавку. Дожидаясь своей очереди, достала сотовый и нажала кнопку быстрого набора.

В заведении все было пропитано запахом жареной картошки и кетчупа, а гул стоял, словно на экспериментальной станции под названием «Человеческое радио»: люди жевали, орали на детей, разговаривали по телефону, рыгали, дышали, существовали. Я нечасто захожу в рестораны быстрого питания, по той же самой причине, по которой хожу в спортзал и читаю блоги, посвященные выработке позитивного взгляда на мир. Потому что такими мы и должны быть. Должны питаться правильно, здраво рассуждать, бережно относиться к планете — бесконечные повторения нерелигиозных обрядов убеждают окружающих думать о нас хорошо или же заставляют нас самих думать о себе позитивно. Люди все время ноют по поводу Бога, как нам повезло избавиться от него, однако Он хотя бы время от времени бросал нам кость — посылал богатый урожай или выдавал кому-нибудь билет на Небеса. А вечный надсмотрщик, на которого мы работаем теперь, не верит в такие глупости, как мотивация. Он или она просто использует тебя.

Но у нас со Стеф приняты некоторые ритуалы. Пусть редко, но мы ходим в «Ультра Бургер» или в «Царство фри» — хотя чаще все-таки в «Макдоналдс», — посещаем дешевые заведения, показывая миру, что нам не указ веяния времени и мы сами способны принимать решение. Я вдруг понял, что на самом деле мы не ходили в подобные места уже много месяцев. Я полностью отдался своей программе. Мы оба занялись ею. Время терпеливо обтачивало Стеф и меня, превращая нас в каких-то других людей.

Но вот теперь и саму программу сточили до основания, и единственное, что волнует меня теперь, — как найти жену и все исправить.

Пока я сидел, наблюдая, как Джейн Доу подходит все ближе к цели, она закончила говорить по телефону и я вспомнил, какой убедительной она была «У Джонни Бо» в тот вечер, когда мы отмечали годовщину, и когда я пил кофе с Хейзел (я неожиданно вспомнил, что должен позвонить миссис Уилкинс, хотя и непонятно, когда теперь смогу). «У Джонни Бо» эта чокнутая баба была расторопной, опытной официанткой.

Иными словами, она умела действовать. Эта мысль засела у меня в мозгу, я сосредоточился на ней настолько, что поднял голову и внимательно посмотрел на «официантку», после чего начал задавать вопросы.

Что на самом деле мне известно? Я знаю, что эта женщина причастна к появлению в моем ноутбуке фотографий Каррен. Возможно, она даже отправила письмо Джанин с просьбой заказать столик в ресторане «У Джонни Бо», где она сама работала, используя ресторан как прикрытие. Прикрытие для чего — этого я пока не понял. Итак… Кое-что мне известно.

Но мне неизвестно, что случилось с Кэсс, кто ее убил и, ради всего святого, за что. Мне неизвестно, где сейчас Стеф, хотя и надеялся, что ее исчезновение никак не связано со всем остальным. Я не знаю, зачем за мной явилась эта женщина и как она узнала, что я в гостях у Кассандры. Я не знаю почему, поехав сначала в одну сторону, та вдруг развернулась. Действительно ли на дороге кто-то был, или же она разыгрывала очередной акт пьесы, пытаясь убедить меня, будто за нами погоня, — как раз в тот момент, когда я начал уже собираться с мыслями и задаваться вопросом, почему позволяю тащить себя куда-то человеку, с которым совершенно незнаком.