До тех пор пока Господь не приковал его к постели, Раймунд был уверен, что когда-нибудь сможет вернуть Мелисанде прежнюю жизнь. Наступит день, когда Оттмар де Брюс умрет и она будет свободна. Но теперь Раймунд превратился в калеку. Господь покарал его за что-то, и Магнус больше не мог защитить Мелисанду. Не только от Оттмара де Брюса, но и от Конрада Земпаха. Прежняя жизнь Мелисанды осталась в далеком прошлом, и теперь Магнус сам зависел от дочери. А ведь сейчас она так нуждалась в поддержке! Мелисанда старалась держать себя в руках, но Раймунд чувствовал, как сильно она переживает, ведь самоубийство той девушки чревато большими неприятностями.

Если Земпах выдвинет обвинение и совет начнет разбирательство, то дела будут плохи. Тайна Мелисанды, вероятнее всего, будет раскрыта, а значит, ее жизни угрожает опасность.

Неужели он ничего не может сделать? Нет, есть кое-кто, кому под силу помочь им. Нужно посвятить в их тайну мастера Генриха. До сих пор Раймунд не хотел втягивать в это своего единственного друга, но теперь не видел иного выхода. Ему нужна была помощь Генриха. Вернее, не ему, а Мелисанде.

Она должна пригласить Генриха сюда завтра же утром и все ему рассказать. Генрих что-нибудь придумает.

А что будет с ним, бывшим палачом, неважно. Раймунд чувствовал, что и так скоро умрет. С каждым днем ему становилось все хуже, силы покидали его. Он не доживет до следующей весны. А может быть, и до этой осени. И хорошо, считал он. Так он не будет обузой для Мелисанды. Да и его мучения прекратятся. Пришло время предстать перед Господом и получить свое.

* * *

Мелисанда глубоко вздохнула, остановившись на пороге ратуши, располагавшейся рядом с монастырем доминиканцев. Теперь ее судьба была в руках Господа. Все произошло так быстро, что Мелисанда не успела как следует подумать о случившемся и принять решение. Размышлять о том, что делать, нужно было вчера, но она потратила драгоценное время на самоедство и оплакивание несчастной любви.

Стук стражника пробудил ее от глубокого сна, в который она провалилась после мучительных раздумий. Еще не придя в себя, она встала с пола и пошла к двери. Головная боль мешала думать, и девушка уже протянула руку к двери, когда с ужасом поняла, что до сих пор одета в женское платье.

Она помчалась в свою комнату, чуть не упала, зацепившись за стул, и быстро переоделась. Раймунд поднял левую руку. Судя по его глазам, он что-то хотел сообщить ей, но у нее не было времени. Стражник и так уже долго ждал. Он в любой момент мог ворваться в дом.

— Не волнуйся, все будет хорошо, — шепнула она Магнусу и быстрым шагом направилась к двери.

Волнуясь, она вышла в предутренние сумерки и побрела за стражником по улицам Эсслингена, еще полупустым в такую рань. Мелисанда не рассчитывала, что ее вызовут к совету в самом начале дня. Ей хотелось расспросить стражника, что происходит, но все считали ее немым палачом, а значит, оставалось только молча следовать за ним.

В ратуше стражник повел ее в подвал. Но зачем? Совет обычно заседал в большом зале на верхнем этаже.

Стражник открыл какую-то дверь и жестом пригласил ее войти. Едва она выполнила его указания, как мужчина захлопнул за ней дверь, а сам остался снаружи.

Мелисанда растерянно огляделась. В подвале было темно, и девушке потребовалось какое-то время, чтобы глаза привыкли к слабому свету. В следующее мгновение она поняла, что кроме нее тут находится еще один человек. Конрад Земпах.

— Ты знаешь, что у тебя неприятности, Мельхиор?

Мелисанда кивнула.

— Меня это очень печалит. — Земпах подошел поближе и осмотрел ее с головы до ног. — Хотя ты всего лишь немой подмастерье, работаешь ты отлично. Твой дядя, Раймунд Магнус, ничуть не преувеличивал, говоря, что из тебя выйдет превосходный палач. Я очень ценю твою работу. — Он подошел еще ближе.

Мелисанда поняла, что, несмотря на столь ранний час, советник уже успел приложиться к стакану.

— И я очень хотел бы, чтобы ты и дальше работал в нашем городе. — Он гордо выпрямился. — Поэтому я решил замолвить за тебя словечко в совете.

Мелисанда нервно сглотнула. Она не знала, как реагировать на слова Земпаха и подозревала, что благодарить его еще рано.

Похоже, он угадал, о чем она думает.

— Конечно же, я жду от тебя ответной услуги. — Земпах наклонился к ней и заглянул в глаза.

Мелисанда поспешно кивнула.

— Очень хорошо, — пробормотал советник. — Очень хорошо. — Он принялся расхаживать по подвалу. — Естественно, ты думаешь, как можешь отблагодарить меня за помощь. Дело в том, что ты отвечаешь за городской бордель. А значит, можешь помочь мне. Видишь ли, у меня особые вкусы в вопросах слабого пола. — Земпах всмотрелся в лицо Мелисанды, будто пытаясь угадать, понимает ли его молодой палач.

Мелисанда выдержала этот взгляд. Неужели ей удастся отделаться так просто? Найти ему какую-то особую проститутку? И все?

— Мне нравится… пожестче, если ты понимаешь, о чем я. — Ухмыльнувшись, он облизнул губы. — Да, думаю, понимаешь. Тебе ведь тоже нравится, когда они кричат и плачут, верно?

Земпах выжидательно смотрел на нее, и Мелисанда вновь кивнула.

Ей хотелось плюнуть в него, но она держала себя в руках. Неужели он думает, что ей нравится причинять людям боль?

— Я хочу, чтобы ты привел ко мне в дом шлюху. Она должна быть молода. Лучше всего, если она будет еще девицей. А потом, когда я дам тебе знать, сможешь забрать ее. Вернее, то, что от нее останется. — Его смех эхом отражался от стен. — Но никто не должен искать ее, когда она исчезнет. Ты понял?

Мелисанда наклонила голову, чтобы Земпах не увидел выражение ее лица. Желудок болезненно сжался, в висках застучало.

— Хорошо, Мельхиор. Дай мне знать, когда найдешь для меня что-нибудь подходящее. А я пока отложу заседание совета. Если товар придется мне по вкусу, я позабочусь, чтобы твоя промашка сошла тебе с рук.

Мелисанда осторожно подняла голову и увидела, что Земпах довольно потирает руки.

— Мы с тобой можем обстряпать славное дельце, — промурлыкал Земпах. — Если ты хорошо будешь справляться со своей работой. Я знаю и других господ, готовых выложить кругленькую сумму за столь… необычное наслаждение. Кое-что и тебе обломится, палач. — Он заговорщически подмигнул, развернулся и вышел.

Мелисанда, едва сдерживая тошноту, прислонилась к холодной стене подвала.

Земпах предложил ей путь к спасению. Но цена за это была слишком высока. Ее жизнь за жизнь несчастной девочки, готовой на все ради куска хлеба и крыши над головой. Невинное дитя, которое расплатится за ошибку Мелисанды.

* * *

Вендель Фюгер открыл глаза и встал. Он молился на коленях перед роскошной иконой Богородицы с младенцем в церкви Священномученика Дионисия, прося Деву Марию даровать ему мудрость. Вчера, заметив пропажу ножа, он еще некоторое время бродил по переулкам Эсслингена, а потом провел бессонную ночь на постоялом дворе. Его мучили сомнения в правильности его поступков и решений, а также в доброжелательности графа Оттмара де Брюса. Да, ему льстило приятельское отношение графа к нему, простому виноторговцу. Но Вендель позволил себе забыть, кто такой де Брюс на самом деле. Граф, по слухам, был человеком, никогда не признававшим поражений и никогда не действовавшим без задней мысли. Столько влиятельных людей приехало на смотр невест в Адлербург! Так почему же де Брюс оказал честь именно ему, взяв на показательную тренировку с палачом? Вендель перекрестился еще раз и посмотрел на икону. Святая Богородица мягко улыбалась, в ее взгляде читалось утешение, как будто она говорила: «Не тревожься, все будет хорошо».