— Ух, сколько будет шуму — во главе рода фон Сгольц встал человек по имени Кигнус, — хмыкнул Дар, — будут интересные газетные заголовки.

— Это точно, — поддакнул эльф. Он выглядел странно задумчивым, словно новости ударили по нему особенно сильно.

Вино пошло на отлично. Единственное, что меня мучило, и то недолго, возраст Верена. Все же он младше нас всех, а мы его споили. Но я решила позднее ввести сухой закон для всех — а то с такими новостями мы рискуем спиться.

Спать расползались кое-как, придерживаясь стен и собирая неуклюжими телами все углы. Лий довел меня до постели, укрыл одеялом и наколдовал стакан с водой — чтобы от жажды не умерла.

Уснула я быстро, но это скорее была пьяная дрема, сквозь которую доносились невнятные ругательства эльфа — он склонял меня по иномирной матушке и вопрошал, долго ли я буду рисковать собой. Я, кое-как открыв глаза и приподнявшись, внушительно ответила:

— Всегда!

И, упав обратно в постель, уснула крепким сном бесконечно довольного собой человека.

Больше всего меня поразила обыденность. После нашего демарша, после того как мы внаглую просидели весь день в своих апартаментах — нам никто ничего не сказал. Невесты игнорировали — им выгодно отсутствие соперницы, а вот отчего промолчали остальные, осталось загадкой.

Трое суток я провела как на иголках, тишина давила на нервы. Где-то по стране шатался легендарный некромант и, вполне возможно, вершил черную месть. Без меня. Нет, я не стремлюсь убивать людей, но проконтролировать, возможно, внести некий прогресс в лице тотального разъяснения термина «милосердие»... Плюс Кигнус явно не знаком с фразой «иногда надо прощать». Я сама этот дзен только-только начала постигать, но все же учить и давать советы проще, чем самой следовать своим словам.

— Я все больше переживаю за мастера, — вздохнула Кариса за завтраком и виновато посмотрела на меня. — Плохие новости из Леса.

— Ракшас!.. — ахнула я. — Рассказывай!

— В общем, у матери все сложилось лучшим образом, — Кариса начала издалека. — Я тогда воспользовалась твоей идеей, с шантажом. Так что мать удалось выгородить. Она же и вовсе красиво вывернулась — сообщила благородному совету, что, родив и воспитав такую меня, сошедшуюся с человеком, она ощущает невероятный стыд и удаляется к центру Леса.

— А чего она сразу туда не ушла? — нахмурился Верен.

— Причина нужна, веская, — вместо Карисы пояснил Лий. — Это не только повинность, но и большая честь. Иногда туда уходят те, кто в противном случае наложит на себя руки.

— Да, матери удалось устроить все таким образом, что она жить не может, зная, что ее дочь — я. Она писала мне, просила прощения, — Кариса пожала плечами, — но мы с Вьюгой решили, что не до обидок. Она в безопасности и счастлива. Встретиться нам вряд ли удастся, но это и неважно.

— Ри-ис, — протянула я, — ближе к некроманту.

— Я просто объясняю, откуда она знает.

— Прости, — я склонила голову, — просто ты жути нагоняешь.

— Да нет, в общем, оттуда, из центра Леса, на борьбу с нежитью отправили служителей и служительниц — помощь оказывать. И вот, говорят нежить прет так, будто ее кто-то манит. Я сразу подумала, ну сама понимаешь, на кого, — Кариса перешла на заговорщицкий шепот, — но по датам не сходится. Матушка письмо отправила неделю назад.

— Я хочу туда. — Я зло сощурилась. — Мне туда надо!

— Я бы с ума сошел, попади ты туда, — от двери раздался невероятно усталый голос. — Вы стали беспечны, господа студенты — ни сигналки, ни замка. Вот я вами займ...

Договорить он не смог — мы, не сговариваясь, подлетели к Роуэну и повисли у него на шее. Точнее, мы с Карисой и Вереном, Лий просто скромно обнял декана сзади, а вот Вьюге пришлось хватать и удерживать всю нашу кучку.

— Спасибо, что живой, — всхлипнула я.

— Нам о многом нужно поговорить, любовь моя, — шепнул он в ответ. — Я виноват.

— Нужно, значит поговорим, — улыбнулась я сквозь слезы. — Необратима только смерть.

— Не всегда, — в сторону бросила Кариса и подмигнула нам. — А что, давайте пить вино и ничего не делать?

— Та-ак, — угрожающе протянул Рой и стряхнул нас с себя. — Совсем распустились? Где ваши отчеты?

Он сделал замысловатый пасс рукой, и моя замызганная тетрадка прилетела ему прямо в руки.

— Рысь! — Он со стоном прикрыл глаза. — Четыре рецепта яда, порнографические картинки и стих, тоже, гм, порнография.

— У меня хоть что-то написано, — возмутилась я. — Картинки — наша с вами гипотетическая свадьба. Стих тоже для вас. Я скучала и очень переживала.

— Я рад, что ваше переживание не выплеснулось в окружающий мир. Признаюсь — мне было страшно возвращаться. Слишком часто мне снились руины дворца и одинокие, голодные придворные, уныло бродящие в развалинах.

— Мы, между прочим, такую защиту в парке забабахали, — обиделся Вьюга. — Еще головой поработаем — и точно никто ни единого лепестка не сорвет.

— Ага, а если двое лягут в траву и проведут там слишком много времени, — решила похвалиться и я, — то включится сигналка. Но так как не на кого было вывести тревогу, то мы просто сделали так, чтобы звучали церковные тексты, посвященные греху прелюбодеяния. И тому, что ожидает грешников после смерти.

— А еще будут светиться все окрестные цветочные бутоны, — самодовольно дополнил эльф.

— Мы чуть не сдохли, пока все это провернули. Но зато подружились с нормальными садовниками. И у нас теперь есть земляника каждый день, — завершила я наш короткий отчет.

— Сегодня я вас мучить не буду, — отозвался некромант. — Но завтра устрою настоящую практику. Отосплюсь только.

Глядя в закрывшуюся за деканом дверь, я высказала крамольную мысль:

— Надо как-то его умаслить.

— Перекину поводок — и иди! Главное, в сад не выходите, — захихикала Кариса. — И старайся там, умасливая, а то у меня нет желания творить добро.

— Так, я ничего сексуального не имела в виду! — возмутилась я.

— Ты меня удивляешь, а я разве хоть слово про плотские утехи сказала? — округлила глаза волчица. — Просто холодно в саду вечером, неровен час, простудитесь.

— Ну ты и поганка. Никуда я сейчас не пойду. День светлый на дворе, и он же, наверное, отмыться хочет. Отдохнуть, почитать или просто лечь на диван и потупить. Вон как Вьюга после особо тяжких тренировок стену взглядом сверлит.

Правда, по здравому размышлению я решила в этот раз использовать свое кольцо — а ну как срочно понадобится отлучиться? Я тогда просто кольцо со своей руки стряхну, и все, свободна.

Время до вечера тянулось просто невероятно. Особенно на ужине — все перебирали слухи, один кровавей другого, о том, что произошло на границе.