Да, спасибо, аромат этой местности я уже ощутил до этого. Он был чужим, в нем не было ничего знакомого, как будто я попал в совершенно необычный край, где не было жизни. Может быть, это был кратер вулкана. Или логово летучих мышей. Я чувствовал себя неуютно и скованно, хотя мы находились под открытым небом.

Ужаска подняла голову и прислушалась.

– Ты слышишь? – спросила она тихо.

– Да, какое-то бульканье и чавканье, – ответил я. – Если я не ошибаюсь. Отдаленный рокот. Ты это имеешь в виду?

– Пошли, – скомандовала ужаска.

Уже в который раз я последовал ее резкому приказанию! Я казался себе скорее болонкой, которую вывели на прогулку, нежели туристом в сопровождении гида. Тем не менее я послушно последовал за Инацеей по переулку, в котором из-под булыжной мостовой росли дикие травы и чертополох. Эта улица явно не была любимым туристами маршрутом.

– Сожженный город можно выстроить вновь, – сказала ужаска, энергично прокладывая себе дорогу через заросли сорняка. – Можно убрать обломки и пепел, но существуют повреждения от пожара, которые невозможно скрыть. Существуют раны, которые никогда не затянутся. Тогда природу отдают в ее собственные руки.

Постепенно я начал наслаждаться таинственной болтовней ужаски. Было ощущение, что я бродил с кроссвордом или оракулом. Каждая решенная проблема рождала новую, и это поддерживало беседу, не давая ей стать беспредметной.

«Магмосс… река из семи букв…» – размышлял я тихо про себя. Где-то я уже слышал это название. Или читал? Я никак не мог вспомнить.

– Ты никогда не думала стать профессиональным гидом? – спросил я с ухмылкой. – Тур «Криптические мистерии Инацеи Анацаци» или что-то в этом духе. «Ответы на вопросы только с помощью встречных вопросов. Далее – бичевание крапивой».

Обжигающее растение достигало высоты колен. Позади нас остались призрачные дома, и теперь мы брели по широкому полю, заросшему густым кустарником и сорняками, которые обычно произрастают на заброшенных землях. Никто, кроме нас, не слонялся по этой местности с благими намерениями! Что она хотела мне показать? Свой секретный сад с травами?

– Стоп! – крикнула ужаска, внезапно остановившись и хлопнув меня рукой по груди. Если бы она этого не сделала, я бы бодро двинулся дальше и уже при следующем шаге свалился бы в пропасть. Перед нами зиял могучий кратер.

– Ох! – воскликнул я и отпрянул назад. – Что это?

– Это и есть Магмосс, – ответила Инацея, улыбаясь.

Кратер был длиной метров сто и шириной метров пятьдесят, то есть скорее щель или трещина, чем круглое кратерное отверстие. Но у него была структура, которую я по незнанию соответствующих геологических терминов назвал бы просто вулканической, поэтому слово кратер казалось мне наиболее подходящим обозначением. Географы имеют право поднять меня за это на смех, но, к сожалению, у меня в данный момент нет под рукой «Verbarium Geologica» Меридиуса Пирокластиана. Уступы впадины, которые отвесно свисали вниз метров на двадцать, были черными как смоль и напоминали остывшую лаву. А внизу, в целиком открывающейся взору долине, журчала река.

– О, Орм, – вырвалось у меня. – Это действительно сюрприз. Река в Книгороде! Раньше ее не было.

– Ее нет и сейчас, – ответила ужаска. – Если как следует посмотреть. Потому что ведь это не река.

– А что?

– Что-то иное. О точном определении этого явления ученые Книгорода еще ожесточенно спорят. А пока действительно называют это рекой.

Я осторожно посмотрел вниз. То, что я там увидел, в самом деле мало походило на воду. Скорее оно мне напоминало животное. Гигантскую змею, чудовищное насекомое, гигантскую многоножку или червя, который лениво перемещается по долине. То, что я созерцал внизу, было темным, почти черным, тягучим и густым как сироп. Засыпанным галькой, которая наносилась на его поверхность. Я опять отступил назад. Толчок ужаски, лишний шаг, неосторожность – и Магмосс поглотит меня и смоет под землю. А я вообще-то не хотел настолько приближаться к катакомбам Книгорода.

– Магмосс каждый день выглядит по-разному, – сказала Инацея, острыми пальцами она держала перед собой бумажный носовой платок. – Сегодня он чернильно-черный, так как, вероятно, перед самым выходом на поверхность прошел через угольный пласт или нефтяной источник. Завтра он, возможно, станет серой, как свинец, папирусной кашей, потому что в катакомбах проглотил пару античных библиотек и растворил их в себе. Послезавтра он опять будет полон раскаленных докрасна, шипящих и дымящихся обломков лавы. Его не упрекнешь в том, что это скучная река. Он безобразный, он злой, он опасный, но ни в коем случае не скучный.

– Иногда он извергает лаву?

– Естественно. Он забирает с собой все, что можно смыть под землю. Грунт, уголь и, конечно, книги из лабиринтов. Иногда в нем бурлит наполовину жидкая, наполовину остывшая магма. Поэтому часть его названия звучит именно так.

Ужаска театральным жестом указала на гигантское отверстие.

– Здесь когда-то находилась самая крупная фабрика Книгорода. Бумажные изделия Обхольца. «Никакая бумага не горит так долго, как бумага из Книгорода!». Ты знаешь это изречение? Оно появилось после пожара. Его, должно быть, придумал кто-то, кто видел, как горят бумажные изделия Обхольца. Тут хранились немыслимые количества легковоспламеняющихся материалов. Гигантские подвалы были полны бумаги, а досок, уложенных штабелями, и целых бревен хватило бы на пол-леса. Кроме того, имелись горючие химикаты, клей, спирт. Ну и огонь это был, должна я сказать! Горело целый месяц… Мы думали, что это никогда не закончится. Но когда пожар наконец прекратился, огонь уже дошел до лабиринта и обнажил жилу Магмосса.

Магмосс – теперь я наконец вспомнил! Я читал об этом много лет тому назад. Магмосс был легендарной рекой преисподней, которую Канифолий Дождесвет упоминал в своей книге «Катакомбы Книгорода». Таинственная река лабиринта, о которой болтали всякий вздор охотники за книгами. Канифолий лишь мельком упомянул о ней, поэтому я и не запомнил название.

– Многие думали раньше, что Магмосс – это миф. Сказка охотников за книгами. Никто бы не подумал, что его приток протекает под самой поверхностью Книгорода. – Ужаска брезгливо посмотрела на грязный поток. – И никому не хотелось, чтобы нечто подобное было в городе! От этой реки несет то серой, то нефтью, то камфарой или мертвыми животными. В зависимости от того, что по ней проплывает. От этого запаха у жителей возникает головная боль, депрессии, состояние страха или все вместе. Реку пытались вновь засыпать галькой и обломками сгоревшего города, и сначала казалось, что это удалось. Но однажды Магмосс появился вновь. Он просто снес насыпь слой за слоем и унес их с собой в катакомбы, пока вновь не обрел свободу. Его пытались засыпать во второй раз и вновь безуспешно. И тогда эту затею оставили. Магмосс смеется над нами! Он – гноящаяся рана, которая никогда не заживет.

Ужаска шла по краю пропасти, а я осторожно следовал за ней.