– Я знала, что вы – умница, – сказала Джейн. – Вы делаете именно то, о чем он вас попросил, но так, чтобы это его взбесило.

– Почему его должна разозлить наша покорность? – как можно спокойнее спросила Луиза.

Джейн усмехнулась и уронила на пол очередную книгу.

Хавьер выделил им в помощницы горничную, и три женщины вот уже несколько часов возились с книгами: снимали с полок, делали пометки на обложках и корешках, складывали в высокие, похожие на башни, стопки, при этом поднимая клубы пыли. Сегодня утром Луиза впервые вплотную занялась инспекцией библиотеки – раньше она лишь искала ключ к шифру, а потом работала над расшифровкой таинственных записей. То, чем Луиза занималась сейчас, ей нравилось. Движение и болтовня Джейн отвлекали от неприятных мыслей.

– Кроме того, – продолжала Луиза, – не похоже, чтобы библиотекой кто-то пользовался. Единственный раз я видела тут еще одного гостя, и то потому, что он искал лорда Хавьера.

– Вы проводите с ним много времени, верно? – спросила Джейн. – Фу, геометрия! Или арифметика. Что-то противное. – Книга со стуком свалилась на пол. – Элли, дай мне другую книжку.

Пока Джейн и горничная передавали друг другу тома, Луиза раскрыла роскошный фолиант, погладила бумагу форзаца с нанесенным на нее мраморным рисунком.

– Да, я действительно провела с ним немало времени, – сказала она.

Болтовня Джейн перестала выполнять свою основную функцию – отвлекать от мыслей о Хавьере. Плохо.

– Ну, мне вас жалко, – сказала Джейн. – Хавьер ужасно скучный.

Это заявление так поразило Луизу, что она едва не выронила книгу из рук.

– Скучный? – Луиза развернулась к Джейн лицом. – Разве он не слывет шутником и повесой? Грозой дамских сердец? Ходячим скандалом?

Круглолицая румяная горничная, вытиравшая пыль с освобожденной от книг очередной полки, с интересом взглянула на Луизу.

– Может, кто и считает его сердцеедом, – поморщившись, сказала Джейн, – но только не я. – Наверное, потому, что он мой родственник, и я не вижу в нем ничего особенно привлекательного. Право, в свете найдутся куда более подходящие кандидатуры на роль «злого гения».

– А я вот знаю многих дамочек, которым он кажется даже очень милым, – с энтузиазмом орудуя тряпкой, заметила Элли. Эта бойкая девушка представляла собой неиссякаемый источник информации – она знала все и обо всех. – Хотя лично я никогда не замечала его за чем-то предосудительным. Когда милорд раньше устраивал у себя праздники, гости его и впрямь чудили, но он никогда в их забавах не участвовал.

Джейн плюхнулась на кушетку в опасной близости от толстого фолианта.

– Так и есть. Ему нравится шокировать народ, но, чем лучше его узнаешь, тем скучнее он кажется.

Луиза не могла с этим согласиться. Ей не становилось с ним скучнее по мере того, как она узнавала графа лучше. Он ей чем-то напоминал русскую куклу – матрешку. За одним фасадом скрывается другой и так чуть ли не до бесконечности. Бездельник и повеса, читающий Данте? Неожиданно, не так ли? Зная Хавьера лишь понаслышке, Луиза никак не могла предположить, что он так трогательно заботится о своей кузине. И не только о кузине. О ней, Луизе, тоже. Он совсем не походил на человека, ищущего в жизни одно лишь наслаждение, он отдавал больше, чем получал. И, давая, ничего не просил взамен.

Луиза с досадой поймала себя на том, что смотрит на кушетку. Хавьер сидел там, где сейчас сидела Джейн, и… Нет, лучше не думать о том, что он делал.

Луиза отвернулась к окну и глубоко вздохнула. Спокойствие, только спокойствие. Надо взять себя в руки. Надеть на лицо одну из привычных масок. Какая подойдет? Выражение вежливого интереса? Или наивного любопытства? Пожалуй, второе будет лучше. Поработав немного над мимикой, Луиза опустилась на пол и, сев по-турецки, повернулась к Джейн с лицо маленькой девочки, с нетерпением ожидающей сказки от гувернантки.

– Вы думаете, Хавьер скучный? Расскажите, пожалуйста, о нем.

Джейн улыбнулась.

– Если в нем и есть что-то интересное, так это то, чему он научился у меня. А это означает, что все восемь лет до моего рождения он был полным занудой.

– Так чему вы его научили? Так хочется об этом узнать.

– Например, – явно потеплев к предмету своего рассказа, продолжила Джейн, – когда мы были детьми, он часами играл со мной в карты. Я всегда начинала раздачу, вытягивая карты из-под низа колоды, и Хавьеру потребовались месяцы на то, чтобы понять, почему сопливая девчонка постоянно у него выигрывает. И я совершенно уверена, что своим теперешним выдающимся умением играть в карты он обязан мне, а точнее моим шулерским фокусам более чем десятилетней давности.

– А, тогда понятно, почему он вас все время поддразнивал во время игры в «спекуляцию».

– Все так, – призналась Джейн. – Теперь, когда, играя с ним, я лишена возможности жульничать, выиграть у него куда труднее. Не вижу никакого удовольствия в игре по правилам.

Элли рассмеялась, но, когда Луиза и Джейн дружно повернули к ней головы, лишь пожала плечами и продолжила вытирать пыль.

– А как насчет его репутации ловеласа? – спросила Луиза, с ужасом обнаружив, что у нее осип голос. Дабы отвести от себя подозрения, она закашлялась. – Простите. Должно быть, пыль попала в горло.

Джейн небрежно взмахнула рукой.

– Не знаю ни одного светского господина, которого нельзя было бы назвать ловеласом. Хавьер не женат и потому имеет право делать все, что вздумается. Но, поверьте мне, он не так уж много себе позволяет. Он флиртует, это верно, но часто ли вы замечали, чтобы Хавьер распускал руки? Или преследовал женщину, пытаясь добиться ее расположения?

– Ммм, – промычала Луиза, пристально изучая свои ногти.

– Именно так, – заключила Джейн. – Идеи у него бывают прямо-таки шокирующие, но в жизнь их воплощают другие. Хавьер может увиваться за танцовщицами – каждую неделю за новой девицей, но он работает на публику – ничего у него с ними не было. Видите ли, у Хавьера было очень печальное детство, – с насмешливой трагичностью в голосе добавила Джейн. – Смерть родителей и все такое. Бедняга лишь жаждет внимания, вот и все. – Джейн соскочила с кушетки. – Тема очень скользкая, и мне неприятно об этом говорить, особенно с учетом того, что Хавьер – мой родственник, но я думаю, он и вполовину не так хорош с женщинами, как о нем думают.

– Хм, – промычала мисс Оливер, вспоминая сильную руку, которая скользила по ее ноге. Она почувствовала, как горит ее лицо. На всякий случай Луиза держала голову опущенной, продолжая разглядывать ногти.

– Но выдумщик он отменный, и рассказчик, которому нет равных, – задумчиво проговорила Джейн. – Мне довелось подслушать одну историю о танцовщице и ананасе, но я не поняла сути, а объяснять мне никто не стал.

– Ни разу не слышала, чтобы кто-то из наших горничных на него жаловался, – добавила Элли. – Он никогда не распускал рук, не то что другие господа, которые бывают у него в гостях. А уж некоторые из них, не буду называть имен, совсем с головой не дружат, если вы понимаете, о чем я.