Слесарь выудил из кармана телефон и набрал номер Службы спасения.

– Говорит полковник Гуров, Московский уголовный розыск, – не моргнув глазом, заявил слесарь. – Срочно бригаду «Скорой помощи» по адресу улица Кадомцева, дом восемь, квартира двадцать четыре. Мытищи, где же еще. Большая потеря крови, вены вскрыты. Да откуда я знаю, сколько ей лет! Женщина, лет тридцать. Вам важно узнать ее фамилию или спасти ей жизнь? Действуйте, не слышали – полиция вызывает!

Выслушав ответ, он дал отбой и доложил Гурову:

– Едут.

– Отлично сработано, – машинально похвалил Лев. – Теперь поищи аптечку. Надо вены перевязать, иначе до «Скорой» она не дотянет.

Слесарь метнулся в комнату. Вернулся почти мгновенно. Бинтов не принес, вместо них притащил простыню. Умело разорвал ее на длинные лоскуты и, протянув их Гурову, сказал:

– Дальше сами, товарищ полковник, я вида крови не переношу.

Гуров перетянул обе руки Регины, соорудив из полос нечто вроде жгутов. Затем извлек девушку из ванны, набросил на нее полотенце, поднял на руки и понес к лифту.

– Дверь закрой, – приказал он слесарю. – Придется тебе еще немного здесь покомандовать. Позвони в Управление, пусть присылают бригаду экспертов. Дождешься их прибытия и можешь быть свободен.

– Да понял я, понял, – закивал слесарь. – Не переживайте, товарищ полковник, прослежу за всем, как полагается. Вишь, и мы, слесаря, иной раз пригождаемся.

– Тебя как звать-то? – спросил Лев.

– Леха я, Леха Мухин, – улыбнувшись, ответил слесарь. – Лучше поздно, чем никогда, верно, товарищ полковник?

– Верно, Леха. И спасибо за помощь.

– Да не за что.

Лифт приехал, Гуров зашел в кабину, Леха услужливо нажал кнопку первого этажа. Двери закрылись. Спустившись на первый этаж, Лев вышел на улицу. Вдали прозвучала сирена «Скорой помощи». Регина слабо застонала.

– Ну вот, очухалась. Значит, будешь жить, – вслух произнес он. – Эх, дуреха, не на ту лошадь ты поставила.

Во двор въехала машина с мигалками, из нее выскочили два санитара, выкатили носилки. Гуров бережно опустил на них девушку. Каталку закатили в машину, над Региной тут же склонился врач.

– Я поеду с вами, – заявил Лев, запрыгивая в салон. – И вот что, везите в госпиталь на Щукинской.

– Нам в районную положено, – возразил врач.

– Мне плевать, что вам там положено! – взорвался он, напряжение минувшего дня нашло наконец выход. – Везите на Щукинскую, вам говорят! У меня за двое суток третья пострадавшая. Могу я хотя бы в одну больницу их определить, или прикажете по всей Москве от больницы до больницы к ним мотаться?

– Да чего вы так нервничаете? – опешил врач. – Отвезем мы вашу пострадавшую куда прикажете. Только с медиками сами будете договариваться.

– Вот это другой разговор, – уже более спокойным тоном проговорил Гуров. – Заводи мотор, время идет.

Водитель дождался, пока все усядутся по местам, включил сирену и мигалки и выехал со двора. Гуров откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Ему предстояла бессонная ночь, но такая перспектива не пугала. Он был рад, что успел. Интуиция не подвела и на этот раз. «Интересно, что скажет Крячко, когда узнает, что я обнаружил Регину в квартире сестры? – размышлял он, трясясь на неудобном кресле. – Наверняка объявит, что и сам был в этом уверен. А, черт с ним, пусть говорит что хочет. Главное, я нашел убийцу».

Глава 11

Крячко проснулся, когда солнце уже вовсю светило в окно палаты. Но разбудило его не это. Сквозь сон он почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд и резко открыл глаза. У его постели сидел Гуров.

– Ты? – вырвалось у Стаса. – Черт, я что, все проспал?

– Тебе и положено спать, – добродушно произнес Лев, вид у него был усталый.

– Как все прошло? Нашел Регину?

– Нашел.

– Неужто в квартире? – Крячко аж подскочил на постели.

– В квартире.

– Слушай, а поподробнее никак? Человеку же любопытно, – возмутился Стас. – Я тут телефоном вооружился, собирался тебя выручать, а ты теперь слова из себя, точно сок из засохшего лимона, выжимаешь.

– Плохи ее дела, Стас, – ответил Гуров. – Нашел я ее в квартире, хоть это и казалось верхом глупости, она все же туда пришла. В ванне лежала, вены вскрыв. «Скорую» вызвал, доставили сюда, в госпиталь. Я думал, обойдется, но все оказалось куда сложнее. Не выживет она, так доктор сказал.

– Что сложного в суициде? Напакостила девка, потом угрызения совести ее замучили, она вернулась на место преступления и покончила с собой. Доказательную базу собирать не придется, убийца уже на том свете, – заявил Крячко. – Тебе мороки меньше.

– Во-первых, она еще не умерла, – напомнил Лев, – а находится в реанимации. Врачи сейчас за ее жизнь борются.

– И напрасно, все равно ей такой срок светит, что жить не захочется. Впрочем, ей и сейчас она не так дорога, верно? Раз вены себе вскрыла.

– В том-то и дело, что сделала она это не сама, – пояснил Гуров. – Когда ее в больнице врач осматривал, то обнаружил то, чего я в спешке и в волнении не заметил. Маленькое, едва заметное отверстие между ребрами, как раз напротив печени. Спицей велосипедной действовали.

– Это врач определил, чем ее пырнули? – удивился Крячко.

– Там и определять было нечего, часть спицы отломилась и в печени осталась. Убийца то ли не заметил этого, то ли посчитал, что суицидницу особо тщательно осматривать не станут. Увидят вскрытые вены и на этом успокоятся. Если бы не этот отломок, Регина бы наверняка выкарабкалась, а так шансы на ее спасение минимальны. Там сепсис уже пошел, заражение крови. Спица старая, вся проржавевшая.

– Да, не повезло девке, – вздохнул Стас. – Хотя она-то сестру свою не пожалела. За «бабки» ее продала.

– Это вопрос философский, – заметил Лев. – Наше дело убийцу искать, а я сейчас как никогда уверен, что в случае с Вероникой Регина действовала не одна.

– Как матрешка, – задумчиво протянул Крячко.

– Не понял, – нахмурил брови Лев.

– Преступление твое, как матрешка, – пояснил Стас. – Одну голову снимешь, а там вторая, затем третья, игрушка такая. Вот и с расследованием твоим также. Одного подозреваемого