сказала она Флоре, которая послушно повернула голову и лизнула ее тоже.

Несмотря на то что между ними была собака, Марго неожиданно осознала, что прижата к Уиллу, и тот тоже ее обнимает. Он улыбался не только Флоре, но и ей, и когда Флора повернула голову, чтобы лизнуть Марго в шею, Уилл поцеловал Марго в щеку.

– Она бы никогда не сделала этого без тебя, – сказал он. – Ты тоже заслужила бронзовый сертификат по послушанию.

Марго знала, что это правда, и все же хотела быть великодушной.

– Это наш общий успех.

Зная, что из поцелуев с Уиллом не выйдет ничего хорошего, Марго тем не менее не могла думать ни о чем другом. Она понимала, что ради собственной безопасности нужно немедленно выбраться из объятий Уилла. Но господи, как же приятно от него пахло…

Точно почувствовав, куда завели Марго грешные мысли, Уилл сделал шаг назад и опустил Флору на землю. Затем шагнул вперед, и Марго вновь оказалась в его объятьях. Или он в ее? Она уже ничего не соображала.

Трудно сказать, кто проявил инициативу, тем не менее они опять поцеловались. Не просто чмокнули друг друга, поздравляя с победой. Это был страстный, пылкий, отчаянный поцелуй, которому совсем не место на грязной собачьей площадке в январе.

Флора больше не стояла у нее на пути, и Марго прижалась к Уиллу, почувствовав его каждой клеточкой, и на какую-то секунду ей вдруг захотелось, чтобы он уложил ее прямо в грязь и дал Джиму повод многозначительно звенеть ключами.

– Ой!

Ощутив руки Уилла у себя пониже спины, Марго моментально пришла в себя. Какая наглость! Она ахнула и повернулась.

На самом деле его руки находились у нее на плечах, а в пятую точку упиралась передними лапами Флора, укоризненный взгляд которой ясно говорил: «В чем дело, Марго? Это мой звездный час! Не перетягивай одеяло на себя!»

– Кое-кто чувствует, что о нем забыли, – прошептал Уилл в ухо Марго, и по всему ее телу пробежала приятная дрожь.

Он отпустил Марго и вновь взял Флору на руки.

Они остались на церемонию вручения сертификатов и сфотографировались. Уилл и Марго присели на корточки по обе стороны от Флоры, которая, как и положено, позировала с очень гордым видом. Марго сразу же отправила снимок в группу. «Флора – хорошая девочка. У нее есть официальное подтверждение!»

Марго с ужасом подумала, что пора отдать собаку Уиллу и забыть о них на целую неделю. Они попрощались с Джимом, который заявил, что с самого начала не сомневался в Флоре, и пошли через парк.

– Ну что, не будем больше ходить на тренировки? – радостно потирая руки, спросил Уилл. – Флора теперь послушная, управляемая собака, и мы можем заниматься по воскресеньям чем-то поинтереснее.

– Наверное, – с куда меньшим энтузиазмом согласилась Марго.

Ясное дело, Уилл найдет чем заняться по воскресеньям без нее, вот только зачем он ее целовал? Или это она его поцеловала, а он ответил просто из вежливости? Если так, то это самый трагический поцелуй в ее портфолио.

Они шли вдоль озера.

– Есть хочешь? – спросил Уилл.

– Я всегда хочу есть, – призналась Марго.

– Пойдем где-нибудь отпразднуем? В «Митру», у вас в Хайгейте, по-моему, разрешают приводить собак, да?

«Ну что ж, – подумала Марго, – все равно надо поговорить, а важные разговоры лучше вести там, где подают отличный мальбек на разлив».

28

Уилл

Всю дорогу в Хайгейт Марго не умолкала ни на минуту.

– Я так и знала, что хаски провалится. Он всегда заводит Флору. Вечно дразнит ее исподтишка.

Все, что угодно, только бы не говорить о главном.

Они вошли в паб, разместившийся в здании бывшего постоялого двора георгианской эпохи, с табличкой «британское наследие», на что указывали старые деревянные балки и гудящий камин, и Уилл отправился к стойке заказать напитки. Когда он вернулся с меню, Марго оживленно беседовала с компанией за соседним столиком.

– …и если хотите завести собаку, то лучше взять из приюта, – она прервалась и бросила благодарный взгляд на Уилла, поставившего перед ней бокал мальбека.

Уилл цедил лимонад и наблюдал за увлеченно жестикулирующей Марго. Она легонько тронула под столом его колено, точно извиняясь.

– Очень приятно было с вами поговорить, но мы должны заказать обед, пока не умерли с голоду, – с обворожительной улыбкой сказала она соседям. – Если заведете собаку, увидимся в парке в любую погоду.

– Ты случайно не собираешься устроить себе веганский январь? – спросила она, читая меню. – У меня на работе все решили стать веганами. Я могу обойтись пару дней в неделю без мяса, но без сыра мне жизнь не в радость.

– Я решил устроить себе безалкогольный январь. А также февраль, март, апрель и так далее, – сказал Уилл, поднимая стакан.

– Расскажи, почему не пьешь. Я не считаю, что это плохо, просто интересно.

Марго виновато посмотрела на свой бокал и с удовольствием отпила большой глоток.

– Ты никогда вообще не пил?

– Один раз в жизни. Много лет назад, – помолчав, ответил Уилл.

Одно лишь воспоминание могло начисто убить теплую атмосферу уютного паба с домашним запахом воскресного ланча и успокаивающим похрапыванием Флоры, положившей голову ему на ногу. Он вспомнил холодное, липкое прикосновение отцовской руки, схватившей его за плечо, когда тот вновь и вновь подносил бутылку к его губам. «Я воспитываю настоящего мужика! Пей давай, ты не маменькин сынок!»

– И это оказалось так ужасно, что ты отказался от спиртного на всю оставшуюся жизнь, – догадалась Марго. – А я впервые напилась до бесчувствия в тринадцать лет на свадьбе у нашей соседки Керис. «Сноуболами» с яичным ликером. Мама тащила меня домой, и меня вырвало прямо в ее мальвы. «Надеюсь, ты усвоила урок, – сказала мама, – и больше никогда не притронешься к спиртному». Как она ошибалась!

– Бедные мальвы, – пробормотал Уилл.

Если бы в его воспоминаниях о первой выпивке присутствовало столько же родительской заботы! Отец заставлял его пить виски, глоток за глотком, пока Уилла не вывернуло наизнанку. Даже теперь, через столько лет, его тошнило от одного запаха виски.

– Мне было одиннадцать. Я хорошо усвоил урок и с тех пор не выпил ни капли.

От его голоса веяло таким же холодом, как от этого воспоминания, и Марго подняла глаза от меню на его застывшее лицо. Она ждала дальнейших объяснений, но Уилл не мог произнести ни слова.

– В наши дни не пить намного легче, – сказала она. – Ты заметил, что когда подбираешься к тридцати пяти, все друзья почему-то начинают бегать марафоны, бросают пить и начинают исповедовать вегетарианство?

Уилл никогда еще не чувствовал такой благодарности к собеседнику, сменившему тему. Марго словно почувствовала его