серьезные повреждения, на губах кровь, белая рубашка в дырах, кожа в этих местах темнела от ожогов. Сильные монахи, истинные последователи своего божества.

- Близится твой уонец, Багровый! - радовался небожитель.

Силы Ширу на исходе. Святые монахи продолжали бить разряд за разрядом, принося еще больше боли, кровь текла по щекам, весь в ожогах и на коленях, упираясь руками в пол, он ждал саблю Лихавеля. Готовились к бою панда с цаплей. Договорились атаковать небожителя, но их ждало сопротивление, алый привел с собой не только бога и монахов, но «Алых ворон» и «Канареек». Эльсир смотрел на меня с сожалением в глазах, пытался сказать “прости”, но меч у горла панды все равно держал.

- Муцын, прими поражение. Тебя никто не спасет, - сказал мне алый, - ты мой!

- Никогда! – отвечаю алому, и смотрю на стоящего на коленях Ширу, силы сопротивляться нет.

Монахи не отступают, не отзывают заклинания, продолжают бить его разряд за разрядом, усиливая мощь ударов. По его телу проходят золотые молнии, скручивая и выгибая, дух кричит и проклинает, кашляя кровью, ломая когти о каменный пол. Еще разряд, и он замолкает, с головы капает кровь, от многочисленных заклинаний и разрядов тело Ширу дымиться, виднеются черные ожоги, шея, руки, спина, все покрыто черными волдырями. Небожитель смотрит на него, видит того на полу, без сил. Обнажается сабля, кривая победная улыбка и резкий выпад в сторону обессиленного духа. Их отделяет несколько метров, в него направлена сабля, пара секунд и Ширу будет мертв окончательно.

Но я делаю то, что делает он в таких случаях. Спасаю его, загородив собой, встаю на пути меча. Резкая боль в животе, жар по всему телу и кровь, во рту, на руках. Небожитель отступает назад. Слышаться крики мадам, дядюшек, я все еще стою на ногах, зажимаю рану рукой, но кровь просачивается через пальцы, капает на пол.

- Силь! – крик Ширу, - нет!

- Я тебя защитил, - поворачиваясь к нему, улыбка с кровью на губах, и я падаю, он ловит меня, берет на руки и прижимает к себе. Касаясь его лица, оставляя кровавый след, говорю сквозь боль: - я разрываю с тобой договор, Ишимару. Багровый князь свободен от обязательств договора, - и с духа слетает печать, утробный крик, выброс багровой энергии, бьющий стекла и фарфор, кровавое марево под его ногами, за спиной мелькает истинный вид.

На него нападают монахи, звенят посохи, бьют с новой силой разряды. Но он одним лишь взмахом руки распыляет их в кровавый туман. Алый дает команду воронам, они атакуют, но их постигает участь монахов, остается от демонов лишь кровавый пепел.

Следом делает свой ход Лихавель. Нападает на духа, пока тот перехватывает меня за талию. Моя голова на его плече, руки свисают, но его рука прижимает меня к нему, другой он держит меч и отбивает атаки бога.

Сверкают клинки, поражает невероятная скорость обоих воинов, но дух сильнее и злее небожителя, его меч ломает саблю бога, тот снова теряет руку, слышится крик боли, Лихавель припадает на колено, зажимая рану - смеется, Ширу подходит к нему, держит меч у горла, спрашивая что смешного, тот выплевывая кровь, отвечает:

- Ему не выжить. Это клинок «Рвущий нити», пара часов и твой демон будет мертв! – смех сквозь кровь и тишина. Все в шоке, в ожидание, что будет дальше. Лихавель так и не сказал присутствующим кто я, эта тайна ушла с ним в могилу. Ширу одним движением отсек богу сражений голову. Его тело рассыпалось золотыми осколками. Никто из демонов не проронил и слова.

Ширу держал меня на руках, а я чувствовал, как покидала меня жизнь. И почему-то глядя на неподвижно сидящего повелителя, видел картину в доме родителей, дедушку несколько раз «пра» в таком же бархатном одеянии, черные волосы с начинающими седеть висками, пронзительные золотые глаза, сухая улыбка и морщинки вокруг глаз. Папа говорил, дедушка умер от рук заговорщиков, великий паук Иссиль, проживший полтора тысячелетия. И мне показалось, старик-паук был постаревшей версией моего дедушки. Хотелось увидеть его напоследок.

- Ширу, - позвал духа, но из горла вырвался сгусток крови.

- Силь! Держись, пожалуйста, - просит меня Ширу, и ему плевать на смотрящих демонов, просит умоляя: - пожалуйста! – прижимает меня к себе дух. Но я даже руки поднять не могу, на сколько ослаб.

- Ишимару, - кричит панда, - забирай Лиссиля и уходите, - встают на нашу защиту панда, цапля и лисы, мечи сверкнули в их руках, теперь канарейки были в плену, с клинками у горла, только огненный услышав, кем я являюсь, удивленно воскликнул:

- Ты же мертв! – вот и раскрыта тайна.

- Теперь да, - кашель и кровавый сгусток вырывается из горла, - отнеси меня к старику, хочу с ним проститься, - дух кивает и растворяется багровой дымкой. Я понимаю, пара часов и меня не будет. Хотелось увидеть Миньера, Сальраса, и еще Жельсар, но я не дотяну до них. Они не успеют придти.

Ширу истратил много сил, сражаясь с монахами в облике ребенка, с богом держа меня на руках, еще больше отдал на перемещение, но нес меня к логову старика. Старик вышел на зов, увидел нас, особенно меня в крови и умирающего, втащил в логово и осмотрел рану. Не понимал, почему не может исцелить рану. Спросил про оружие.

Когда сказали, каким именно мечом меня пронзили, паук опустил руки. По его словам, получил бы я простую рану, на руке или ноге, да пусть и теле, но не проникающую насквозь был бы шанс выжить, но рана слишком серьезная и нитей жизни осталось мало.

- Старик, я знаю это и готов принять свой конец таким, лучше скажи, ты ведь мой