уперся в живот первому. Капитан Журавлев с оружием в руках мигом оказался у ментов за спиной.

– Спокойно, не дергаться. Стреляю без предупреждения, – сказал Игорь Олегович.

– Отставить оружие! – скомандовал подполковник. – Русинский, продолжай наблюдение на своем посту. Журавлев, марш на место!

– Есть, товарищ подполковник! – в один голос ответили оба капитана и разошлись в разные стороны.

Оружие они убрали под куртки так, словно ПП-2000 были там прописаны.

– Так вы что, нам операцию срываете? – с вызовом спросил Россомахов.

– Я же сказал сегодня, что увидимся, – ответил Михалыч. – Правда, не предполагал, что при таких обстоятельствах.

– Мы не преднамеренно сюда пришли, чисто по своим делам здесь оказались, – сказал лысый мент. Майор Саблин Евгений Евгеньевич. Как будем выкручиваться из положения? – по-деловому спросил он.

– Я не уверен, что наши клиенты после ваших сюда же пойдут. Скорее всего, они предпочтут уехать. Но пока будем, я думаю, работать вместе. Они могут подумать, что ваши пошли в другой корпус. Мало ли чем там можно поживиться. Обычно в кабинете сестры-хозяйки хранятся личные вещи больных. Телефоны, кошельки, одежда. Прячемся! Журавлев бежит с сообщением.

Бывший и настоящий офицеры полиции вместе с подполковником военной разведки резко спрятались за ближайший вентиляционный грибок. Туда же сразу нырнул и капитан Журавлев.

Капитан Русинский не видел этого, но слышал за спиной движение, оглянулся и тут же перекатился за ближний к себе грибок вентиляции. Там он встал на одно колено и приготовил оружие, развернул приклад в боевое положение и сразу упер его в плечо.

Капитан Журавлев, видимо, больше привык использовать свой ПП-2000 как пистолет. Приклад он разворачивать не стал, взял оружие двумя руками и стал смотреть на лестницу в прицел «Шахин».

Подполковник увидел свет индикатора включенного тепловизора. Маленькая зеленая светодиодная лампочка была видна только сзади и никаких бликов не давала.

Менты приготовили пистолеты.

– Не стрелять! – предупредил их подполковник. – Убрать пистолеты. Наших клиентов не спугнуть бы.

Менты послушно спрятали оружие.

– Журавлев, Русинский, живьем взять, без звука!

Пистолеты-пулеметы убраны не были. Капитаны ждали появления воров, наблюдали за крышей в тепловизионные прицелы.

Сначала над лестничной площадкой показалась только одна голова. Вор осмотрелся, наклонил голову, что-то сказал напарнику, потом полез дальше. За ним на крыше появился второй. Вдвоем они, тихо ступая, добрались до середины крыши, осмотрелись и двинулись дальше. Один из воров явно считал шаги, намереваясь оказаться против окна старшей сестры-хозяйки хирургического корпуса.

Добравшись до нужного места, оба сняли рюкзаки и вытряхнули их содержимое прямо на крышу. После чего они начали собирать полиспаст, пропустили толстую веревку через блок и привязали другой конец к поясу крепления.

– Пора! – дал команду подполковник.

Свет уличных фонарей был направлен на дорогу и до крыши, естественно, не доставал. В доме напротив он горел только в одном окне, но он был тускло-голубоватым. Там, похоже, кто-то работал на компьютере.

В темноте оба капитана могли бы показаться тенями. Они пригнулись, по-кошачьи выгнули спины, совершенно неслышно обошли с двух сторон грибок вентиляции, к которому начали крепить свою веревку воры, и только после этого выпрямились. Для воров их появление оказалось совсем неожиданным. Офицеры даже разговаривать с ними не стали. Так уж человек устроен, что в случае любого обострения ситуации он всегда ожидает некоего красивого диалога. А тут ничего подобного не было. Журавлев и Русинский нанесли по одному удару, и вопрос был решен.

– Готово, товарищ подполковник, – доложил капитан Русинский.

Менты и подполковник военной разведки подошли к месту этих драматических событий.

– Русинский, на пост! – скомандовал подполковник Россомахов.

– Чисто отработали! – восхитился Михалыч.

– Школа военной разведки! – не удержался и похвастался Россомахов, прямо как настоящий бомж.

Видимо, эта манера общения с людьми за последнее время прочно въелась ему в кровь.

Майор Саблин тут же вытащил из сумки, висевшей у него на боку, моток скотча и начал связывать ворам руки и ноги. Потом он и на рты наложил крест-накрест по большому куску ленты. Делал он это так, чтобы верхний край каждого куска ложился на виски, а нижний, пройдя через горло, держался ниже коротко подстриженных затылков. Отрывать скотч от волос бывает особенно неприятно, даже очень больно.

– Куда их девать? – спросил Саблин Россомахова, подчиняясь старшему по званию и социальному статусу.

– Давай в будку. Они уже в себя приходят. Я с ними поговорю.

Россомахов с Михалычем подхватили одного, Журавлев с Саблиным взяли другого за плечи и ноги, подтащили к будке и свалили рядом с люком, по обе стороны от него. Саблин вытащил из той же сумки фонарик, подсветил себе и попробовал открыть люк снаружи. Сделать это ему не удалось.

– Нормально. Не убегут, – сказал он, вытащил переговорное устройство и хотел было включить его, но подполковник положил руку на этот аппарат.

Саблин с удивлением посмотрел на него и услышал:

– Что ты хочешь сделать?

– Дам команду к захвату машины. Наши автомобили стоят во дворе напротив.

– Наших клиентов спугнешь.

– Поддоны внизу! – внезапно вспомнил капитан Журавлев.

– Быстро туда! Убери и смотри вверх. Если что, оставайся там. Я махну рукой. В тепловизор увидишь.

– Опасно.

Капитан Журавлев хорошо знал правило, гласящее, что на своих людей запрещается направлять даже заведомо незаряженное оружие. О заряженном и разговора быть не может. А ведь так оно и выйдет, если он будет смотреть на подполковника через тепловизионный прицел.

– Это боевой приказ! – категорично заявил Россомахов. – Мы не солдаты-новобранцы. Посмотри, чтобы на крыльце ни врача, ни медсестры не было.

– Понял, товарищ подполковник. Разрешите выполнять?

– Беги!

Капитан Журавлев действительно побежал, бросил сверху вниз короткий взгляд и начал спускаться по лестнице.

Подполковник под взглядами бывшего ментовского капитана и теперешнего майора наклонился над физиономией ближайшего вора.

– Подсвети, – сказал он Саблину.

Майор сразу направил луч фонарика в закрытые глаза этого субъекта. Россомахов приложил ладони к его большим растопыренным ушам и стал энергично растирать их. Глаза вора почти сразу открылись. Но он тут же зажмурился, попытался отвернуться от света фонаря.

Подполковник узнал того типа, который в этой паре командовал.

– Ты кто? – спросил военный разведчик.

– Боря я. – Этот ответ кое-как пробился сквозь липкую ленту скотча.

– Я не про то, – сказал Виктор Васильевич, поморщился и добавил: – Хочу, чтобы ты понял серьезность ситуации, в которую попал, поэтому сообщу, что я – подполковник спецназа военной разведки Россомахов. А теперь снова спрашиваю тебя: ты мокрушник?

Боря отрицательно и старательно замотал головой.

– Если ты не будешь лежать мирно и тихо, то мои ребята тебя просто пристрелят или дадут по лбу так, что ты навсегда дураком останешься. Ты ведь уже понял,