— Скажешь ещё. Это ты понял исходя из его действий?

На другом конце связи вздохнули:

— Тебе лучше не знать, из чего я это понял. Просто будь осторожна. Хорошо?

Я пообещала. Вот только уже было поздно. Я сама заболела и мучилась от ломок под названием «любовь». Если Коновалов испытывал хотя бы сотую долю того, что я чувствую к Шамрову — тогда мне его искренне жаль. Это настоящие пытки.

Перед тем, как попрощаться, он рассказал, что его оставили при «должности» и что Хмурин прекратил дуться. Ну что же, уже неплохо. Боялась, что Шамров перекроет ему доступ к подобному заработку. Наверное, он руководился принципом, что врагов нужно держать как можно ближе к себе, чтобы иметь возможность контролировать. Я только одного ожидала с тревогой — появления на работе своего воздыхателя. Не представляла, как можно будет ужиться с ним, не вызвав озлобление Влада. Он и так в прошлое воскресенье открыто заявил о своем нежелании видеть меня на прежнем месте, и пообещал помочь с переводом в отделение терапевтического профиля. Я тогда закатила такой скандал, что ему мало не показалось. Уж что-что, а я сама решу где, когда и с кем работать. Добродетель выискался. Видите ли, ему не по себе от того, как я устаю. В общем, немало нервов мне попортил. Но я всё же отстояла свою точку зрения и дала понять, что подобного вмешательства не потерплю. Знала ведь, что движет им не столько беспокойство обо мне, как сама мысль обо мне и Димке в одном ключе.

— Не боись, — ответила я тогда на его гневную отповедь, — с рогами ходить не будешь. Я помню о твоих страхах. И вообще, это я должна переживать.

— С чего вдруг? — ещё так удивился, прям не могу. Актёрище, блин.

— Потому что это не я прихожу домой после полуночи и не я пахну женскими духами!!!

Наконец выговорилась. Полегчало. Пофиг, что спалилась. Совсем не переживала по этому поводу. Да! Я ревнивая до умопомрачения и готова лезть на стену от ненавистного чувства. Ничего с собой поделать не могла. Пускай реагирует, как хочет. Всего лишь посчитала своим долгом предупредить:

— Если ты ходок «налево», то и я послушницей быть не собираюсь.

Влал бодро шагал в ванную, но услышав это предложение застыл. Как же его перекосило. С остервенением стянул тёмно-синий свитер и швырнул в дальний угол. Ещё немного и из ушей повалит пар. Я благоразумно ретировалась на кухню под предлогом готовки ужина. Внутри всё бушевало и тряслось от адреналина. Так и не поняла, чего испугалась больше — оголенного торса или сверкнувших гневом глаз.

Глупая, надеялась, он не последует за мной. Ага. Не тут-то было. Стоило только спуститься на первый этаж, как меня настигли, с силой вжали в стену и, заломив руки, подняли высоко над головой. Я предприняла попытку вырваться. Влад возвышался надо мной, словно скала и я с вызовом посмотрела на него.

— Во-первых, — начал он, едва справляясь со злостью, — я тебе не изменяю. — На это предложения я только хмыкнула, ударив его ногой по голени. Он сдавлено выругался и, перехватив запястья правой рукой, левую завел под мои волосы, обхватив затылок пальцами и слегка надавил, заставляя установить с ним зрительный контакт. — Во-вторых… Инга, дочь Варланова, как бы это сказать… любит обниматься при встрече.

— Ну-ну. Отличная отмазка. Возьму на заметку. Судя по стойкости запаха, вы обнимаетесь с утра до вечера.

Влад молчал, продолжая удерживать меня на месте и сверля глазами. Я же остро ощущала жар, исходивший от его тела и нежное, едва уловимое поглаживание сжатых запястий. Он будто извинялся за причиненную боль. Безумно захотелось привстать на носочки, обвить его ногами и прижаться настолько сильно, чтобы стать единым целым. А ещё было обидно, что кому-то позволено всё, а кому-то — кукиш. И тут, неожиданно вспомнила об обещаннии, данном Маринке неделю назад.

— Значит так, Шамров, — постаралась не обращать внимание на его полуулыбку и насмешливый взгляд, — в пятницу вечером я иду с друзьями в клуб и…

— … значит так… Шамрова… — перебил меня, вмиг напрягшись. — Никаких клубов.

Услышав такое заявления я принялась вырываться пуще прежнего:

— А тебя никто не спрашивает. Я всего лишь уведомляю.

— Нет!!!

Да же это такое?! Какой непробиваемый.

— Ты случайно не офигел, а? Я не твоя заключенная! Имею полное право ходить куда захочу. Понял?!!

— Нет!

Я начинала терять терпение:

— Что «нет», Влад? Ты не можешь прятать меня ото всех и отпускать только на работу. Или забыл, что я не твоя собственность и брак у нас ненастоящий?

— Я знаю и всё помню, — последовал спокойный ответ. — Но не хочу, чтобы ты подвергалась опасности.

— Ты издеваешься? Значит, в клубе с подругами я рискую, а с тобой — нет?

Кажется, он пошатнулся. Да, так и есть. Блестевшие глаза вмиг потухли, превратившись в тёмные бездны. Широкие плечи поникли и мне, наконец, предоставили долгожданную свободу. Вот только почему внутри было такое чувство, словно я невольно задела, ранила чем-то. Неожиданно захотелось его обратно. Всего. Целиком. Стало холодно от колючего взгляда. Что не так?

Влад отошел на расстояние, наблюдая исподлобья, как я потираю руки.

— Хорошо, — голос был низкий, тяжёлый. — Пойдешь на свои… посиделки, только с одним условием.

— Каким? — я уже была рада тому, что он заговорил. Думала, обиделся.

— Никаких такси. Я отвезу. А когда будешь собираться домой — наберешь, приеду за тобой.

И только? И это стоило моих нервов?

— Я согласна.

Влад криво улыбнулся и начал подниматься по лестнице. Сделал пару шагов, потом, будто вспомнив о чем-то, обернулся.

— Кстати, в воскресенье у Варланова день рождения. Шестьдесят лет. Мы приглашены. Как видишь, я вовсе не прячу тебя. Хотелось бы, но, к сожалению, не могу.

… Джой резко помчался вперед, заметив белку, и я едва не выпустила поводок. Была вынуждена нестись следом, перепрыгивая через небольшие кусты. Чувствую, пару таких забегов и можно приниматься участие в соревнованиях по бегу с препятствиями.

Пес принялся кружить вокруг клёна, обнюхивая кору и лаять на взобравшегося на дерево зверька. Я с умилением наблюдала за животными, пока не позвонил Шамров и не потребовал моего немедленного возвращения:

— Ты вообще на часы смотришь? — отчитывал по телефону. — Это что за прогулки такие в десять часов вечера? Немедленно домой!

Подумаешь, загуляли. Лучше так, чем сидеть одной в четырех стенах. Пес не в счёт. Зато завтра я покажу себя людям, и люди увидят меня. Завтра я наведаюсь в один из самых крутых клубов города и буду тусить до упаду.

В пятницу вечером, после работы, я стояла под дверью родной квартиры и выносила дверь. Нинка, зараза, по-другому не назовешь, закрылась изнутри на ещё один дополнительный замок и ни в какую не открывала.