– Серёжка, опять свои достижения хочешь мне приписать?!

– Я вообще-то должен тебе по гроб жизни, хотя бы за то, что ты меня пригрела, а теперь ещё и являешься моей женой и носишь под сердцем моего ребёнка. Мне и романов хватает для самоутверждения. Да и в этой песне я выступаю как композитор, хоть это и звучит немного нескромно. Так что вот, читай текст… Жаль, гитары нет, щас бы музыку подобрали.

– Почему нет? Есть, от бывшего осталась, на антресолях так и лежит который год.

Шестиструнная гитара оказалась во вполне приличном состоянии. Протерев её от пыли, я провёл большим пальцем по струнам. Понятно, расстроена…

На настройку ушло минут пять, после чего я принялся подбирать незамысловатую в общем-то мелодию. Провозился с час, одним глазом при этом глядя в телевизор, где выясняли отношения ЦСКА и «Пахтакор». Наконец что-то вроде начало получаться. Пробубнил композицию про себя, понял, что со стороны смотрюсь, пожалуй, глупо.

– Так, солнце, песня-то женская, чё-то мне как-то не комильфо её исполнять. У тебя как с голосом?

– Пела когда-то в школьном хоре, ну и так, в компании собирались, так после третьей все муслимы магомаевы и майи кристалинские.

– Ладно, давай, попробуешь спеть, посмотрим, что получится.

Я проиграл короткое вступление, кивнул, и Валя, сначала неуверенно, а затем всё больше подстраиваясь под меня, запела:

Я киваю, подсказывая тем самым, что в припеве надо прибавлять мощь и высоту звучания. И Валя прибавила:

В общем, выяснилось, что голос у Валентины ничуть не хуже, чем у некоторых поп-див из будущего российской эстрады. Хоть завтра выводи её на сцену… Нет, на фиг, осадил я сам себя, она у меня на сносях, и совершенно ни к чему ей окунаться в это болото шоу-бизнеса, в эти извращённые нравы. Ну, может, пока и не особо извращённые, но всё равно дерьма даже сейчас в закулисье отечественной эстрады хватает.

Одним словом, после нескольких попыток и у меня, и у неё получилось исполнить «ПМС» почти идеально. Не как у Пугачёвой в будущем, но тоже вполне сносно.

В Москве Слободкин, как и обещал, встретил нас лично. Усадил на задние места своей чёрной «Волги», сам уселся за руль.

– Ну что, в ВААП ехать вроде ещё рано, они с девяти работают. Хотя в дороге как раз полчаса и проведём… Или как, может, перекусить сначала желаете?

Перекусить мы не желали, зато я поведал Павлу Яковлевичу о новой, написанной нами в соавторстве песне, которую, пользуясь случаем, мы с Валей хотели бы тоже зарегистрировать во Всесоюзном агентстве по авторским правам. А исполнять её могла бы Алла Борисовна, ну или пока просто Аллочка. Естественно, собеседник тут же заинтересовался и попросил было текст и ноты, но я его разочаровал, напомнив, что нотной грамоте не обучен. Разве что могу на гитаре Вале подыграть, она пела дома эту песню. А стихи – вот, пожалуйста, знакомьтесь.

– Что ж, в принципе, неплохо, – констатировал композитор, закончив чтение. – Можно я их себе оставлю? Спасибо. А давайте вот что… Сейчас заедем к нам на студию, я быстренько ноты набросаю, а затем двинем в ВААП. Как вам такой вариант?

Мы с Валей переглянулись и синхронно пожали плечами:

– Да нормально.

– Тогда едем.

Репетиционная «Весёлых ребят» располагалась в центре столицы, на переоборудованном под студию чердаке жилого дома. В это утро здесь никого ещё не было, поэтому Слободкин сам сел за клавишные, после чего попросил Валентину напеть мелодию.

Моя жена не подкачала, исполнила всю песню, при этом Павел Яковлевич на ходу под неё подстраивался. Потом он записал мелодию нотами, над ними вписал слова текста.

– Прекрасно, – потирал руки Слободкин. – Думаю, Алле тоже понравится. Только один момент, Сергей Андреевич.

– Слушаю вас, Павел Яковлевич.

– Да что мы всё по имени-отчеству, в самом деле?! Я-то вообще младше вас, а как вы ко мне обращаетесь – чувствую себя стариком. Давайте договоримся: если и на «вы», то уж просто по имени. Хорошо? Так вот, один момент по песне… Вы же видите, что мне тоже пришлось вносить свою лепту в создание этого музыкального произведения. Как вы думаете, имею я право считаться соавтором музыки?

Вот те раз… Может, его настоящая фамилия не Слободкин, а какой-нибудь Кауфман? Судя по хватке, это вполне вероятно. Но, как ни крути, пока приходится иметь дело с этим человеком, других вариантов нет, поэтому я вынужден был согласиться с предложением о соавторстве.

– Отлично, тогда по рукам, – протянул он мне свою узкую ладонь. – Что ж, забираем ноты, слова и едем в ВААП.

Регистрация песен заняла около полутора часов, в течение которых нам пришлось ходить из кабинета в кабинет и подписать несколько бумажек, в содержание которых под конец я уже перестал вчитываться, переложив эту обязанность на Валентину. Ну а что, она же всё-таки юридически автор двух текстов! Вот пусть тоже отдувается.

В последнем кабинете просидели особенно долго. Я устроился в углу и спустя какое-то время даже начал клевать носом…

– Сергей Андреевич, извольте расписаться вот здесь и вот здесь, – позвал меня немолодой сотрудник ВААПа. – Ну вот и всё, больше не смею вас задерживать.

Фух, наконец-то! Когда мы вышли в коридор, навстречу нам из-за угла вывернул человек с длинными волосами, в крупных затемнённых очках и с гитарным футляром в руках.

– О, Сашка, привет! Какими судьбами? Очередной хит регистрировать?

Слободкин радостно развёл руки в стороны, норовя обнять своего, судя по всему, хорошего знакомого.

– Хиты, Паша, на Западе, а в СССР шлягеры, тебе ли не знать, – обнимая Слободкина, с улыбкой ответил незнакомец.

Впрочем, незнакомцем теперь он оставался разве что для Валентины, я же, до этого мучимый смутными подозрениями, по голосу сразу определил, что передо мной не кто иной, как Александр Градский.

Градского я больше знал как тучного наставника из шоу Первого канала, крутящегося в своём красном кресле, и предположить не мог, что когда-то он был таким стройным. Но благодаря характерному голосу, неизменным очкам и шевелюре, в эти годы куда как более густой, я почти сразу его узнал. Тем более что Слободкин подтвердил мою догадку:

– Знакомься, Саша, это – Сергей и Валентина, супружеская чета из Пензы, которая сочиняет замечательные песни для нашего коллектива. А это мой хороший друг Александр Борисович Градский, тот самый, автор музыки к фильму «Романс о влюблённых».