Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Альдор пошевелился, вытягивая ноги, но оставаясь сидеть на лавке. Казалось, не было сил подняться. Хотя это Райнор болен и слаб. Его так часто одолевала то невыносимая слабость, то головокружения, то обмороки, то изматывающая головная боль.
Альдор стиснул зубы, едва представил, каково ему одному, в подобной камере, считать удары сердца до казни. Кончик пальца скользнул по разбитым костяшкам. Вначале, оставшись один, бился зверем, разбил кулаки до крови о стены, рыча от отчаяния. Ведь Райнор… он не виноват! Он болен! Просто… глубже и страшнее, чем физически.
– У тебя же все серьезно к моей жене, я прав? Ты хотел бы жениться на ней и… даже принять дочь от другого мужчины? – голос звучал глухо, без вызова, когда Альдор перекатился затылком по стене за своей спиной, глядя в лицо так же безотрывно, как до этого на свечу.
Феб нахмурился и вздохнул. Пленник выглядел плохо. Стража донесла, что он отказывался от еды и даже от питья, что было совсем несвойственно таким заключенным. Альдора будто подточило изнутри, сломило заключение в темнице. И выглядел он так, словно сам ждал казни. А не готовился выйти на свободу после того, как отсидит положенный срок через несколько лет.
– Так не годится. Такими темпами ты точно даже разговор не выдержишь. Еле языком ворочаешь, – Феб встряхнул длинными светлыми волосами.
Они свободно рассыпались по плечам. Альдор моргнул, не понимая его. И Феб подошел ближе к нему, взял жестяную кружку и плеснул в нее чистой воды из своей небольшой фляги. Всегда носил на поясе. Феб поднес питье к губам Альдора.
– Пей. Тогда поговорим, – Феб отошел на пару шагов и задумался над вопросом Альдора. – Да. Серьезно. Я полюбил малышку не меньше, чем ее маму.
Я улыбнулся тепло, вспоминая Айрин. То, как она тянулась к нему своими крохотными ручонками. Какими у нее были глаза… Совсем, как у Мэри! Но потом Феб нахмурился, продолжив:
– Что насчет Мэри… Я не знаю, в курсе ты или нет, Альдор. Но я обязан тебе это сказать, как честный человек. Нет, мы не спали с Мэри, не дергайся ты так. Но Мэри… с некоторых пор другой человек. Твоей жены Мэри, девушки, что родом из нашего мира, Эллиоса, больше нет. В ее тело боги нашего мира переместили попаданку с Земли. Помнишь ту нашу первую встречу с Мэри? Когда я пришел к вам в дом. Так вот… я влюбился уже тогда. С первого взгляда. Но не в твою жену Мэри. Ее уже тогда не было. А в попаданку.
Альдор вскинул удивленный взгляд. Весь подобрался, даже пальцы напряглись на жестяной кружке. На секунду показалось, что вернулся тот, прежний, Альдор. И сейчас вспылит, вскочит на ноги, зашипит, что это ложь, но… Он нахмурился, опуская взгляд куда-то в тень.
– Мэри ведь и правда очень изменилась… той ночью. Перед утром, когда ты пришел в наш дом. Я не придал тогда значения, но она вела себя абсолютно иначе. По-другому держалась, говорила, выражалась, даже взгляд другой! Я слышал о таких случаях в последнее время… Значит, мы даже не соперники? – Альдор слабо усмехнулся, подняв лицо в обрамлении спутанных светлых волос, голос звучал спокойно и безжизненно, как-то выгоревше. – Ведь по сути, моя жена и нынешняя Мэри – две разные девушки. Вот только… официально она все еще моя жена, понимаешь? Даже находясь в тюрьме, я могу написать пару писем в церковную верхушку, и вся волокита с разводом пройдет впустую. И Мэри придется остаться моей женой, смиренно ждать моего освобождения. Только не смотри на меня так, словно уже жалеешь, что не подлил в эту воду яд! Я могу помешать… а могу и помочь. Такие же пару писем – и Мэри будет свободна от меня через месяц…
Альдор одним глотком допил воду, прикрыв глаза. А после встал с лавки. Истощение последних дней дало о себе знать. Альдор пошатнулся и, поморщившись, придержался за край грубо сколоченного стола. Но выпрямился и посмотрел на Феба внимательно и пристально, ожидая реакции.
Феб зло сверкнул глазами, когда услышал эти угрозы. Или констатацию фактов? Со стороны Альдора. О, он прав, этот гаденыш! Лучше бы Феб не заботился о несчастном пленнике, а подлил в воду яд! Но Феб… к сожалению, не бессердечная скотина. И не убийца. Хотя не раз пожалел в своей жизни об этом.
Феб не выдержал и метнулся к Альдору, как вихрь. Перехватывая его за плечи. Впечатывая в грубую каменную стену. Рванул за его рубашку, жалея, что не может бить больного и измученного пленника. А жаль! Чертов кодекс чести.
– Знаешь, сколько раз я думал, я мечтал о том, чтобы твой бедный инвалид-брат оказался не при чем?! – зашипел Феб, сливая раздражение и напряжение, нервы последних дней. – О, я молился о этом! Твой брат мне не мешает! Пускай бы он жил! А ты… ты, тварь, лучше бы ты был убийцей! И я с чистым сердцем отправил бы тебя на казнь! И ты своей смертью освободил Мэри от вашего брака! Но нет… Судьба умеет смеяться надо мной! Причем, не раз в моей жизни сталкивая с подлецами, которые не хотят отпустить девушек, что их не любят! Мэри не любит тебя! Она попаданка! Отступись и от нее, и от ребенка! И может… я выбью для тебя сносные условия в этой камере. И буду изредка навещать тебя. Чтобы ты не заскучал.
Нехорошая улыбка заиграла на его губах, когда он разжал пальцы, отпуская.
– Да пускай бы! Пускай бы я, а не он! – вдруг зарычал Альдор, отталкивая Феба с силой. –Я пытался взять все на себя, я хотел там, когда вы схватили нас обоих! Но этот паршивец не дал себя спасти!
Альдор с досадой ударил кулаком по стене. Разбитыми костяшками по жесткому шероховатому камню. Так, чтобы заново свезти кожу. Так, чтобы глухой стон сорвался с губ. Заточение и правда сломало его. Ведь раньше Альдор набросился бы на Феба. А сейчас привалился на полминуты лбом к холодной стене, тяжело и рвано дыша.
– Я отступлюсь, Феб, – тихо и глухо выдавил Альдор. – И мне ничего не нужно от тебя. Мне – ничего. Хочешь отыграться
