– Влад, о вас мне рассказали мои хорошие знакомые, они рекомендовали вас как опытнейшего юриста и… А знаете что? Мне только сейчас пришла в голову мысль, что бизнес у моего проклятого муженька можно просто отнять! Понимаете? Ведь можно же так сделать? Ну, скажите, что можно!

– Все можно, красавица, на свете нет ничего невозможного, нет… Стой… те! Что вы делаете?! – Аристархов попытался встать со стула, потому что я приставила «макаров» прямо к придвинувшемуся ко мне почти вплотную его боку.

– Сидеть, – прошипела я сквозь зубы. – Значит, это ты наехал на Прикладниковскую?

– Ни на кого я не наезжал! Убери пушку!

– И не подумаю. Пока не ответишь на мои вопросы!

– Ты ненормальная? Чокнутая! Почему ты разгуливаешь с оружием? У тебя есть на него разрешение?!

– Не дергайся, Владик, и не отвлекайся. Лучше сосредоточься и отвечай на мои вопросы. Только говори правду, иначе…

– Что тебе надо от меня, ненормальная идиотка? Из какой психушки ты сбежала? Я сейчас позову Анжелу!

– Только попробуй заори! – Для убедительности я посильнее прижала к его боку пистолет.

– Да что тебе надо?!

– Скажи, зачем твоя рейдерская шарашка «Оникс» наехала на Прикладниковскую? Или скажешь, что этого не было? Отвечай!

– Ну, было, было! Ну и что? Ее предприятие осталось при ней, что ей еще нужно? Это она тебя послала?

– Ага, предприятие осталось, а ваша компашка из мести убила ее сына!

– Да не убивали мы ее сына! При чем тут он? Нам что, больше заняться нечем, что ли? Эта баба оказалась нам не по зубам, слишком высокие покровители у нее появились. А к сыну ее мы и близко не подходили. Зачем? Есть и другие объекты, менее защищенные. Их можно взять безо всякого риска.

– И у вас не возникло желания ей отомстить?

– Да говорю же, что нет!

Похоже, что действительно Аристархов и компания не имеют отношения к убийству Константина.

– Ладно, я пошла, Владик. Да успокойся ты! – Я легонько ткнула его напоследок пистолетом и убрала оружие в сумку. – Позвать Анжелику, чтоб утешила?

– Да пошла ты! – Аристархов вынул платок из кармана пиджака и начал вытирать вспотевший лоб.

Я вышла из офисного центра, и тут же зазвонил мой сотовый.

– Да, я слушаю, – сказала я.

– Татьяна Александровна, это я, Прикладниковская. Записывайте адрес Гудошникова: Васильковская улица, дом пять.

Василий Гудошников проживал в частном доме, точнее сказать, даже и не доме, а в домишке.

Я подошла к низенькому покосившемуся заборчику и взялась за ручку калитки, державшейся на честном слове. Слегка приоткрыв ее, я была оглушена яростным собачьим лаем.

Подождав с полминуты и удивившись, почему не выходит хозяин, я решительно толкнула калитку и вошла внутрь. В правом углу двора продолжал заливаться лаем огромный черный пес, рвавшийся с цепи. Двор был изрядно захламлен. Трудно было даже определить, что за мусор собрался на сравнительно небольшом участке. Какие-то коробки, ящики, две бочки, еще какие-то тюки непонятно с чем. Просто удивительно, как много всего ненужного поместилось на этом клочке.

Простояв еще минут пять, я решительно направилась к дому. Пес все так же продолжал бесноваться около своей конуры.

Наконец, дверь открылась, и на пороге показалась толстая тетка неопределенного возраста в линялом сарафане.

– Чё надо? – спросила она и, покачнувшись, икнула.

Я ощутила запах перегара.

– Мне нужен Василий Николаевич Гудошников. Он здесь живет?

– И чё дальше? – спросила тетка и вдруг заорала: – Рыжуха, заткнись, падла!! – Тетка подхватила валявшийся неподалеку кирпич и со всей дури швырнула его в собаку.

Псина сменила грозный лай на жалобное скуление и ретировалась в конуру.

Интересно, почему собаку назвали Рыжухой, если она черная, как уголь?

– Так дома Василий Николаевич? – повторила я свой вопрос.

– Ну, дома, и чё дальше?

– Мне необходимо с ним поговорить.

– А вы кто? – спросила тетка.

– Я Татьяна Александровна Иванова, – четко, как в строю, отрекомендовалась я.

Наверное, мой строгий тон так подействовал на тетку, что она даже не поинтересовалась, а какую, собственно, контору я представляю. Но, возможно, сыграли свою роль и возлияния, притупив бдительность. Ну что же, тем лучше: не нужно ничего придумывать на ходу.

– Как вас зовут? – в свою очередь, спросила я.

– Зинаида, Зина.

– Вы кем приходитесь Василию Николаевичу?

– Ну, это… а чё? – Вместо ответа тетка задала мне свой вопрос.

– Вы ему жена?

– Ну, жена… и чё дальше?

Тьфу ты! Заело ее, что ли?

– Ладно, позовите его, – попросила я.

– Так это… он не может.

– Почему?

– Так с похмелы же.

«С похмелы! Надо же. Можно подумать, что сама она трезвая, как стеклышко, – подумала я. – Но она хотя бы может говорить более-менее связно, хотя и повторяет свое дурацкое «и чё дальше». По-видимому, ее благоверный совсем лыка не вяжет».

– Ладно, тогда я поговорю с вами, – сказала я. – Скажите, Василий Николаевич четыре дня назад был в Тарасове?

– Господь с тобой! Васька уже десять дней квасит! Куды ему кататься! Вот сегодня токо-токо в себя пришел. И то…

– Так позовите его! Ходить-то он уже может?

– Васька!! – заорала тетка. – А ну подь сюда!

В ответ на ее вопль из конуры снова выползла Рыжуха и принялась рычать.

– А ну пошел!! – крикнула Зинаида, и снова швырнула в собаку на этот раз палку. – Кобель проклятый!

– Слушайте, а почему вы пса назвали Рыжухой? – не утерпела я и задала вопрос, не относящийся к делу.

– Так до него была сука рыжая, да сдохла, ну, не менять же кличку, ё-моё, – объяснила Зинаида и снова закричала: – Васька, мать твою! Ты где там? Давай выходь!

Дверь со скрипом открылась, и из нее буквально выполз тщедушный какой-то мужичонка.

Трясясь, как в лихорадке, Василий обвел нас мутным взглядом и сполз на крыльцо. Тут же раздался громкий храп.

– Васька, черт паршивый! –